Вот тут уже все развернулись на рунианца, недоверчиво изучая его.
– В прошлый раз мы шли примерно таким составом, но нас постигла неудача. Нет, никого не сожрали, не отравили и не обезглавили зеленые духи. Когда мы оказались на первом уровне Ломкай-гора, раскопки сразу показали неплохие результаты. Мы остановились на ночевку, однако вскоре трое членов экспедиции пропали. И, отвечая на ваш следующий вопрос: нет, не было следов крови и тому подобного, как и не было следов наших первых находок! Эти болваны попросту обворовали компаньонов и смылись! Оставшиеся не смогли договориться. Кто-то и вовсе испугался, что эти оболтусы за нами следят и потом прирежут, когда группа найдет что-то еще. В итоге мы, дойдя до ближайшего форпоста, разошлись, как в море корабли.
Маки выглядел жутко раздраженным, но мне не было дела до его эмоций. Стараясь, чтобы мои слова звучали максимально неопределенно, я обратился ко всем:
– Давайте выслушаем этот его брифинг и решим, надо оно нам или нет.
К этому времени воины с рабочими уже явно прочувствовали, насколько выгоден новый состав, что отреагировали кислыми минами на мое предложение, однако согласившись послушать. Люнсаль, все это время сидевший у дерева, не выражал ровным счетом никаких эмоций, демонстрируя полное безразличие к сложившейся ситуации. Маки учуял, что большинство на его стороне. Решив, что пора брать быка за рога, он тоном, не терпящим возражений, изрек:
– У меня предложение получше! Седлаем лошадей и выдвигаемся прямо сейчас. Все подробности по дороге. Я не имею мотивов что-либо скрывать, это банально невыгодно, а я деловой слагрун.
После таких слов все разошлись разбирать лошадей. Селира лишь пожала плечами. Кивнув мне, увлекая за собой, она присоединилась к остальным. А я, сказать по правде, был в ярости. Ничего не оставалось, как последовать примеру жрицы. В глубине души я уже клял беспечность этих авантюристов.
Люди были самым численно превосходящим народонаселением нашего союза и самым, как мне всегда казалось, ненадежным. Алчные, недальновидные, жестокие, властные! Имперцы были очень заносчивы. Теперь, если я и попытаюсь снова воззвать к их разуму, они нипочем не согласятся все еще раз обдумать и пойдут до конца. А я буду вынужден следовать за ними.
Я сплюнул себе под ноги и запрыгнул в седло. Маки пригнал дюжину лошадей для нашей экспедиции, заранее предупредив, что кони не его. Он сообщил нам, что если кто потеряет животину неестественным, как он выразился путем, то стоимость такого удовольствия вычитается из его жалования. В принципе, это было честно и даже удобно.
Мы двинулись через Курамский лес по дороге на юг. Время от времени встречались конные разъезды имперской гвардии. Они в большинстве своем выглядели скучающими, и оттого взгляды, которые кидались на нас, были весьма красноречивы. Парни, конечно, не прочь за кем-нибудь погоняться. Впрочем, не давая им такого повода, мы спокойно и непринужденно скакали дальше.
Скоро я узнал, что рабочих зовут в основном «Эй, ты». Несмотря на то, что формально им причиталась такая же доля, как и остальным, на трудовой класс была возложена абсолютно вся грязная работа. Справедливости ради, я не питал иллюзий и относительно их доли от вероятного навара всего предприятия. В лучшем случае таких простаков потом хорошенько отходят по рожам наши доблестные вояки и отпустят гулять налегке. В худшем, они не выйдут из джунглей уже никогда. Какие бы благие цели ни ставили перед собой люди, сословный признак, наверное, никогда не будет искоренен до конца. Чего уж говорить о походе за дармовым богатством.
Скачка проходила в среднем темпе. Время от времени группа ускорялась на участках, где позволяла дорога. Когда мы остановились к исходу дня, Маки кратко отдал работягам распоряжения, после которых те кинулись врассыпную, собирая хворост и подготавливая место для стоянки. Они все были примерно одного возраста, в районе двадцати – двадцати пяти лет.
– Наверное, какие-нибудь крестьянские, приехали в город подшибить деньжат. – подумал я.
Между тем на костре уже болтался котелок с похлёбкой, и народ начал рассаживаться вокруг, с удовольствием вытягивая ноги к огню. Маки, опять сверившись со своими записями, выудил из кармана яблоко и, задумчиво глядя на пламя, стал рассказывать:
– Мы не зря остановились именно здесь. Дальше дорога идет на запад к Локато[22], но я туда не собираюсь. Отсюда лес на юго-восток не слишком плотный, и лошади без труда пройдут. Следуя таким маршрутом, мы перейдем край Медных ключей и выйдем к Приграничью. Если погода не изменится, то примерно через неделю упремся в реку Силав. Собственно, за ней уже начинается Гнилолесье[23]. Не мне вам говорить, что это не самый приятный уголок на свете, однако, выйдя туда с этой стороны, мы пересечем проклятый лес поперек в самом узком месте. Не думаю, что это займет больше суток, так что дней через десять-двенадцать я хотел бы уже оказаться у самой северной границы Долины Томагавков.
В принципе, звучало неплохо. Обходной путь хоть и мог бы быть более безопасным в теории, на практике бы означал потерю огромного количества времени, и кроме того, предполагал проход через земли Авалле. Барс, видимо, тоже прикинул варианты и, прищурившись, задал вопрос, который уже приходил мне в голову:
– А почему мы вообще не рванули туда по морю, сразу в Вольную бухту[24]? Ну да, по времени выйдет куда как больше, чем если идти напрямик. Зато не устанем, будем свежими, когда дойдет до дела! Я знаю парочку частных портов, где легко найти посудину в том направлении.
У него был очень простой говор обычного рубаки, однако это не мешало ему пользоваться мозгами. Маки, видимо, ждал этого вопроса, потому что сразу начал загибать пальцы.
– Во-первых, из бухты в джунгли нам бы пришлось идти на виду. По руинам шляются многие, но также и многие стремятся встретить удачливых копателей. Не стоит недооценивать тамошнюю бандитскую элиту! Во-вторых, северная часть джунглей преимущественно контролируется империей. Да, там присутствуют и Корви, и Авалле, но они в конце концов хотя бы нормальные люди, хоть и не слишком любящие Союз Севера. А вот на юге нам бы пришлось куда как хуже! Там вендази, будь они прокляты, и лишний раз переться мимо них значит увеличивать риски.
Барс, поняв, что в-третьих не будет, решил, что первые два объяснения в принципе его устраивают, и принялся жевать выуденный из кармана сухарь. Солнце уже садилось, а продолжать дорогу во тьме без нужды нам было ни к чему. Когда первый котелок с похлебкой поспел, его быстро расплескали по деревянным мискам, сразу поставив на огонь следующий. Не хватило первой партии, естественно, работягам. Не могу сказать, чтобы я их жалел. В сущности, каждый из нас должен заниматься своим делом. Воины, поев, начали осматривать периметр, распределять часы дозора и расставлять ловушки. Ничего серьезного, просто небольшие маячки, которые при касании должны были предупредить нас о незваных гостях.
Селира с Люнсалем, о чем-то беседуя, отошли в сторону, и я украдкой заметил, а потом и почувствовал, что они тоже активировали какие-то защитные знаки. Не без удивления я отметил, что члены нашей группы без лишних разговоров слаженно работали. Может кому-то и не впервой такие путешествия.
Решив, что не дело сидеть сложа руки, я поднялся на ноги и кинул Маку:
– Пойду осмотрюсь.
Скачка на лошади, по правде сказать, была для меня в тягость, и я, с удовольствием ударившись о землю, обернулся волком и помчался большими прыжками в лес. Надо мной проносились пышные лиственные кроны, а я несся во весь опор, и со стороны могло показаться, что рассекающий толстые стебли травы волк едва касается лапами земли.
В личине зверя шаман видит мир совсем по-другому: ощущения становятся острее, а горячка погони пьянит сознание. Волк чувствовал дыхание добычи, слышал, как ускоряется биение ее сердца, сжимающегося от страха. Давая волю первородной ярости, я бежал вперед, не останавливаясь, как вдруг мое внимание привлекла широкая нора, из которой на поверхность выходили ржавые покосившиеся столбы. Приблизившись, я принюхался к запаху старого железа. Даже несмотря на ветхость, было очевидно, что это не людская работа, да и сплав не был грубоват.
