Насекомоподобные сорвались на бег, устремляясь на зов, в визжании которого я слышал агонию. Неистовый вой срывался то на низкие, то на столь высокие ноты, что резал и закладывал уши. Смерч в небе усиливался, и по его границам начали пробегать молнии, вызывая сильнейшие эманации силы. Все вокруг застыло в ожидании катастрофы, и даже воздух сухо потрескивал. Вихрь песка то поднимался вверх, то опадал вниз, сменяя предстающие моему взору картины.

В разряженном воздухе из кровавого песчаного тумана проступила еще одна пирамида. На площадке перед ней лежали извивающиеся тела многоножек. Они были изуродованы так, словно по этому квадранту вела огонь батарея артиллерии рунианцев. Тела очень сильно покорежены и обожжены. Даже песок вокруг оплавился, местами превратившись в стекло.

Только теперь я заметил их. Сначала мне показалось, что передо мной жрецы солнца. Двое сражались спина к спине, обрушивая на подступающую армаду насекомых пламя и бурю. Они были похожи друг на друга. Но чувства говорили о том, что это адепты разных школ. Воздух разрывался от огненных сполохов и выбросов силы, наполняясь пеплом и золой. Смешиваясь с песком, гарь взмывала к небу, подхватываемая ураганом. Пара в балахонах куда-то пробивалась, то ускоряясь, то вновь останавливаясь, чтобы дать бой.

Ноги мягко обнял песок, и я почувствовал, что проваливаюсь, покидая границы сна. В голове мелькнула мысль о том, чтобы попытаться удержаться еще хоть на мгновение, но меня уже выбрасывало наружу.

Голова раскалывалась так, что я боялся пошевелиться. Боль – вот то первое, что встретило пробуждающееся сознание. Сознавая, что лучшее лекарство сейчас – это отвлечься, я осторожно приоткрыл глаза. Уже начало светать, и ночная мгла сменилась утренним туманом. Костер давно прогорел, а от вчерашней горы дров не осталось и следа. Я продолжил лежать, не шевелясь, лишь водя взглядом вокруг и приходя в сознание.

Надо сказать, что кошмар, который я видел этой ночью, приходил ко мне уже не в первый и не во второй раз. Видения искаженного, аляповатого, пугающего, ассиметричного мира всегда сопровождались пробуждением с ужасающей головной болью. Я неоднократно пытался анализировать происходящее и каждый раз приходил к одному и тому же выводу – кто-то насылал на меня эти грезы с определенной целью, будто пытаясь пробудить нечто во мне или в моей памяти. Но это еще не все. Головная боль являлась прямым следствием того, что кто-то уже другой ни в коем случае не собирался дать мне досмотреть этот сон, вламываясь в мое сознание, как таран, и вышвыривая меня на поверхность яви.

Понимая, что нет смысла страдать более, я осторожно поднялся и, отойдя от лагеря на десяток шагов, начал собирать тугие лопухи подорожников. Знахарские секреты, оставленной в прошлом деревни, пришлись как нельзя кстати. Отобрав пять листьев и предварительно смочив, я принялся наклеивать их себе на лоб и щеки. Когда все было готово, осталось только лечь на спину, опустив ладони на подорожники.

Я мог забрать чужую боль из раненого. Но мог вытянуть и свою собственную. Проходя через листья, она оставалась на растении, забирая его жизненную силу. Подействовало не сразу, а лишь когда подорожники высохли до желтизны. Когда я вернулся обратно, то заметил, что Люнсаль проснулся. Парень оказался и впрямь чувствителен к проявлениям силы. Сонно глядя на меня, он пробормотал что-то вроде «странный способ умываться» и, перевернувшись, снова засопел, кутаясь в плащ. До рассвета оставался еще час или около того, и я, не желая разбудить остальных, попытался задремать.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.