Взглянув на Громова, она мелодично пропела:

«Welcome to the Hotel California…»

Улыбка расцвела на бледном лице.

– «Such a lovely place,

Such a lovely place,

Such a lovely place…»

– Значит, едем в Нижний Новгород?

От женщины все еще пахло духами, неуместными в негламурной ситуации.

– Да, в сервис, который порекомендовали менты, – ответил Громов. – Я города не знаю, поэтому едем колонной. Медленно, но верно.

– Спешить нам некуда, – она кивнула. – Сегодня уже поспешила, хватит.

– Забыл спросить самое главное. Машина не на гарантии?

– Нет, ей уже пять лет.

– Тогда все прекрасно. Можно чинить, где угодно.

Мертвая глыба «Ситроена» покачивалась впереди, озаренная желтыми вспышками маячков, которые вращались на кабине эвакуатора.

Когда машину затащили на платформу и Громов увидел ее снизу, стало ясно, что ремонт будет непростым.

– А мне машину быстро сделают, да? – спросила женщина, прочитав его мысли. – Эвакуаторщик ничего не сказал?

– Он водитель, а не автомастер. Но думаю, что быстро.

Сейчас от них ничего не зависело; Громов предпочел соврать.

– А зачем вы мой бампер прятали в салон, пачкали руки? Его все равно не восстановить, придется покупать новый. Выкинули бы в кювет. В Казань я съезжу без бампера, в Москве разберусь.

– В Москве и поменяете, – сказал он. – Бампер на выброс, ясное дело, но его надо предъявить страховой компании. Иначе они заявят, что он отвалился давно, и по этому случаю не возместят.

– А вообще как все будет? Вы когда-нибудь обращались по КАСКО?

– Обращался. Кто много ездит, тот много бьется, а я полжизни провожу за рулем. Правда, у меня машина всегда оставалась на ходу, я сам приезжал в страховую, там фотографировали и направляли на ремонт. В вашем случае, должно быть, придется расплатиться в сервисе, взять дефектную ведомость и счет, потом вам вернут деньги по страховке.

– Как все сложно… – женщина вздохнула. – И я вообще не знаю, как общаться со страховой компанией. А вдруг они скажут, что ремонтировать надо было в Москве и ничего мне не вернут?

Впереди, видимо, кто-то столкнулся, колонна еле ползла, в салон тек дизельный выхлоп эвакуатора.

Громов нажал кнопку «замкнутого цикла». В таком режиме быстро запотевали окна, но можно было отдохнуть от вони.

– В страховой тоже люди, а не марсиане, – сказал он. – Они понимают, что до Нижнего двадцать километров, а до Москвы – пятьсот, и эвакуатор обойдется в четверть стоимости машины. В крайнем случае, скажете, что у вас нет денег. Эвакуаторщика они не оплачивают, выступать не будут, уверен.

– Ну ладно, вы меня успокоили…

Женщина откинулась на подголовник.

–…А вообще все это странно.

– Что именно?

– То, что я выбежала из дома, как сумасшедшая, ехала в угаре, ничего не соображала. Потом удар, все погасло и стало холодно, как на том свете. А потом очутилась в раю. Откуда-то появились вы, достали из гроба, усадили в теплую машину и включили обогрев сиденья…

– Это мелочь, – перебил Громов. – Женщине в такой одежде сесть на холодное – заработать как минимум цистит.

– А вы разве врач?

– Нет, просто женат тридцать лет и кое-что знаю о женском организме.

– Но так заботиться о женщине, которой даже имени не знаете… Я думала, таких мужчин не осталось. А оказывается, еще можно найти.

Стекла запотели быстрее, чем ожидалось. Он выключил циркуляцию и добавил оборотов печке.

– Насчет имени согласен, это просчет. Как вас зовут?

– Елена.

– А по отчеству?

– Не нужно, на работе задолбало. И вообще – мы в России так и живем из-за отчеств.

– Как именно «так»?

– С колесами на дороге и прочими прелестями быта. В Англии Пёрселл – просто Генри, а у нас Ваня-дурачок – Иван Иваныч лишь за то, что дожил до восьмидесяти лет.

– Любопытная теория, впервые слышу. А насчет восьмидесяти лет вы совершенно правы, Елена. Стариков и детей терпеть не могу. Вредные кровососущие твари.

– «Анти-Штирлиц»? – усмехнулась она.

– Типа того. А кто такой Пёрселл?

– Английский композитор, сочинял в стиле барокко. Ну, а вы кто?

– Я? Александр.

– Александр?!..

Голос Елены дрогнул, точно имя могло что-то значить.

– Ну да, Александр. А что?

– Да нет, ничего…

Громов понял, что разговор коснулся тайны из числа тех, которые наличествовали в жизни любого человека.

– Кстати, насчет обогрева сидений…

Она заговорила принужденно бодро.

–…Это ведь у вас вроде бы «Дэу»?

– Ну да, «Нексия». «Опель-кадет» восемьдесят седьмого, в свои времена автомобиль года, корейский сиквел в узбекском исполнении.

– А разве на машинах такого класса бывает обогрев?

Спросив, Елена прижала палец к губам.

– Извините, я не хотела обидеть вас и вашу машину, так, вырвалось…

– Не извиняйтесь, я сам знаю классы, – он покачал головой. – Мне все твердят, что пора поменять машину. Но поверьте, у меня было уже не помню сколько машин. «Нексия» лучшая по управляемости. Ну, конечно, из доступных – вроде «Фольксвагена» кондопожской сборки, а не «Мазерати Куаттропорто»…

– «Мазерати» кватро-чего?

– Куаттропорто. Один из самых стильных автомобилей, полуспортивный, но четырехдверный. Вам, кстати, пошел бы – к вашей шубке и всему прочему. Я вижу вас в ней, а не в этом… «Ситроене». Извините.

– За «Мазерати» спасибо, за «Ситроен» извиняю, это мне за оскорбление вашей «Нексии». Один – один. Ничья. Ну так дальше. Чем вам так нравится эта машина?

– Всем. Устойчивая. Я на ней однажды развил скорость двести километров в час.

– Двести?!

– Может быть, даже больше. Стрелка легла на шпенек. Дело было летом, в Татарии, между Челнами и Казанью. Там дорога идеальная, как взлетная полоса. Асфальтогранит.

– Надо же… Никогда бы не подумала, что такой рассудительный человек может гонять, как мальчишка.

– Всякое бывает. Та вот эту «Нексию» я взял по спецзаказу, в старом кузове, но с АБС. А обогрев поставил сам. Ну то есть купил комплект, узбеки установили.

Громов посмотрел на женщину.

Обретя имя, она сделалась ближе.

– В отличие от вас, я все время мерзну. Даже летом, ранним утром, включаю обогрев.

– У вас, наверное, пониженное давление?

– Было пониженное, да. Не знаю, как сейчас, сто лет не мерял, но без кофе глаза не открываются.

– Я вас в сервисе угощу кофе, Александр. Согласны?

– Согласен, Елена, – ответил он. – И буду благодарен. Всегда, когда еду далеко, непрерывно пью кофе.

– Вы домой едете или по делу? – поинтересовалась Елена.

– По делу домой. Точнее, везу из Москвы сервер на продажу.

– Сервер? А его разве возят? разве продают? Это же адрес в Интернете, типа «почтовый сервер Mail.ru».

– Адрес у сервера, интернетский, правильно, – Громов улыбнулся. – А сам сервер – это системный блок для управления потоками информации. Вон посмотрите, лежит на заднем сиденье…

Елена обернулась.

– Ничего там у вас не лежит, кроме моей сумки.

– Да уж, видел я вашу сумку, – он вздохнул, едва не сказав «вашей кошелки».

– Очень удобная, – ответила она, услышав не проговоренное. – Большая и легкая, много входит и ничего не выпадает. Итальянская, кстати, ручной работы. Когда-то стоила двенадцать тысяч… Нет, даже четырнадцать. А с сервером вы меня обманули.

– Не обманул, а забыл. Сервер в багажнике. Поздно выехал и знал, что в пути придется ночевать и машину оставить на стоянке. Поэтому сразу спрятал, хотя в салоне трясет меньше. Этот сервер весит черт знает сколько, одному в багажник не переложить, а кого-то просить опасно. Он брендовый. Знаете сколько стоит?