– Даже не представляю. Лучше не говорите, а то возьму и украду.
– Не украдете. Даже из багажника вытащить не сумеете. А стоит он как машина, на которой мы едем. Причем новая.
– Ничего себе…
Елена встряхнула головой.
–…Никогда бы не подумала. То есть даже никогда не думала о таких вещах. Вот есть Интернет и какой-то провайдер, который что-то делает, а как именно – не знаю. А вы что, инетом занимаетесь?
– Им тоже, но не провайдерствую. Я работаю в фирме, которая занимается сетями.
– Рыболовными?
Голос звучал звонко, как трель весенней синицы.
– Хуже. Структурированными кабельными системами. Интернетом, телефонией, пожарной сигнализацией – в общем слаботочкой. Делаем все на свете: и монтаж и продажи и поставка под заказ. Этот сервер понадобился одному заказчику, конфигурация нестандартная. Я подобрал, нашел то, что нужно, и навернул двести процентов.
– Еще раз ничего себе. И сколько же вам заплатит клиент?
– Почти миллион.
– Ничего себе в третий раз!
– А что такое миллион? Стоимость супертелеобъектива со стеклянными линзами и трансфокатором для профессиональной съемки птиц, – Громов махнул рукой. – Просто мы живем в нищей стране. Для нашего города сделка на самом деле достаточно крупная. Я прикинул все как есть и сделал вывод, что лучше не связываться с транспортной компанией, а самому съездить в Москву, привезти и продать, пока клиент не нашел другого специалиста, более дешевого.
– Здорово, – она кивнула. – Фирма ваша?
– Нет, куда там. Московская. У нас филиал, то есть самостоятельное ООО, я наемный директор.
– И ездите за серверами? Не выгоднее было открыть свое дело?
– Сам езжу, да. А свое не выгоднее. Работа хорошая, головной офис не давит, лишь бы я давал месячный план и качественно поил в боулинге директора по регионам, когда тот приезжает с инспекцией. Остальное на мое усмотрение; если сильно не наглеть, на индивидуальные сделки под эгидой фирмы закрывают глаза. Есть наработка клиентов, есть банковский счет для юрлиц. В свободное от плана время я работаю на себя и ни за что не отвечаю, денег не вкладываю, налогов на прибыль не плачу, получаю зарплату плюс бонусы с продаж. И никакого контроля. Вот этот сервер – съездил, купил, приехал, продал, обналичил разницу через знакомого и положил себе в карман.
– То есть вы обманываете своих работодателей?
– Конечно, а как иначе? Я уже говорил, вся жизнь – обман.
– Ну вы даете, Александр! – воскликнула Елена. – Я бы так не сумела.
– Сумели бы. В общем, я за фирму держусь, в моем возрасте другой работы не найти, кроме учителя в школе, провонявшей туалетом для мальчиков.
– В школе?
– Ну да. Я по образованию компьютерщик. То есть «кибернетик», другого слова в те годы не было… Но гнить в школе не хочу, причем не только из-за денег. Я люблю ездить. Все равно куда и все равно зачем, лишь бы подольше и подальше. Когда поездка приносит деньги, лучшего не пожелать.
Эвакуатор затормозил.
Еленин «Ситроен» качнулся на платформе, но колодки держали крепко.
Громов остановился в двух метрах от стоп-сигналов автокатафалка.
– А вы кто? – спросил он. – То есть чем вы занимаетесь?
– А угадайте?
– Сейчас угадаю. Только, пожалуйста, смените диск, они в «бардачке», мне неудобно лазать через вас. Разберетесь в магнитоле?
– Разберусь, они все одинаковые. Сей момент. И даже поставлю дорожку, которая мне больше понравится. Можно?
– Можно.
Елена принялась манипулировать, он смотрел на ее руки.
Пальцы были длинными, ухоженными, но не имели маникюра на коротко опиленных ногтях.
– Угадал. Вы врач, – сказал он. – Гинеколог. Или даже хирург.
– Не совсем. То есть совсем нет. А почему именно хирург-гинеколог?
Плеер щелкнул и заиграл «Крылья мельниц».
Эту мелодию Громов знал.
– По рукам. Ни когтей, ни перстней. Ваши пальцы инструмент, а не приставка к посудомоечной машине.
– Пальцы – инструмент, это вы в точку. Но я не хирург, а музыкант. Тоже без пальцев никуда.
– Музыкант, надо же!
Он присвистнул.
– Пожил не так много, но повидал немало. Генералы были знакомые, академики, даже один художник. А профессионального музыканта не было.
– Теперь будет.
Елена улыбнулась.
– На чем играете? На пианино?
Она улыбнулась еще раз.
– Музыканты на пианино не играют.
– А, ну правильно, пианино стоит дома. На рояле?
– И на рояле не играют. На фортепиано, это один и тот же инструмент. Но я не пианистка. Играю на виолончели. Знаете?
– Вблизи не видел, но знаю. Такой похожий на скрипку, только огромный, больше вас?
– Нет, огромный – контрабас, – засмеялась Елена. – Но я сейчас уже стала толще него…
– Вовсе нет, вы тоньше тростинки, – автоматически перебил он.
– Да уж, врите больше, я вас поняла. А виолончель вот примерно такой высоты… Ну в смысле гриф тут кончается. А корпус вот досюда.
Она положила ладонь на свой бюст.
– Снег кончился мы из него выехали. И вообще скоро приедем, – сказал Громов. – Менты сказали, что сервис на окраине.
На капот машины медленно наезжали желтые огни Нижнего Новгорода.
6
Громов не без труда открыл зашарпанную дверь автосервиса и вышел в зимний вечер.
«Нексия» стояла на заснеженной парковке.
Двигатель работал тихо; сдержанно теплились габаритные огни.
– Все в порядке, – сказал он, сев на свое место. – Менты нас отправили куда надо. Ваш «Ситроен» на подъемнике и его уже начали разбирать.
– Как разбирать? Зачем разбирать?! – испуганно спросила Елена.
– Да нет, низачем… – Громов покачал головой. – Извините. Просто у слесарей жаргон: не «чинить», а «разбирать», потому что современные машины состоят из модулей.
– А…
– Если уместно так выразиться в данной ситуации, вам повезло, – перебил он. – Если бы вы напоролись на диск где-нибудь в Удмуртии, был бы – как говорят татаре – аптраган. Нижний Новгород – автомобильная столица России. Сервис на первый взгляд хламной. Но ребята толковые.
– Спасибо вам, Александр, – сказала она. – Не знаю какое спасибо. Вы все для меня сделали. Без вас бы я умерла. Утром поехал бы снегоочиститель, раскопал сугроб и нашел замерзшую лягушку.
– Да ну вас, Елена, – Громов покачал головой. – Полно вам, ерунда.
– Не ерунда. Вы мой спаситель, я вас никогда не забуду… Слава богу, все кончено. Спрыгиваю с вашей шеи. Давайте найдем бумагу и ручку, я запишу ваш адрес, чтобы послать деньги за эвакуатор, и поезжайте в гостиницу, вы ведь собирались заночевать. А потом счастливого вам пути. Как принято говорить? Семь футов под килем?
– «Удачи на дороге», футы – у моряков.
– Извините… – она улыбнулась. – Это я по привычке. Удачи на дороге, милый Александр!
– Спасибо, милая Елена, – в тон ответил он. – Но вы рано со мной прощаетесь.
– Рано?
Елена взглянула непонимающе.
– Увы. Еще неясно, в какую сумму обойдется ремонт. Они принимают только наличные. В любом случае вам надо найти банкомат и снять деньги. Не на такси же вы поедете.
– Так вы что, Александр, будете ждать, пока ремонтируют мою машину?! И повезете меня в банкомат?! А как же ваш сон и отдых?
– Я уже говорил, Елена, что сказавший «А» говорит «Б». А что собирались делать вы?
– Подождать, пока починят машину, и ехать в Казань.
– В Казань. А вы знаете, сколько до туда?
– Ну… примерно. А сколько на самом деле?
– Примерно как отсюда до Москвы. Четыреста километров или около того. Вы представляете, что это такое? Ночью, зимой и в первый раз.
– А какие варианты? – она поморщилась, покачала головой. – Возвращаться в Москву? вы говорите, то же самое. Лучше в Казань, как собралась. Заправлю полный бак и тихонько покачусь. Включу противотуманные фары, буду смотреть только вперед – к утру как-нибудь доеду. А что будете делать вы?
