Сгущающаяся тьма казалась дурным предзнаменованием.

Они вместе отправились в путь, и Никс оглянулась через плечо на единственную свечу, которая осталась гореть… и почувствовала себя обманутой судьбой. Шак был тем мужчиной, с которым ей хотелось прожить всю жизнь. Вместо этого он принимал участие всего в одном решающем событии ее жизни — выяснении участи Жанель.

Не в укор судьбе, но Никс предпочла бы количество качеству, когда дело касалось Шака. Но когда провидение заботилось о мнениях людей, чьи жизни оно разрушало?

Выбраться из потаенного прохода было очень сложно. Следующее, что она помнила — как оказалась в главном туннеле и влилась в поток заключенных, устремившихся к Улью. Мэйхем шел впереди нее, а Лукан позади. Заключенных из их тюремного блока вызвали на двойную смену, поэтому по плану она должна была войти с ними в рабочую зону, и они рассчитывали, что в зоне регистрации произойдет затор. Ей придется воспользоваться этим обстоятельством, чтобы проскользнуть незамеченной.

Шак шел рядом с ней примерно двести ярдов, а затем Никс почувствовала его руку на своей. Когда он сжал ее ладонь, ей захотелось повернуться к нему. Обнять его. Она хотела… не терять его.

Но все, что она могла сделать, это слегка кивнуть.

А потом он ушел, отделившись и исчезнув в ответвлении.

Тело пробивала дрожь, ноги едва двигались, но она продолжала шагать вперед. Шак никогда не работал в сменах, поэтому не мог пройти в запретную зону вместе с остальными и не привлечь при этом внимание. Поэтому ему нужно было пройти через территорию Надзирателя и встретить всех на той стороне, где парковали грузовики.

Где бы, черт возьми, это ни было.

Просто продолжай идти, — сказала она себе. Продолжай идти, и ты увидишь его в последний раз.

Чтобы сосредоточиться, Никс мысленно пробежалась по плану и поняла, что забыла его часть. Ей нужно было убедиться, что она попала в группу заключенных, которым дали в наряд транспортировку. Это была ее главная задача. Если она все испортит и окажется на конвейере, то попадет не в то место…

Когда Кейн появился из ниоткуда и зашагал рядом с ней, она немного успокоилась. Но это длилось недолго.

— Изменение плана, — прошептал он. — Следуй за мной по моей команде.

— Что? — прошипела она. — О чем ты говоришь?

— Тссс. Следуй за мной.

Оглянувшись через плечо, она нахмурилась. Лукана не было. Она снова посмотрела вперед, Мэйхем тоже исчез. В голове зазвонили тревожные колокола.

— А что насчет Шака?

— Следуй за мной.

Он смотрел прямо перед собой, и она не смогла прочитать его взгляд. И это лицо, которое, как она думала, излучало доверие? Теперь она не была в этом так уверена.

— Где Шак? — прошептала она, оглядываясь на других заключенных. Никто из них не обращал ни на кого внимания.

— Мы должны до него добраться другим путем.

Под туникой Никс накрыла рукой пистолет.

— Хорошо.

Черт. Черт. Черт.

Они продолжили путь еще ярдов пятьдесят, и ее нос уловил резкий запах Улья. Незадолго до того, как они подошли к входу, Кейн дернул ее за рукав туники.

Она вырвалась из шаркающего потока серых фигур, чтобы следовать за мужчиной, и могла думать об одном… что это не входило в план.

***

Ступив в боковой коридор, ведущий к территории Надзирателя, Шак перешел на легкий бег. Вся тюрьма была на блокаде, и некоторые маршруты оказались отрезаны, поэтому пришлось выбирать окольные пути, чтобы добраться до места, где он должен был воссоединиться с Никс и остальными. Если он зайдет в рабочую зону через вход Надзирателя, никто его не остановит.

Он просто не мог позволить себе пересечься с самим Надзирателем.

Прежде чем его снова призовут, ему было абсолютно необходимо удостовериться, что Никс вышла на свободу. Если же его схватит Надзиратель? Он потеряет время.

А также упустит момент прощания со своей женщиной.

Обеспокоенный тем, что ждало его впереди, Шак сделал еще два поворота налево и, завернув за последний, подумал о Никс, которая проникла в тюрьму самостоятельно и проявила смекалку, запоминая свой путь внутри и двигаясь только в одном направлении.

Именно об этом он думал, когда подошел к арке с белыми метками.

Шагнув под изгиб в скале, он повернул еще раз налево и вошел в зону Надзирателя через стальную дверь. По другую сторону он небрежным жестом сунул руки в карманы тюремных штанов, но не с целью имитировать, что происходящее было для него обычным делом. Он хотел, чтобы его ладонь лежала на прикладе пистолета, который он взял у Кейна. Оружие принадлежало одному из охранников, аристократ подобрал его после того, как Шак связал их и обезоружил. Он радовался тому, что его друг был так чертовски обстоятелен.

Сделав еще один поворот, Шак замедлил ход, приближаясь к меблированной камере. Его сердце застучало, когда он остановился и посмотрел сквозь стальную сетку.

Пусто. Что имело смысл, учитывая изоляцию. Фактически, он был готов поспорить, что, когда он и Никс впервые пришли сюда, Надзиратель уже знал о проникновении, мертвом охраннике и проблеме, и предпринял меры для контроля риска… вот почему камера уже была пуста.

Некоторыми вещами Надзиратель не рисковал.

Он снова двинулся в путь, но не успел уйти далеко, как его инстинкты забили тревогу, и он уловил пару запахов, двигающихся в его направлении. Несколько мгновений спустя на его пути встали двое охранников. При их приближении он сделал вид, будто игнорирует их, и смотрел в сторону, полагаясь на свое периферийное зрение, чтобы отследить их силу, оружие и походку.

Они торопились, но оружие было в кобуре. И хотя их головы повернулись в его направлении, они тут же отвернулись обратно.

— Добрый вечер, господа, — протянул он, проходя мимо них.

Это было именно то, что он сделал бы и сказал, если бы не занимался сейчас контрабандой той самой женщины, которую искали эти двое и вся остальная охрана на смене.

То, что они не ответили, его обнадежило. Он хотел, чтобы все прошло без происшествий.

Подойдя к развилке в коридоре, той, где повернув направо, можно дойти до Стены, он вспомнил, как Никс прикоснулась кончиками пальцев к имени своей сестры… и подумал, что спас бы ее сестру, если бы мог. Отвернувшись от того места, куда они ушли, Шак направился в отремонтированную часть туннеля, с напольным покрытием, отделанными стенами и искусственно подогреваемым воздухом. Вход на пост охраны был закрыт, и отсутствие болтовни за двойными стальными дверями предполагало, что все или почти все парни были вызваны по тревоге.

Не сбавляя темп, он освежил в памяти план, прогоняя этапы, и к тому времени, когда подошел ко входу в рабочую зону, был готов…

— Меня ищешь?

При звуке низкого угрожающего голоса Шак остановился… и надеялся, что его разум сыграл с ним злую шутку. Однако запах сандалового дерева опроверг эту возможность.

— Ты пропустил поворот в мои покои. — Шаги приблизились, и, когда он не стал смотреть через плечо, тон стал резче. — Разве ты не собираешься обернуться?

Задняя часть его шеи напряглась, а верхняя губа дернулась, когда клыки выступили из десен. В кармане рука сжала рукоять пистолета, пока он вычислял расстояние, звук и реакцию. Если он застрелит Надзирателя здесь, в коридоре, если он убьет садиста-ублюдка прямо у пункта охраны? Шум привлечет слишком много внимания, и он лишь предполагал, что там никого не было…

Как по команде, из рабочей зоны вошли двое охранников. Как только они увидели его и Надзирателя, то сразу остановились.

Когда тот, что справа, кивнул и продолжил идти, стало ясно, что Надзиратель отпустил их обоих, и они прошли мимо, даже не взглянув на него.

Лишь когда их шаги стихли, Шак встретился лицом к лицу с фигурой, закутанной в черное… и, сделав это, он очистил свой разум от всех мыслей, оставляя лишь ненависть к тому, что стояло перед ним.