Была одна пуля? Или две? Почему ей не было больно?

Охранник под ней снова зашевелился, и внезапный выброс адреналина придал ей сил. Оттолкнув Шака назад, Никс приставила дуло пистолета к сочащейся открытой ране на лице…

И нажала на курок.

Она даже не испугалась, когда тело подпрыгнуло под ней, конечности дернулись по полу, за хлопком последовало ужасное бульканье.

До чего я докатилась, — подумала Никс, подняв взгляд на Шака.

Он смотрел на нее с отрешенным выражением на лице, а Апекс тем временем навис над ними обоими, являя собой не столько угрозу, сколько порицание ее и ее действий. Где-то между тем, как она вошла в склеп и спустилась сюда, в тюрьму, она потеряла часть себя. Или, возможно, просто деградировала.

И она знала, что обратной дороги нет.

Апекс сухо рассмеялся.

— Хороший выстрел. С другой стороны, стрельба в упор гарантирует точность.

— Заткнись, — отрезал Шак.

Потянув ее за руку, он словно прочитал ее мысли. Он помог Никс подняться на ноги, и, когда она ухватилась за него, Шак осмотрел ее так, словно искал кровотечение. С нехарактерным почтением она ждала его заключения, хотя речь шла о ее теле, а Шак не был врачом. С другой стороны, Никс чувствовала, что своим ощущениям она доверять не может.

— Мы должны действовать быстро, — сказал он.

Прежде чем она устремилась вперед, он наклонился и поднял ее на руки.

— Не спорь! — рявкнул Шак. — Тебе придется стрелять, если у нас возникнут проблемы. Пусть мои ноги сделают работу за нас обоих.

Прежде чем Шак побежал, Апекс снова улыбнулся, сверкнув золотыми клыками.

— Счастливого медового месяца вам обоим.

— Шел бы ты, Апекс, — рыкнул Шак через плечо, переходя на бег.

Шакал ощущал запах крови Никс. Все, что он чувствовал, пока нес ее, — это теплая влага, пропитывающая ее одежду и рукав тюремной туники. Все, о чем думал, — это расстояние, которое нужно преодолеть, чтобы доставить ее в безопасное место.

И нужно убедиться в его безопасности.

Он бежал так быстро, как мог, стараясь сильно не трясти Никс, но, судя по тому как она стонала и напрягалась в его руках, он все равно причинял ей боль. Однако Никс не опускала пистолет. Пока он бежал по территории Надзирателя, она держала дуло наготове и была настороже, наклоняясь вслед за ним на углах, когда он заворачивал, и стойко держась там, где он просто бежал вперед.

Черт возьми, он потерял оружие, которое она дала ему, когда бросился за тем охранником. Однако времени искать его не было. По крайней мере, судя по металлическому бренчанию, у нее в рюкзаке было что-то еще.

Когда они приблизились к тюремной камере с закрытыми сетчатыми панелями, он не смог удержаться и заглянул внутрь…

Крик Никс привлек его внимание.

Вот дерьмо, подумал он, останавливаясь. Перед ними выстроились четверо охранников, являя собой стену в униформе и с кучей смертоносного металла в руках.

Шакал пытался продумать стратегию защиты, но бежать было некуда. Хуже того, скоро сюда вернется Надзиратель — либо потому, что осмотр рабочей зоны закончился, либо, что более вероятно, из-за сигнала тревоги. Несомненно, впереди было еще больше стражников, а у Никс не осталось сил для еще одного затяжного сражения.

— Пистолет к виску, — прошептал он. Когда глаза Никс вспыхнули, он обнажил клыки. — Приставь пистолет к моему виску. Сейчас.

Когда она сделала то, что он ей сказал, он обратился к охранникам.

— Я хочу, чтобы вы все бросили оружие мне под ноги и легли лицом вниз, иначе она меня пристрелит. Она, мать вашу, это сделает, а вам потом придется объяснять, как вы позволили пристрелить меня у себя на глазах. Вы хотите стать гонцами такой новости?

В качестве доказательства, дуло пистолета Никс, еще теплое и отчетливо пахнущее разрядом, прижалось к его черепу, прямо возле глаза.

— Нет, нет, — предупредил он, когда светловолосый охранник слева наклонился к плечу, к которому был прикреплен его коммуникатор. — Не стоит. Лицом вниз, немедленно. Или произойдет что-то очень неприятное… и не только потому, что мои мозги забрызгают стены.

Когда охранники скинули оружие и опустились на пол, в коридор из расщелины, что вела к Улью, вошла фигура. Кто бы это ни был, он был закутан в черные складки с головы до ног, а лицо было скрыто капюшоном. Он также хорошо скрыл свой запах, маскируя личность ароматом тюремной кухни. Хлеба. И чеснока.

Слава Деве-Летописеце, — подумал Шакал, махнув призраку рукой, которой держал Никс под коленями. Кейн пришел быстро.

Как же мудро этот мужчина скрыл свою личность. Как всегда, благородный муж пришел вовремя.

— Руки за спину, — приказал Шакал охране.

Они зашевелились на полу, прижав запястья к пояснице, и Кейн двигался с грацией, присущей только аристократу, его стройное тело под складками двигалось гибко и плавно… и все же по-военному практично и эффективно. Подняв один из брошенных пистолетов, он в одно мгновение надел на каждого из стражников их же наручники. Во время выполнения ограничительных мероприятий мужчина сразу лишил всех пленников боеприпасов и коммуникаторов, а также забрал нескольких ножей, свалив оружие у них в ногах.

Когда Кейн кивнул, Шакал снова начал движение и, стараясь держать свой драгоценный груз как можно осторожнее, пробежал мимо своего дорогого друга, а также всех выведенных из строя охранников.

— Он все время был на предохранителе, — сказала Никс, когда они устремились вперед. — Просто чтобы ты знал.

Шакалу оставалось только покачать головой. Хаос в голове не позволял привести эмоции в порядок, но он подозревал, что даже если бы и смог, то не хотел бы, чтобы Никс узнала, что именно чувствует и силу этих чувств.

Лучшего напарника, чем она, и быть не могло, но, казалось, это лучше держать в секрете.

Как и реальность, в которой он до конца жизни будет проживать мгновения ее ранения.

***

Когда Шак подвел их к расщелине, Никс была готова спуститься на пол и пойти своим ходом. Хорошо, потому что он не мог пронести ее через тесный проход. Там едва хватило места для одного, не говоря уже о ноше, о раненной в грудную клетку жертве.

Хотя, на жертву она похожа не была.

Прижавшись к плечу Шака, Никс высвободилась из его хватки, и по тому, как его руки задержались на ее талии, она поняла, что Шак не хотел ее отпускать, даже когда ее ноги коснулись земли. Некогда вести беседы. Она шагнула прямо в темноту, прижимаясь телом к узким земляным объятиям расщелины… не оглядываясь. Не было на то причин. Шак будет позади нее. Он прикроет. Она шла вперед, сырой камень задевал ее рюкзак под туникой, но страха, как ни странно, не было.

Совсем нелогично. С другой стороны, по крайней мере, никто не стрелял в нее в этой сверхтемной, очень тесной дыре.

Хотя, когда они дойдут до конца, все может измениться.

Мягкое свечение означало выход из трещины в скале, и когда Никс достигла границы, рука Шака на ее плече замедлила их движение. Некоторое время они ждали. Она вдохнула запах Улья, но поняла, что он почему-то стал слабее. Было тихо. Может, после драки приятелей Шака всех разогнали?

Скорее всего, прогремела тревога, учитывая, сколько тел они оставили в помещениях Надзирателя. Картинка словно из видеоигры.

— Я ничего не слышу, — прошептала она. — Это не опасно?

— Держи пистолет наготове, но спрячь.

Поскольку Никс шла впереди, она должна была выйти первой, и, если подумать, возможно, ей следовало пропустить Шака вперед. Но поздно. Поздно меняться местами.

Повернув голову, она хотела посмотреть на него, просто чтобы набраться сил. Однако было слишком темно.

— Я в порядке, — мягко сказала она. — Просто чтобы ты знал.

— Ты в состоянии шока.

— Я не…

— Конечно, да.

— Не надо говорить мне в каком…

Они замолчали одновременно. И ей пришлось улыбнуться, хотя и ненадолго.