Мужчина просидел неподвижно целый час, ожидая ответа. Но его так и не последовало. «Значит всё-таки просто совпадение», – подумал он, и хоть пасынок лежал мёртвый в трёх шагах, Олег вздохнул с облегчением.

Мишу увезли утром. Олег, хоть и мог взять отгул, всё же пошёл на работу. Ему невыносимо было находиться дома. Утешать жену и выслушивать нападки тёщи. Уж лучше забыться хоть ненадолго.

Но забыться не получилось. В три часа дня ему позвонила зарёванная Лариса. Умер тесть. Перерезал себе горло опасной бритвой от уха до уха.

На почте ждало письмо:

«Две головы прочь. Четыре на подходе.»

Впервые за многие годы Олег наплевал на работу и вместо отчётов и анализа продаж строчил письма с угрозами и мольбами, но ответом раз за разом оставалось молчание. И тогда Олег сдался и написал то, что должен был написать с самого начала.

«Я отменяю заказ!»

Ответ пришёл незамедлительно, словно убийца только того и ждал:

«Отмена заказа – один миллион рублей».

– Так, для чего Вам такая сумма, Олег Леонидович?

– Я же уже объяснял! На ремонт квартиры!

– Вы и нас поймите. У Вас нет машины, нет жилья в собственности, и Вы не рассматриваете вариант карты с лимитом. Но кредитная история в Вашу пользу, так что мы можем Вам предложить пол суммы. 500 тысяч с повышенной процентной ставкой от…

Олег вышел из банка прижимая к груди сумку с деньгами. Пару часов назад он одолжил у знакомых ещё двести семьдесят штук. Плюс сто тысяч, накопленных в тихую от семьи, и получалось, что требовалось найти всего сто тридцать.

Ещё оставалась возможность, что происходящее, лишь цепь случайностей, но поверить в это, значит потерять время.

Зазвонил телефон и у Олега перехватило дыхание, а сердце словно покрылось изморозью. Звонила Лариса. Опять кто-то умер? А что, если Даша… Наглоталась иголок? Захлебнулась в ванной? Господи, да что угодно! Легче всего расправиться с маленькой девочкой. А эта жирная свинья всё ещё жива. Вот так шутка – он отдаст миллион, а сука даже не узнает, что он для неё сделал.

Олег нажал кнопку приёма, в висках пульсировало от волнения. В трубке раздался срывающийся голос Тёщи, и сердце Олега провалилось в пятки:

– Ребёночек погиб, – выл голос. – Невинное дитя.

– Кто? – Выдохнул Олег. Он представил свою тёмноглазую девочку, лежащую в луже крови… Внутри что-то надломилось.

– Юрочка, Юронька, мальчик мой ненаглядный. Вот кто в семье был мужчиной. Вот кто…

Олег заорал:

– Это ты должна была сдохнуть! Старая сука! – бросил трубку и зарычал в ладони, сел на корточки прямо посреди улицы. Сука. Ты во всём виновата. Тварь! Почему ты не сдохла! Почему! Боже, что мне делать? Господи помоги… Господи…

Олег раскачивался взад-вперёд, точно полоумный, а прохожие обходили его по дуге, словно боялись заразиться чужим горем.

Вечер вступил в свои права и на город опустились сумерки. Олег стоял около вывески «Ломбард» и пересчитывал мелочь, вырученную за обручальное кольцо и пару безделушек, найденных дома. А ещё говорят, что золото – лучшее вложение!

За последние полчаса на телефон несколько раз звонили из полиции. Олег отвечал, что не в себе от горя и говорить не в состоянии. А что он мог сказать? «Я заплатил убийцам, думая, что это шутка?»

Прежде чем они поверят, Даша уже умрёт.

Олег закрыл глаза, перед внутренним взором пронеслись лица. Миша – с выпученными глазами. Тесть – с кровавой улыбкой. Юра – с пакетом на голове. Все беззвучно кричали одно имя. Имя своего убийцы. Его имя.

Почему он не может, как в фильме, порадоваться свободе. Мальчики никогда его не любили, как и жена. Тесть и тёща – вовсе ненавистные люди, два сапога пара. Найдёт себе другую жену, заведёт новых детишек! Так почему просто не махнуть рукой? Только и нужно – принять этот дар и начать всё сначала – жить и любить, как раньше мечталось!

Но нет! Совесть душит, а тело сотрясает от страха, а мёртвые лица за каждым поворотом шепчут его имя. Единственной, кому он по-настоящему желал смерти – это любимой тёще. Вот уж о ком не проронит ни слезинки! Тварям всегда везёт, вот и тут – ни царапины. Хоть бы сердце что ли остановилось. Все дохнут как мухи, а ей нипочём.

В этот момент из ломбарда вышла сухонькая старушка и засеменила по улице. На правой руке у неё висела сумка, в которую при желании можно было бы спрятать пару самоваров. Олег двинулся за старухой. Он старался не думать зачем идёт так тихо, зачем держится теней, зачем оглядывается.

Решение уже созрело где-то внутри и оставалось только сорвать плод. «Мне они нужнее». «Она сама бы их отдала, если бы знала зачем». «Жизнь важнее». «Даша важнее».

Когда старушка повернула за угол, Олег нагнал её и схватил сумку. Но вместо того, чтобы отпустить, женщина вцепилась костлявыми пальцами в ручку и заверещала, как десяток ведьм:

– Грабют!!

Олег толкнул старуху – только бы она заткнулась. Сумка осталась у Олега, а старуха неожиданно легко отлетела к стене дома. Раздался хруст, словно переломилась сухая ветка. Не помня себя от страха, Олег бросился вдоль дома, мимо кустов и теней, и бежал пока хватало сил. Сердце стучало, точно бешеный барабан.

Наконец, Олег остановился, дыша как загнанная лошадь, и заглянул в сумку. «Боже, пожалуйста…”, – шептали губы. Внутри, завёрнутые в пакет, лежали деньги. Сто двадцать тысяч. А значит, вместе с остальными – ровно миллион.

С момента смерти Миши прошло всего тринадцать часов, но Олегу казалось будто пролетела жизнь и если он заглянет в зеркало, то увидит дряхлого старика с седой головой и трясущимися руками.

Пять минут назад он положил на счёт убийцы нужную сумму и теперь брёл домой не разбирая дороги.

Успел ли? Лариса могла просто не позвонить. Он сделал всё что мог. Исправил ошибку. Пошёл на поводу у грязных убийц. Кем нужно быть, чтобы убить ребёнка? А старуха? «Да что с ней станется?» – подумал Олег, а в голове против воли повторился хруст, и мурашки побежали по коже.

Он уже был на подходе к дому, когда до ушей донеслось:

– Олежек!

Лариса бежала от подъезда – красная от слёз, волосы, золотые и кудрявые, развивались за плечами. Настоящая картинка из прошлого, но здесь и сейчас. Может ли горе принести счастье? Может ли возродить чувства? Олег не знал ответа, но почуял, как в груди раскрывает крылья уснувшая птица – надежда.

Лариса переходила дорогу, и на секунду её фигуру скрыли проезжающие машины. Из-за поворота выскочила тонированная Тойота. По ушам ударил женский вскрик и скрежет металла. Машина, взвизгнув шинами, унеслась прочь. Номер был залеплен грязью.

Олег смотрел во все глаза на мёртвое тело, на волосы, прилипшие к пробитому черепу. Двери подъезда пронзительно скрипнули и в проходе появилась Даша. Она была совершенно одна, может быть увидела что-то из-за окна?

Опомнившись, Олег пробежал мимо мёртвой жены, накрыл глаза дочери ладонью и увёл домой.

В квартире было непривычно пусто. Кругом валялись игрушки и вещи, словно кто-то собирал чемоданы, но в последний момент передумал ехать и вывалил всё на пол. Дверь на кухню была закрыта, там по-волчьи подвывала тёща. А ведь она ещё не знает, что случилось с дочерью.

Даша, кажется, всё-таки не видела аварии или просто не поняла, что произошло. Олег усадил её за телевизор, а сам спрятался за перегородку и включил компьютер. Внутри разверзлись пустота и холод. Эмоции закончились, как заканчивается зубная паста в тюбике, и сколько не жми – новой не появится.

На почту пришло несколько новых писем и все от адресата: Последняя помощь.

«Три головы прочь. Три на подходе.» – это про Юру. «Четыре головы прочь. Две на подходе.» – это про Ларису.

и

«Миллион на отмену. Одна голова снята с шеста. Имя не указано, и мы решаем сами. Нина Борисовна будет жить».