— Аааааааа…

— Эй, ты мужик или баба, Гизат, недостойно батыра выть как ребенку от жалкого удара плетки.

— Эмир, прошу не надо, я пыль под вашими ногами, пощадитеееее!!! — бедняга Гизат причитал не зря, плетка главы клана из-за вставок-артефактов пару сотен лет назад применялась против всадников в кожаных панцирях, а человеческое тело она рвала чуть ли не до костей.

— Как смеешь ты молить о пощаде, червь! Единственная защита клана от пушек Чинхва потеряна за одну ночь! А ты вместо того, чтобы умереть на батарее спал под теплым боком продажной девки! Сластолюбивый коткпас, говорили тебе, бабы до добра не доведут!

— Пощади, дядя, молю тебя духом своего отца, он ведь был тебе старшим братом и перед смертью завещал заботиться обо мне…

— Уууу… шакал… не марай своим нечестивым ртом память о моем брате, если бы он знал, что его сын вырастет такой жалкой тварью, он бы сам придушил бы тебя в утробе матери. Уберите эту падаль с моих глаз, и пусть он ждет своей участи в самом сыром зиндане Тузтау!

Несчастного Гизата крепкие воины клана под локти уволокли из главной залы. Бедняга после нескольких плетей даже не мог ходить. Хотя ему еще повезло быть племянником страшного в гневе эмира, которого от скорой расправы остановила лишь родная кровь, все еще чтимая в степи. Эмир, мрачно насупившись, сидел на своем троне, и буравил тяжелым взглядом своих приближенных.

Мын-басы войска суетливо переговаривались, прячась за спинками стульев, а лашкарши клановой пехоты низко опустил голову, боясь встретиться взглядом с разгневанным повелителем. Многочисленные и сладкоречивые советники вдруг как один онемели, лишь глава отряда Ширванцев чувствовал себя вольготно, обижать наемников в такой ситуации никто не станет, наоборот их привечают словно родных.

— Что скажут мои военачальники? Чем ответит мырза Асет, на дерзкую вылазку Чинхва?

— Мой господин, если вы прикажете я сам встану во главе атакующей сотни, мы накажем дерзких.

— Атакующей? Ты тупой ублюдок, кого вознамерился атаковать? Пятидесятитысячную армию Чинхва? И чем интересно мои нукеры удивят укрепления корейцев? Да те со смеху попадают, когда мы выйдем из крепости.

— Я не подумал, досточтимый эмир…

— Асет, Асет… тебя поставили Лашкарши не для того, чтобы ты показывал могучую магию или борол своих бойцов на матах, понимаешь? Тебе идиот как раз-таки надо больше думать, ДУМАТЬ!

— Эмир, да продлятся дни твоего правления, прости меня неразумного, я еще молод и неопытен…

— Придурок, уже шестой десяток, а он молод… нда… это большая ошибка назначать на ответственные посты родичей, говорил мне генерал Фэйн, а я подумал он хочет ослабить мой род…

Глава Адай склонил голову в тяжелом раздумье. Меч крепости или даже скорее длинное копье, из-за которого ни один враг не мог приблизиться вплотную к стенам разрушил всего один отряд диверсантов. Или это был один человек? Неужели…? Кому еще по силам было бы проникнуть в сердце клана и столь дерзко разрушить самый мощный ее бастион? Такое по силам только демону Чхолю Чинхва, неужели в степи появился истинный потомок Великого Хана? Если это так, то печальная доля постигла мой род и клан. Гордый Адай падет под ударом Могучего…

Я проспал почти четверо суток, мозг и ментальные способности работали на всю катушку, столько информации из вытащенной из чужих голов я не обрабатывал никогда. Впитывал мысли всех, до кого мог дотянуться и надо сказать такая богатая практика не могла не сказаться на росте способностей. Теперь работаю тоньше, дальше и могу взять под контроль больше разумных. Это плюшки интересные и очень полезные, но именно сейчас мне больше помогало время.

Небывалая активность, поднятая моей диверсией, стала постепенно сходить на нет. Отряды, вызванные из бастионов, окружающих основную цитадель вернулись на свои позиции, спасатели переворошили самые крупные завалы, осталось лишь несколько небольших бригад. Кстати, я был прав, адайцы вели поиск жертв диверсии при помощи тепловизора, так что спрятаться там бы не удалось.

Мое убежище оказалось идеальным с точки зрения отсутствия внимания со стороны хозяев Тузтау, а так днем было мучительно жарко, ночью холодно, ну и мой запас еды и напитков хоть и не быстро, но таял. Можно, конечно, еще посидеть, но Асерзаде ждал со дня на день атаки Чинхва. Успешная диверсия должна была завершиться штурмом. По всем раскладам дня два-три войска должны были готовиться к активным боевым действия, но четыре уже многовато, как минимум можно ожидать работу артиллерии, а она молчала.

У СБ-шников клана Адай неминуемо должны были появиться вопросы. А там если кто-то предположит работу ментата, а следов я оставил немало, то сложив все факты в кучу придут к выводу, что Чхоль Чинхва прямо внутри Тузтау и до сих пор не покинул крепость, а там найти меня будет делом времени. Так что надо срочно рвать когти.

Только выход пока пришлось отложить по ряду причин. Во-первых, как я и подозревал, бухту охраняли маги, но к мастеру воды прилагалась древняя сеть артефактов, густо усеявшая как дно гавани, так и немаленькую зону в открытом море. Эти данные я подчерпнул из голов нескольких адайцев, так что сомневаться в наличии такой эффективной системы охраны не приходилось. «Дитя моря» в моем браслете возможно мог что-то противопоставить магии защитников Тузтау, но полагаться только на голема рискованно. Надо доподлинно выяснить что представляет из себя защита порта.

Во-вторых, Тузтау бурлила от какого-то внутреннего события. Обрывки сведений, неясные опасения одаренных дали основание полагать что Аскерзаде готовит какой-то древний ритуал. Причем большая часть людей не сомневалась в том, что Чинхва будут безусловно сметены, причем последствий того, что затеял глава клана боялись даже больше, чем поражения от Чинхва. Уйти из крепости и не выяснить, что готовит нам враг, было бы как минимум безответственно.

Однако, чтобы получить полные сведения о готовящихся событиях надо попасть в здание главной цитадели, ну или подобраться как можно ближе. Около мастерской люди нужного мне уровня не появлялись. Самыми большими чинами были офицеры инженерных войск или интенданты, эти люди на удивление неплохо осведомлены о положении дел в клане, но о больших секретах и ритуалах рода знали лишь со стороны без особых подробностей.

Визит по понятным причинам запланировал на ночь. Сейчас крепость я знал едва ли не лучше, чем сам Аскрезаде. Пронырливые интенданты, хозяйственники, ремонтные бригады, чьи головы я сканировал все четыре дня моего вынужденного сидения в вентиляционном коробе, на отлично знали самые заброшенные коридоры Тузтау и самые укромные места. Так что я четко представлял куда, когда и самое главное, как пробраться в Цитадель.

Операцию начал в наступившей довольно резко темноте, в этих широтах ночи достаточно темны, а при отсутствии луны и облачности как сегодня, то и вовсе «хоть глаз выколи». При этом освещение крепости вернулось к военному времени, то есть максимально сокращено. Наши беспилотники как ударные, так и разведывательные изредка проверяли ПВО адайцев на прочность, при этом освещать объекты обороны было бы подарком для ночных бомбардировщиков Чинхва. Так что я достаточно незаметно спустился с крыши мастерской и аккуратно проник в цитадель.

Штаб армии Чинхва.

— Господин до сих пор не появился, надо решать, что делать, — начал генерал Ен Чун, руководивший операцией по захвату земель клана Адай.

— Разведка однозначно указывает на то, что господину удалось взорвать все три батареи. Взрывы были мощные и зафиксированы всеми средствами контроля, участвовавшими в мониторинге событий того дня. При этом адайцы ожидаемо приуныли, это говорит о том, что Чхоль в руки Аскерзаде не попал, — взял слово Сон У.

— А если он ранен и лежит в развалинах крепости? Или… или погиб при взрыве? — высказал свои опасения Александр Иванович.

— Я в это не верю, господин обладает необыкновенной регенерацией, скоростью и способностью оставаться незамеченным. Думаю, что-то его задержало в Тузтау, возможно Чхоль нашел что-то такое что поможет нам взять укрепления противника без лишних потерь, — предположил основатель Кобуксона.