Как только наши гаубицы обрушили на форты тонны снарядов, противник стал огрызаться своими немногочисленными, но неплохими британскими пушками. Этого и ждали наши беспилотники, которые уже загодя были подняты в воздух. Точные удары «умных» ракет не оставили пушечным комплексам обороняющихся ни одного шанса.

Что сказать? На данном этапе мы были многочисленнее, технологичнее и гораздо оперативнее своих оппонентов. После беспилотников, получив уверенность в том, что род Табын практически не располагает современными средствами ПВО был нанесен удар десятком вертолетов, которые еще до конфликта прислал отец их Кореи. Это были надежные, мощные машины, их удар конечно нельзя было сравнить с тем шквалом огня что обрушила на крепость артиллерия, но расчет строился на психологический эффект.

Табыны должны были понять, что имеют дело с профессиональной армией, а не с такой же бандой как они, только большего размера. И окончательно добили их наши транспортники, которые с самого начала были переоборудованы в ударные бомбардировщики. Налет более десятка огромных самолетов должен был впечатлить кочевников.

В целом эффективность бомбардировки была не слишком высокой. Британцы строили грамотно, и большая часть объектов обороны была неплохо защищена слоем грунта и бетоном. Но главная цель — вынос артиллерии адайцев — была достигнута. Следующим этапом были запущены минные тральщики, так как разбить их противнику было нечем, то в минных полях и рядах колючей проволоки были проделаны широкие, удобные проходы.

А дальше мы уперлись в тупик. Все что было снаружи достала артиллерия, подходы вроде свободны, но как только штурмовые отряды пробовали на прочность укрепления кочевников, то, как по волшебству стрелковые галереи наполнялись пехотой, а ДОТы начинали поливать наших бойцов пулеметным огнем. Попытки достать защитников артиллерией были не слишком удачны, они наносили нам больший урон, чем мы и такой расклад никого кроме табынов не устраивал.

Сложность была в том, что любая колонна атакующих простреливалась как минимум с двух холмов, а чаще даже с трех. При этом к веселью еще и присоединялись стрелки с центральной цитадели. А если мы пытались атаковать более крупными силами, то минометы и автоматические гранатометы еще больше увеличивали наши потери.

Как вариант было можно действовать по стандартной схеме. Укол пехотой, вынос проявившихся защитников, снова укол и так далее, но опять вставал вопрос потерь. По итогу Ен Чун сформировал команды одаренных которые под защитой магических щитов могли провести штурмовые группы прямо до галерей противника, а чтобы снизить нагрузку на щиты целые взводы снайперов прикрывали атаку, точечно уничтожая пулеметные расчеты и гранатометчиков.

Колонны атаковали со всех сторон. На первый взгляд табынам должно было показаться, что все эти десятки групп, двигающиеся змейкой, собираются проникнуть в галереи. На самом деле часть просто отвлекала внимание, оттягивая огонь на себя, туда вошли маги и солдаты в тяжелых панцирях. Другие служили подспорьем для снайперов, в случае если огневые точки противника были хорошо укрыты. Имея в своем составе тяжелые гранатометы и пулеметы они априори не могли быстро двигаться и достигнуть фортов, но вот подойти поближе и выбить защитников — вполне.

В итоге цели достигли лишь семнадцать взводов на шесть фортов, однако штурмовики были монстрами ближнего боя. Маги, дробовики, огнеметы, титановые щиты, прочные панцири и гранаты. Все это было уже не раз апробировано и отработано в реальных штурмах. Один за другим целые сектора обороны кочевников стали замолкать, и туда тут же направлялись свежие роты клановой пехоты Чинхва. В течении трех часов все шесть фортов пали. Цитадель рода Табын осталась без внешней защиты за считанные часы.

Крепость Тенгиз, цитадель.

— Мырза, все шесть фортов в руках захватчиков, мы потеряли больше половины аскеров.

— Шакалы, позор на ваши головы, как можно было сдать столь отлично укрепленные позиции так быстро?

— Мырза, они сильнее нас, их тактика совершенна, воины дерутся как львы, и они лучше вооружены, на голову лучше.

— С каких пор современные британские пулеметы и пушки стали плохим оружием? Что ты несешь, хочешь оправдать свои неудачи?

— Мырза, мне нет оправдания, я не смог защитить род. Наше оружие хорошее, ничуть не хуже, чем у Чинхва. Но эти воины, они применяют разные виды, под разные задачи.

— И что, не ты ли говорил мне о единообразии?

— Мырза, я ошибался, мне было проще обучить тупоголовых пастухов работать с одним типом винтовок. Если вдруг кто-то неправильно за ней ухаживал, товарищ подсказывал что делать. Появлялись лучшие стрелки и за ними тянулись остальные…

— И!?!

— Чинхва не такие, под ближний бой они используют дробовики и огнеметы, на дальней дистанции снайперские винтовки…

— Хмм… понимаю… У них много специализированных групп под разные задачи?

— Да, мырза, и это нельзя сделать, просто раздав солдатам новое оружие, нужны годы тренировок и тактические наработки, такое может себе позволить только государство или очень сильный и богатый клан.

— У нас есть шанс удержать цитадель до подхода помощи от Аскерзаде?

— Нет, мырза. Я скажу больше, мы не продержимся и до утра.

— Почему ты так думаешь?

— Уверен у них есть специалисты по ночному бою, а нам нечего им противопоставить.

— Нда… я слышал о том, как молодой Чинхва чуть ли не в одиночку взял форт с тысячным гарнизоном.

— Да, я смотрел отчет по той операции, его кажется признали самым эффективным использованием живой силы за всю историю огнестрельного оружия. Мырза нам правда нечего противопоставить таким монстрам. До этого дня я думал, что слухи преувеличивают боеспособность этого клана, но теперь мне кажется, что они даже преуменьшены.

— А как же тогда их разгромили в Корее, там ведь целых три Великих клана не смогли толком оказать сопротивление правителю?

— Я изучил этот вопрос, мырза, кланы вначале передрались между собой, а Император Коре добил остатки. При этом против двух туменов он задействовал почти сто шестьдесят тысяч бойцов и потерял едва ли не половину. Уничтожены три гранда, десятки мастеров… И это при том, что Чеболям нечего было противопоставить штурмовым самолетам и ракетам средней дальности.

— И что нам делать?

— Сейчас, мырза, мы можем что-то выторговать за сдачу цитадели, если они возьмут ее сами, то нам придется лишь мириться с участью пленников.

— Ты предлагаешь предать Адай?

— Адайцы поработили нас на правах сильного, почему нам не перейти под руку более достойного, как веками делали наши предки? Тем боле клан Мангыт из Каракалпаков признал Чхоля Чинхва потомком Великого Хана, да не увянет о нем память в сердцах воинов. Разве это урон чести встать рядом с будущим Повелителем Степи?

— Хмм… мы принесем ему вассальную клятву и приведем под его руку славных сынов рода Табын, что кочуют от берегов Каспия до пустынь Иргиза!

— Да, мырза, мы встанем за спиной его и приведем к покорности тех, кто не верит!

Штаб армии Чхоля Чинхва.

— Сабом-ним, глава рода Табын смиренно просит его принять.

— Что? Ты не ошибся? Они хотят аудиенции, не переговоров?

— Господин, ритуал соблюден, они просят именно об аудиенции.

— Генерал, это не может быть ловушкой?

— Не представляю, как они смогут ее реализовать, мы в любом случае их обезоружим, на вас повесим щит… Даже не знаю…

— Хмм… а может парламентер что-то сказал? Что-то выбивающееся из общей картины протокола?

— Они упоминали Великого Хана…

— Вон оно что! Я готов принять их через час.

…

Встречу организовали в штабе, в зале для брифингов. С нашей стороны участвовали генерал Ен Чун, Сон У, несколько офицеров штаба, пара магов и десяток моей личной охраны. Все меры безопасности были предприняты. Сопровождение таабынов остановлено еще на подходе к нашим укреплениям, к моему телу допущены лишь четверо наиболее весомых лиц в роде Табын. Но даже их тщательно обыскали и полностью разоружили, оставив лишь ритуальное оружие.