С замком на железной двери он справился легко. Потом, подсвечивая керосиновым фонарём, он стал рассматривать внутренности подстанции. Там было пять ячеек, на трёх из них рубильники были включены, на двух крайних – выключены, и на одном из них висела бумажка, на которой что-то написано от руки. Лёха не обратил на неё внимания, да и рукописный текст он разбирал плохо. Это его и подвело, потому что на бумажке было написано "Под напряжением!"

Но всё же он проявил осторожность и решил на всякий случай замкнуть клеммы ломиком. Даже если бы там было 380 вольт, это закончилось плохо. Но там было 10 киловольт…

Яркая вспышка озарила стоящие вокруг деревья и раздался громкий хлопок, переходящий в шипение. Наблюдавшие за ним издалека бандиты переглянулись:

– Ты видел?! Ну нихуя себе!

В домике военных мигнул свет. Майор выскочил на улицу.

– Что случилось?

Часовой показал на деревья:

– Вон там была вспышка и хлопок!

Офицер вернулся в домик и пояснил встревоженным сёстрам:

– Что-то случилось на подстанции. Вам надо уходить.

– Лёшка! – воскликнула Мария. Она догадалась, в чём дело – приятель явился, чтобы выдрать из подстанции медный провод и продать его барыге. Значит, он всё-таки решился осуществить свой план!

– Девочка, ты что-то знаешь? – насторожился майор. Машка замялась – говорить или нет?

– Ладно, потом. Выходим! – скомандовал майор. На улице он показал. – Вам туда!

– Я с вами, – попросилась Машка. – Там Лёшка, на подстанции…

Офицер в недоумении уставился на неё, но тут подбежал солдат:

– Товарищ майор, вот фонари!

– За мной! – скомандовал офицер.

Уже издали было видно, что внутри подстанции что-то горит. Через распахнутую дверь электрические фонари осветили внутреннее помещение подстанции – выгоревшую ячейку и обугленный труп на полу.

– Пиздец! – наклонившись над телом, констатировал майор.

– Лёшка! – Мария бросилась к телу, но запах горелого мяса ударил в нос. Она выскочила на улицу, и её вырвало.

– Ты чего-нибудь знаешь? – спросил майор у Анны

– Это Машкин парень, – она кивнула на труп. – Он собирался разломать вашу подстанцию, чтобы медь продать барыге и на полученные деньги свалить на Большую Землю.

– Так чего ты меня тогда упрашивала, если у него всё было продумано?

– Как выяснилось, плохо было продумано, – Анна снова кивнула на обгоревшее тело. – Мне его затея сразу не понравилась.

С улицы доносился истеричный плач Машки.

– Давай не будем её пока трогать, – предложила Анна. – Пусть немного успокоится.

А Машка отходила от подстанции всё дальше в лес. Совсем недавно они шли тут с Лёшкой, а теперь он чёрный и скрюченный лежит на полу подстанции. Она не могла смириться с мыслью, что приятеля больше нет.

И вдруг грубые руки схватили её за плечи.

– Ты кто? Одета как солдат, а ревёшь как девчонка.

– Да это сестра Анки-давалки! – у второго голос ещё грубее. – Она ебётся с этим пацаном, которого мы пасём.

– Не говорите так! – хлюпнула носом Машка. – Лёша умер, его там током убило.

– Нихуя себе! – удивился первый мужик. – Тогда съёбываем отсюда, здесь ловить больше нечего.

– А с этой чего делать? – второй мужик больно сжал Машкину руку. – Она же нас спалит!

– Чего делать – замочить, как тех пацанов? – спросил первый.

– А хуй ли такого?

Машка перестала реветь, но всё ещё не осознавала реальности происходящего.

– Так это вы тех двух пацанов весной убили?

– Слушай, чего-то малая дохуя знает! – возмутился второй, и Машка их сразу вспомнила – пару месяцев назад они с Лёшкой были в заброшенном НИИ, а эти мужики шли навстречу с факелами. Только тогда их было трое. Трое… Перед глазами мелькнули площадь, толпа, труп на ступеньках… Это же бандиты, подельники того, которого застрелили вояки.

– Да ладно, нихуя она не знает! – ответил первый. – Это те пацаны нас со старыми деньгами спалили.

– Старые деньги! Они же давно недействительны! А Лёшка из-за них умер! – Машка снова заревела.

– Вот видишь! – снова стал напирать второй. – Мочить её надо! Чего она тут делает? С пацаном своим пришла?

– Когда мы за ним топали – он один был. А эта откуда взялась?

– Отвечай – откуда ты взялась? – тряхнул её второй.

Машка наконец-то стала что-то соображать. Эти двое бандитов следили за Лёшкой, и они же весной убили тех двух пацанов, которых не нашли. А убили их за то, что они выяснили, что деньги, которыми расплачивается барыга, давным-давно вышли из оборота и ничего не стоят. Майор сказал, что пропал целый грузовик старых денег. Так вот эти бандиты их из части и стащили, а теперь дурят поселковых, выдавая их за настоящие деньги. Поселковые за эти бумажки готовы последнее отдать, а Лёшка из-за них вообще погиб. А сейчас и её саму убивать будут!

– Чего молчишь?! Язык проглотила? – снова тряхнул её второй.

– Кончай её, и съёбываем, – скомандовал первый.

– Не-е-е-т! – протянул второй. – Пусть она сначала у меня отсосёт!

Навалившись Машке на плечи, он поставил её перед собой на колени.

– Давай, покажи, что ты умеешь! – и стал расстёгивать штаны. Машка закричала и стала вырываться, но сильный удар по лицу оглушил её. Когда она очнулась, во рту было что-то большое и упругое. Она попыталась языком вытолкнуть его, но ничего не получилось.

– Давай, продолжай! – довольным голосом потребовал бандит. Машку передёрнуло от омерзения, и она изо всех сил сжала зубы. Рот тут же наполнился горячей и солёной кровью. Мужик заорал как раненый зверь и стал изо всех сил лупить её. Острая боль отдалась по всему лицу, но она не потеряла сознание, а чувствовала, как он ногой бьёт её по груди. Вдруг всё осветил яркий электрический свет, и тут же раздался выстрел.

– Что же такое творится-то?! – возмутился майор, пытаясь фонарём осветить кусты. – Не территория части, а какой-то проходной двор! Как она?

– Урод, что ты с ней сделал?! – Анна остервенело пинала бандита.

– Оставь его, он уже мёртвый. С сестрой что? И тебе не показалось, что тут ещё кто-то есть? Эй, выходи, а то стрелять буду!

– Она вся в крови! – Анна склонилась над лежащей без движения Марией. – Что теперь делать?!

Офицер достал рацию.

– Дежурный? Скажи летунам – пусть движки прогревают. А сам возьми в вертушке носилки и аптечку и давай сюда. Мы за подстанцией, ближе к периметру. Иди на свет фонаря. И повнимательнее – тут, кажется, ещё кто-то шляется.

Он повернулся к Анне.

– Положи её на бок, чтобы кровью не захлебнулась. Сейчас аптечку принесут.

– Но её нужно в больницу! А в Посёлке…

– Да знаю я, что там у вас! – перебил майор. – Нет нихуя! Я сейчас её в свой госпиталь повезу. Боец, аптечку не забыл? Да погоди ты с носилками! Доставай противошоковый. Дай я сам уколю. Большого кровотечения нет, это кровища этого урода – она ему ползалупы откусила. А теперь перекладываем на носилки. Летуны там проснулись?

– Так точно! – ответил солдат, поднимая носилки. – А что тут было?

– А вот то и было! – майор кивнул на труп бандита и взялся за другую сторону носилок. – Понесли.

За деревьями уже слышался гул вертолётных двигателей. Анна еле поспевала за несущими сестру военными. У вертолёта майор кивнул лётчикам:

– Носилки в вертолёт!

Пилот удивлённо уставился на окровавленную Марию, лежащую на носилках.

– Выполнять! – прикрикнул майор. – И дай мне связь! Первый, я тридцатый! Нахожусь на объекте. Отразил нападение. Повреждена электроподстанция. Энергоснабжение объекта не нарушено. У нападавших два двухсотых. У меня один трёхсотый. Следую в госпиталь, предупредите медиков.

– Вы её увозите?! – Анна бросилась к носилкам. – Сестрёнка!

– Хватит реветь! Её надо срочно в госпиталь. А ты иди к Председателю, скажи – бандиты полезли курочить подстанцию, мы двоих застрелили. Этого, в кустах, пусть забирают, а в подстанцию не лезут – завтра наши электрики прилетят, разберутся.