Нобэк не выглядел впечатленным.

— Я командующий вооружением. Я выписал себе разрешение на их использование.

Дегорск изумленно уставился на него. Он был просто слишком смущен действиями Лидона, чтобы сформулировать связную мысль.

Лидон наклонил голову и упер руки в бока.

— Итак, доктор, какую терапию вы обычно назначаете имдико, который не способен к спонтанному эмоциональному освобождению от травмы?

Дегорска охватила паника. Боялся ли он раньше? Меньше чем вполовину. Настоящий ужас заставил его похолодеть всем телом.

— Это безумие, — прошипел он Лидону. — Ты не имеешь права это делать.

Губы Лидона задрожали, как будто он старательно сдерживал усмешку.

— Я просмотрел рекомендации медицинской комиссии в случаях, подобных вашему. Знаете, что говорят по этому поводу наши уважаемые главврачи?

Дегорска затрясло. Он не мог остановиться, хотя, без сомнения, Лидон видел каждое мгновение его дрожи. Если Лидон сделает то, что планировал сделать…

— Конечно, я знаю, что они рекомендуют. Но ты же не врач! Ты не уполномочен осуществлять такие назначения!

Лидон кивнул:

— Нет, но диагноз нежелания отпускать есть в твоем досье. Так что решение было принято за меня.

Дегорск обрушил на него поток проклятий.

Командующий вооружением продолжил, как будто не заметил поток ненормативной лексики:

— В типичном случае это дело оставалось бы на усмотрение вашего драмока и нобэка. Не имея их, вы подчиняетесь лицензированному дисциплинарному контролеру для терапевтической порки, пока не сможете избавиться от горя. Угадайте, Дегорск, какими полномочиями я обладаю?

Внутренности Дегорска, казалось, сжались сами в себе, словно пытаясь найти место, где можно спрятаться. Он действительно попал в беду. Как главный дисциплинарный контролер корабля, Лидон имел право осуществлять терапевтическое наказание. Дегорск серьезно и по-настоящему попал.

— Я тебя ненавижу. — Он обвис в наручниках. Он пойдет на это, всё в порядке. Если бы ему представили такой случай, как его собственный, Дегорск отдал бы приказ о том самом лечении, которое ему предстояло получить. Терапевтическая порка была стандартной практикой для имдико, не выплескивающего эмоции, особенно с застарелой травмой, обострившейся из-за отягчающего инцидента. Иметь дело с шахтой, полной мертвых и умирающих, безусловно, квалифицируется как отягчающий инцидент.

Некоторые представители его чувствительной породы могли выплескивать боль, с которой они сталкивались. Дегорск был одним из тех идиотов, которые с трудом позволяют горю вырваться наружу. Вместо этого он держался за него и усугублял его, не в силах отпустить самостоятельно. В отличие от страха, который он сбрасывал под маской юмора или ненормативной лексики, свои печали Дегорск скрывал от мира.

Его случай не был редкостью. Имдико часто использовались в профессиях, которые регулярно подвергали их страданиям. Многим, кому было трудно избавиться от стресса, регулярно назначали терапевтические порки у лицензированных дисциплинарных контролеров. Физическая боль открывала шлюзы, позволяя им также избавиться от эмоциональных страданий. До того как связываться с нобэком Семло, он сам регулярно посещал терапевтические сеансы порки. Семло прошел надлежащую подготовку и проводил Дегорску терапию, когда стало ясно, что когда-нибудь они будут вместе.

После смерти Семло Дегорску было трудно проходить терапию. Имдико знал, что ему это нужно. Иначе он не сможет избавиться от застарелой травмы от потери нобэка и драмока Бара. Но это был такой интимный акт — сдаться таким образом, обнажить свои настоящие эмоции перед другим.

Особенно таким как Лидон. Черт бы побрал этого нобэка и его лицензию на трепку задницы Дегорска.

Лидон испугал его, внезапно прижавшись губами к его губам. Имдико ахнул, приоткрыв рот. Язык Лидона проник внутрь, принеся вкус мужчины и похоти. Даже не думая о том, что происходит, Дегорск сосал шершавый, аппетитный язык, упиваясь диким ароматом нобэка.

Стоило потянуть, его полотенце легко соскользнуло с бедер. Дегорск застонал в рот Лидона, когда сильные мозолистые руки обхватили его ягодицы и принялись их разминать. Он подался вперед, чтобы войти в контакт с телом нобэка. Лидон придвинулся ближе, так что их лица соприкоснулись. Жар тела и запах его возбуждения стали потрясением для чувств Дегорска. Его члены наполнялись, становясь тяжелыми и твердыми. Пронзительно вскрикнув от желания, он потерся о своего захватчика, его напряженные члены уперлись в твердую промежность Лидона.

— Дегорск, — простонал нобэк, прерывая поцелуй. Лидон спустился вниз, вылизывая влажную дорожку к одному из сосков Дегорска. Голова имдико откинулась назад, и он застонал, глядя в потолок, когда Лидон щелкнул по возбужденной вершинке. Восторг разошелся пульсирующими волнами, устремляясь прямо вниз к подрагивающим членам Дегорска.

Он хотел Лидона. Уже довольно давно. Беда была в том, что он хотел его слишком сильно.

Пытаясь найти хоть какое-то подобие здравого смысла, Дегорск выдохнул:

— Не надо, мы военные. Тебя могут убить в любой момент, а я снова останусь ни с чем.

Лидон выпрямился и посмотрел ему в глаза.

— Я не оставлю тебя одного, Дегорск.

— Ты не можешь этого обещать.

— Я обещаю сделать всё возможное, чтобы не оставлять тебя одного.

Прежде чем Дегорск успел возразить, Лидон снова поцеловал его, заставив замолчать. Рассеивая его мысли. Топя страхи в потоке чистого возбуждения.

Рот Лидона плотно прижался к его, удерживая в плену и поглаживая языком. В то же время его руки двигались по его заднице. Одна нырнула в щель между ягодицами, уверенно потирая и дразня анус. У основания позвоночника Дегорска запульсировало от удовольствия.

Другая рука двинулась вокруг, чтобы крепко обхватить главный член Дегорска у основания. Всё тело имдико окаменело от первой сильной ласки от корня до кончика. Его тело беспомощно дернулось в наручниках. Лидон вернулся к основанию, и расплавленный жар настойчиво забурлил глубоко в животе Дегорска. Его члены стали влажными, смазка вырывалась из пор и скользила по руке, настойчиво массировавшей его эрекцию. Его бедра дергались взад и вперед, заставляя член входить и выходить из этой тугой, до боли великолепной хватки.

Лидон разорвал поцелуй и отпустил член. Отступив назад, тяжело дыша, он посмотрел на Дегорска:

— Я думаю, ты готов к терапии, имдико.

Дегорск неохотно взял себя в руки, когда Лидон вытащил из-за пояса толстый кожаный ремень. Длиной с предплечье нобэка он обострил мысли Дегорска. И его возбуждение тоже, с тревогой отметил он. Каким-то образом беспомощность и ожидание наказания от Лидона делали его более жестким, чем когда-либо.