Такого наглого вторжения я уже стерпеть не могла, и просто сомкнула челюсти. Он с мычанием разжал объятия и выпустил из захвата волосы. Зажав ладонью кровоточащий рот, смотрел почерневшими от страсти глазами и пытался что-то найти в моих. А не найдя, обреченно выдохнул.

Мне всего этого казалось мало — боли, которая поселилась на дне его глаз; глухого недоверия, что более нас ничего не связывает; тугого разочарования от невозможности утолить свою жажду. Поэтому я все-таки запустила любимое плетение, вложив максимум силы. Пусть полежит тут до рассвета, подумает над своим поведением. В пять начинают подтягиваться из города повара и уборщицы, наткнется кто-нибудь обязательно.

Подумав немного, я поставила над полностью парализованным парнем защитный купол. Все-таки зима, и хоть на территории температура всегда поддерживается максимально комфортной, могла случится осечка.

Проверив еще раз, что он дышит нормально, и в полном сознании, я не удержалась и провела пальцами по густым волосам. Сделала то, о чем отчаянно мечтала с самого момента нашей встречи. Жест совсем не интимный, даже скорее наоборот. Так сестра может погладить брата, или доктор, наконец успокоившегося больного. Но он в ответ прикрыл глаза, выражая без слов крайнюю степень довольства.

Он понял этот жест неправильно, но разубеждать я не собиралась. В следующий раз я уже буду готова к встрече. И тогда он поплатится за каждое ненужное прикосновение.

Добравшись до комнаты, сразу заперлась. Внутри все кипело — от обиды, брезгливости и непонимания. Он же друг мне! Неужели 14 лет, что мы провели бок о бок ничего более не значат? Можно просто схватить, зажать в углу и насильно целовать. Где уважение ко мне как к девушке, леди. Он же раньше обидеть боялся, и стоило пустить слезу, сразу летел

утешать. Колени мне лечил, руки исцарапанные, после падения с дерева целовал. Вел себя как брат и очень близкий человек.

Тут же обожгло воспоминанием как он не далее получаса назад больно дернул за волосы, желая поцеловать по-взрослому.

ОН СДЕЛАЛ БОЛЬНО МНЕ.

И жить с этой мыслью было стократ тяжелее, чем с осознанием его недавнего бегства.

Это больше не мой Лир. Нужно с этим смирится.

Но самое удивительное, что тот самый поцелуй, о котором я с 16 лет мечтала, не принес никакого удовольствия. Даже малой толики тех чувств, которые я испытываю с Ароном. Всю любовь и привязанность к Лиру выжгла обида. Теперь осталось только объяснить все моему глупому сердцу, которое продолжает замирать при одной только мысли о нашей следующей встрече.

Нда… Раздвоение личности у меня что ли? Она половина готова послать Лира в земли к вампирам, а вторая рвется хотя бы одним глазком еще раз на него посмотреть. Что я там не видела? Нос с горбинкой, губы среднестатистической пухлости, подбородок… почти квадратный, волосы его темные, в привычной манере растрепанные, что так и тянет применить действенное заклинание по укорачиванию с покраской в зеленый, раздавшиеся плечи, возмужавшая фигура, литые, словно каменные мышцы.

Не хочу думать, не хочу вспоминать! Привычное плетение, и от раздрая в душе остается только легкое беспокойство за Лира. А как он там, бедненький? Скучно ему, наверное. А ничего, пусть помучается. Глядишь, порядочных девушек тискать в темноте парка разучится.

И тут привлекла внимание снова мигающая шкатулка. Ну я не гордая, подошла, да и открыла. Внутри лежало… перо. Мое, золотое, подаренное Литманиэлем.

— Это что же получается, ты так у меня прощения просишь? — понимаю, что разговариваю с неодушевленным предметом, но она же артефакт. Значит зачатками разума обладает.

Шкатулка мне в ответ мигнула. И вообще даже не извинительно, а я бы сказала заигрывающе. Типа — а чего мне извиняться, я ничего такого и не сделала. Ну подумаешь, пошутила над новой хозяйкой в ее день рождения, а это тоже вроде как подарок, смех же продлевает жизнь, верно? И ничего, что шутка вышла не смешная. Мне, как древнему артефакту виднее, у нас вообще в древности так было принято.

Я молча взяла перо и прошла за блокнотом. Шкатулка ничего просто так подкидывать не будет. В блокноте обнаружила приветствие от эльфа, и тут же написала ответ.

— Свет моего сердца, как я рад, что ты вышла на связь сегодня. Очень беспокоился, что завтра придется искать возможность встречи наедине.

— Что-то случилось? — он начал вызывать у меня беспокойство. Искать встречи со мной не нужно, я не знаю, как Арон может на такое отреагировать. Прошлый прилив ревности был очень показательным.

— Если я просто напишу, чтобы ты держалась как можно дальше от фей, что-то объяснять еще будет нужно?

Я даже от такого заявления перо выронила. Литманиэля что, подменили? Где витиеватость фраз, где творческие обороты речи?

— Я отлично уяснила, что если Вы не хотите отвечать, то и не будете.

— Это нужно для твоей безопасности. Феи не красивые куклы, они зубастые хищники!

— Хищники питаются мясом. А феечки растения выращивают, — жаль нельзя язык на бумаге показать. Может нарисовать?

И я старательно вывела рожицу с высунутым на бок языком. А сверху нарисовала малюсеньких фей, будто кружащихся над этим человечком. По-моему, отлично получилось. Однако, Литманиэль замолчал. Я даже думала сворачивать уже блокнот, как появилась очередная строчка, выведенная изумительно красивым подчерком. Мне порой кажется, что эльфы идеальны во всем.

— Почему ты до сих пор говоришь мне «Вы»? Мы же пришли к соглашению.

— Я так просто не могу. Вы же старше. Да и знакомы мы не так долго.

— Понимаю, и более не тороплю. Приношу глубочайшие извинения за настойчивость. А с феями действительно стоит быть настороже. Запомни, Камелия, если они хотят пойти на контакт, значит что-то от тебя нужно. Приятных снов, радость моей жизни.

— Доброй ночи, Литманиэль.

Я улыбнулась. Его пожелание звучало так тепло, будто мне писал не едва знакомый эльф, а очень близкий человек. Радость жизни. Сразу подумалось про папу, и я поспешила писать уже обычное, а не магическое письмо. Папа и Эрра просили сообщать о моих успехах каждую неделю, чем я и занималась.

Обычное утреннее построение удивило, так как компанию нам составляли феи. Что им нужно на занятии боевого факультета? Они же такие мелкие, что и до турников не допрыгнут. Громкий голос Мегеры вывел из задумчивого состояния:

— Адепты, на время сборов перед соревнованиями, с нашей группой будет заниматься сборная команда королевства Сайнотроуд. Так как они участвуют в международных турнирах впервые, было решено объединить занятия первого курса. Боевой факультет был выбран нашими гостями самостоятельно. Приступим к разминке. 20 кругов по полигону, марш!

Мы по очереди оборачивались на фей. И надо сказать — они удивили. Подготовка у хлипких на вид адептов была на высоте. На финальном круге, когда мы все уже дышали через раз, они даже не вспотели.

— Приступим к освоению нового материала. Деронвиль, прошу! — Стоун мстительно вытянула руку, указывая мне на центр полигона. Вот же… мегера!

Встав на нужное место, я демонстративно выставила вперед ногу, давая понять, что уже скучаю. Но что там за новый материал, было интересно. Мысленно сразу воззвала к Ветерочку. Если что, мне есть кому помочь.

— Боевая подготовка состоит прежде всего из освоения всех четырех внешних стихий. На первом курсе мы будем по очереди проходить азы. Зачет на умение обращаться с воздушными потоками вы сдали на прошлой неделе. Теперь очередь огня.

Я облегченно выдохнула. За воду переживалось в стократ сильнее. Уж пульсар-то я в состоянии создать, и даже с закрытыми глазами.

— Взывать к огню в самой малой степени Вы умеете, иначе бы не поступили сюда. Но наша задача сегодня будет… — она сделала картинную паузу и взмахом руки создала вокруг меня огненный контур, который с каждой секундой полыхал сильнее.