Гвендолин посмотрела на Ксандера, потом перевела взгляд на Даганэя. Каждый хотел найти подходящие слова или поймать внезапное озарение, прояснить мысли, но только плотно сжимал губы, а глаза командиров увлажнились от нахлынувшей грусти. Паладины сумели выиграть время, но невозможность, ирреальность происходящего не давала им ясно мыслить.

— Не сегодня, — произнесла Гвен. — Мы не умрем сегодня.

— Кто может с ними сражаться?! — прорычал Ксандер, судорожно сжимая рукоять Миротворца.

— Нам нужно бежать, — решительно произнес Даганэй и кивнул, будто разум его смог чуть проясниться. — Полное отступление! — прокричал он, обращаясь ко всем воинам в пределах слышимости.

Команду передали дальше по строю, и отступление начало набирать скорость. Все воины, даже коленопреклоненные доккальфары, наконец смогли оторвать взгляд от умирающих паладинов и черных монстров и бросились бежать на север. Кавалерии приходилось тяжелее, но в конце концов войско двинулось прочь от города. Псы разбежались — ни одного не было видно поблизости, — и Гвен подумала, что это самое тихое отступление, в котором ей приходилось принимать участие. Топот бегущих ног, душераздирающий вой деревьев, предсмертные хрипы паладинов — вот и все звуки, раздававшиеся над равниной.

— Смотри. — Даганэй показал на передний край черной бурлящей волны.

Гвен увидела лорда Маркоса: тот, еще живой, стоял на трупе своей лошади. Вокруг разлетались части тел его паладинов — черные чудовища начали неистовое пиршество. Будто тысяча акул атаковала группу беспомощных купальщиков. Сначала они даже не обращали внимания на последнего паладина — слишком были заняты, пожирая мертвых коней и людей, чтобы счесть его достойной добычей. Но он быстро напомнил им о том, как опасно игнорировать Рыцаря Рассвета. Маркос спрыгнул с лошади и ринулся на массу извивающихся щупалец. Он высоко поднял меч над головой и, размахнувшись, яростно ударил им с высоты в ближайшее чудовище.

— Бегите, милорд, бегите! — прошептала Гвен, обшаривая поле взглядом в поисках путей отступления для главы Белых рыцарей.

Маркос успел сделать еще несколько шагов, но черная волна подхватила и подмяла его под себя, а потом вытолкнула наверх и ударила о землю, и с десяток голодных Отпрысков разорвали его на части. Существа выстраивались в странные круги, выплескиваясь из них, будто причудливые черные струи, и набрасывались на малейший кусок плоти, еще не сожранный другими чудовищами. У людей в запасе оставалось совсем немного времени, пока монстры не закончат свою трапезу и не обратят голодные взоры на отступающую армию ро.

— Бегите! — прокричал майор Бреннан с левого фланга. Лошадь сбросила его и понеслась прочь, а он тщетно пытался угнаться за ней.

Другие воины подхватили его крик, уводя товарищей с поля боя, чтобы те тоже присоединились к бегущей армии.

— К холмам Нарланда! — закричал Ксандер. — Отступаем к холмам Нарланда!

Но его слова растворились в шуме бегущей толпы, где смешались кони, люди, сталь и панические крики. Гвен оставалась рядом с Ксандером, а прямо за ними скакали Даганэй и сержант Эшвин. Испуганные лошади с радостью кинулись в направлении, противоположном черным монстрам, и их почти не нужно было подгонять.

Затем позади них раздался сдавленный крик, а затем предсмертные хрипы. Лошадь заржала и вдруг затихла, застыв на месте, а мимо нее промелькнула черная тень. Еще один воин свалился на землю — ему за мгновение снесло голову, а другого подняло в воздух и сбросило с высоты щупальце, которое мелькнуло так быстро, что показалось всего лишь размытой тенью.

— Стройся! — крикнул Ксандер, направив Миротворец на черное искажение воздуха, кружившее вокруг них.

— Я его не вижу! Что это вообще такое?! — вскрикнул Эшвин, чья лошадь беспокойно перебирала ногами.

Кони будто обезумели. Ближайшие к командирам всадники, не в состоянии удержать скакунов под контролем, вертели головами, высматривая блестящее на солнце черное существо, которое их преследовало. А вокруг продолжали умирать люди. Они падали с седел и превращались в кровавую кашу из плоти и покореженной стали.

Даже в отдалении Гвен не могла четко рассмотреть существо. Только случайный блик глянцево–черной кожи, кошачьего движения мышц, вытянутой остроконечной головы. Оно описывало круг с Гвен, Даганэем и Ксандером в центре, не подбираясь к ним слишком близко.

Все происходило так быстро. Будто они держали курс куда–то на север и не могли изменить ни направление, ни скорость движения. «Прочь… прочь от страшных тварей…» — казалось, только об этом могли думать и лошади, и люди.

— Просто останься в живых, — прошептала Гвендолин мужу и себе тоже. Но в действительности она говорила так тихо, что вряд ли он ее услышал. Или она вообще ничего не говорила, а слова прозвучали у нее в голове?

Странное существо с кошачьими движениями все приближалось, круг сужался с каждым убитым им человеком. И за мгновение, которое, казалось, растянулось на несколько минут, она увидела его. Черное, жилистое, будто сделанное из одного с Темными Отпрысками материала, но совсем другое по форме и движениям. Оно передвигалось на четырех лапах с шарообразными отростками на концах, состоящими из мелких щупалец, и перемещалось с такой скоростью, что во время движения казалось почти невидимым. Голова — узкая, вытянутая, остроконечная — посередине раскалывалась на мясистый рот и искаженное подобие лица.

— Рам Джас! — пораженно прошептала Гвен, увидев проступающие из монстра изуродованные черты убийцы–кирина.

А тварь, сменив направление, бросилась к ним, на кошмарном лице вспыхнули безумная ненависть и голод. Гвен услышала сотни испуганных, предостерегающих возгласов, увидела сотни лиц, исказившихся ужасом, а чудовище, когда–то бывшее Рам Джасом, прыгнуло на Ксандера, будто кошка, которая подстерегла мышь.

Когда тварь достала короля, Гвен почувствовала, что хотела бы исчезнуть. Не рвануться к мужу и помочь — просто оказаться с ним вместе где–нибудь очень далеко. Неважно где: в Хейране, Тирисе, Канарне или в кишащей крысами таверне на задворках Вейра. Меньше всего на свете ей хотелось увидеть, как он умирает, — но именно на его смерть ей пришлось смотреть.

Александра Тириса, Красного Принца Хейрана, короля Тор Фунвейра, выдернули из седла обезумевшей от страха лошади и разорвали в воздухе на три части. Он умер мгновенно, а летящие в воздухе останки еще подергивались в судорогах.

Затем чья–то рука ухватила ее за плечи и отвернула от ужасного зрелища.

— Не смотри! — крикнул Даганэй пронзительно. — Не смей на это смотреть!

Лошади их толкались и вертелись, стремясь поскорее сбежать от кошмарного монстра, но он не стал их преследовать. Синий священник крепко держал ее, но Гвен все старалась оглянуться — и увидела, что растерзанное тело Ксандера лежит на земле, а существо склонилось над ним и… жадно пожирает. Оно выследило его, убило, а теперь поедало, давая его армии время на побег.

Мир Гвен перевернулся, стал острым, словно лезвие меча, прозрачным, как стоячая вода. Сейчас она не могла даже испытать боль — та ждала ее впереди. Чувства говорили Гвен только одно — нужно бежать, жить дальше и продолжать сражаться.

На холмах Нарланда было темно и тихо. Они бежали прочь от монстров без остановки, но усталость, и моральная, и физическая, наконец взяла свое.

Гвен молча скакала на север, и остальные всадники тоже не издали ни звука. Тот мирный, теплый закуток в ее разуме, который нашептывал мысли о возможном счастливом будущем, исчез. Все, что у нее осталось, — стена боли, ярости и чего–то еще. Возможно, вины. Или стыда.

— Садитесь, ваше величество, — сказал ей сержант Саймон, помогая опуститься на древесный пень.

Люди, окружавшие их, слишком ошарашенные, чтобы говорить или активно действовать, съежились вокруг наспех разведенных костров. Они не видели ни одного монстра с тех пор, как покинули Вейр, но ни один из солдат не считал себя в безопасности. Однако никто и не подумал строить баррикады. Только холмы и бесконечные неровные, поросшие травой овраги служили им прикрытием.