— Время может уничтожить все, но только не твой боевой дух, друг мой. Однако я должен спросить — что еще ты можешь сделать?

Нанон тщетно попытался подавить темный порыв, побороть очень человеческое чувство, растущее из раздражения, которое затмевало в нем все остатки доккальфарского терпения.

— Тир Нанон! — не выдержал Джорор. — Скажи мне — что еще у тебя осталось?

— Месть, — ответил Нанон.

Нанон сел на кровати. Он не знал, сколько прошло времени. Кейши поблизости не было, а осколки солнечного света, проникавшие под полог поселения, говорили о том, что солнце уже клонится к закату.

Тир встал и увидел, что пропала его катана. Длинный меч так и лежал, прислоненный к стене, но катана Рам Джаса исчезла вместе с ножнами. Нанон опоясался мечом.

Почувствовав внезапный прилив веселья, он вскочил на ноги и быстро вышел из хижины. Воздух снаружи был таким же свежим и чистым, как и в то время, когда он вошел в медитацию, и вокруг царил покой. Витар Лот многое отнял у Фелла, но Нанон и джеккан вернули утерянное, и баланс складывался определенно в пользу леса. Оказавшись снаружи, Оборотень спустился по спиральной дорожке, ведущей к земле, на толстую ветку огромного дерева. Отсюда уже слышался хриплый от напряжения голос Кейши, раздававшийся из воздушного амфитеатра в центре поселения. Тир подошел ближе и увидел посреди легкого шелеста листьев и шума ветра девушку, размахивающую катаной своего отца. Всего несколько месяцев назад Рам Джас тоже был здесь. А потом все изменилось. Тогда тут сидели Ута, Рэндалл, Гленвуд и Далиан, солдаты Долгой Войны. Но больше никого из них не осталось рядом с Наноном. Одни очень далеко ушли, а другие погибли. От обширной круглой площадки амфитеатра веяло мрачной пустотой, но хорошее настроение Нанона и не думало исчезать.

— Попробуй двумя руками, — посоветовал он, спрыгивая с ветки в амфитеатр. — У катаны не случайно такая длинная рукоять.

Кейша посмотрела на него, а затем направила тонкое изогнутое лезвие в его сторону.

— Почему кирины делают именно такие мечи? — спросила она. — Они не похожи ни на ятаганы, ни на оружие народа ро.

— Я не большой знаток оружия, — ответил Нанон. Он выхватил свой меч и принял защитную стойку. — Я знаю, что они редко встречаются и их изготовление занимает много времени. Я думаю, ваш народ и придумал их, желая победить мечи каресианцев и ро. Они проковывают меч, пока не устраняют все дефекты в металле.

Девушка высоко занесла катану и опустила ее, но Нанон отразил ее удар.

— Мне кажется, я его помню, — сказала она. — Как думаешь, меч был у отца до того, как меня забрали?

Нанон отразил удар катаны и нанес точно выверенный контрудар под низким углом.

— Да, точно был, — ответил он, когда девушка парировала атаку. — Я думаю, твоя мать подарила ему меч после рождения Зелдантора.

Она крутанулась на месте и схватилась за рукоять катаны обеими руками.

— Не упоминай о моем младшем брате. Я не хочу даже думать о нем.

— Ты помнишь его? — спросил Нанон, ожидая следующую атаку.

Смуглое лицо девушки исказилось гримасой боли и гнева, но она ловко шагнула в сторону и обрушила меч на плечо Нанона.

— Я помню запах, — сказала она и чуть улыбнулась, ничуть не удивившись тому, что Нанон легко уклонился от ее атаки. — Он был такой маленький, и от него все время воняло. Но папа говорил, он вырастет и тогда не будет так вонять.

Нанон отбил ее следующий удар и отступил в сторону.

— Я думаю, все человеческие дети так пахнут. От маленьких доккальфаров исходит только слабый запах мха.

Кейша обрушила на него серию рассчитанных вертикальных ударов. Недостаток умения она компенсировала невероятной скоростью и силой. Катана хорошо ей подходила, но Кейше потребуется время, чтобы научиться с ней обращаться.

— Я многие годы не вспоминала о своей семье, пока не встретила тебя. А теперь я только о ней и думаю.

Он поддавался ей, сдерживался, изо всех сил боролся с собой, чтобы дать ей время привыкнуть к отцовскому мечу.

— Я встретил твоего отца после того, как тебя забрали. Мне всегда было интересно, каким он был раньше.

В ней, казалось, тоже происходит внутренняя борьба — Кейша не знала, какую силу и скорость сможет выдержать, а какую — уже нет.

— Он был забавный. Постоянно шутил, корчил рожи. Иногда приходили Пурпурные священники, а он прогонял их прочь. Он отлично владел большим луком.

— Да, это правда, — ответил Нанон. — Но с катаной он управлялся еще лучше. В поединке один на один он был лучшим из всех, кого я знал. Может, даже в бою двое на одного.

— Я никогда не видела, чтобы отец ею пользовался, — ответила Кейша. — Это был просто… отцовский меч. Он держал его в ножнах и всегда носил при себе. Даже перед сном он клал катану рядом с постелью.

— Это хорошие воспоминания? — Доккальфар позволил девушке убрать катану и выйти из боя.

Она повесила голову. Меч тоже опустился к земле.

— Я не знаю, правда. Мне кажется, я вспоминаю жизнь, которой никогда не было.

— Ты слишком много испытала после этого, — ответил Нанон. — Но теперь ты свободна и можешь быть кем захочешь. Ты можешь помнить о чем хочешь и лелеять любые воспоминания.

— Мне нужно время, чтобы привыкнуть, — сказала Кейша. — Я будто сбросила старую кожу. Сколько я себя помню, я всегда была на пределе, всегда начеку.

Нанон устремился вперед и заставил ее отбить катаной его меч.

— Но теперь у тебя есть собственное оружие. Меч, который лучше любого ножа. Вопрос в том, что ты собираешься с ним делать.

Кейша держала меч близко к себе, расставив руки на его длинной рукояти. С такими природными данными она однажды станет непревзойденной фехтовальщицей. Но до этого дня ей придется полагаться на скорость и сверхъестественное чутье. Такой расклад не назовешь идеальным выходом из положения, но девушка все равно может сравниться даже с опытными воинами.

— Что мы будем делать дальше? — спросила она. — Мне понадобится меч?

Они снова скрестили оружие, на этот раз медленнее, будто методично изучали технику боя. Кейша билась грубо, но атаковала с таких неожиданных углов, что удары трудно было отразить. Нанон позволил ей наступать, оставаясь в защитной стойке.

— Дальше? — задумчиво произнес он. — Как солдаты Долгой Войны мы должны снова присоединиться к битве. Но решать тебе.

— Думаю, я тебе верю, — прошептала девушка и неожиданно пнула его ногой в бок. Доккальфар успел увернуться, но одобрительно кивнул.

— Полагаю, тебе нелегко было в этом признаться.

Кейша легкомысленно пожала плечами, снова выказывая свою удивительную способность принимать вещи такими, какие они есть.

— Когда–то я поклялась самой себе, что никогда в жизни больше не доверюсь ни одному человеку… но ты ведь не человек, правда?

Нанон наклонил голову.

— Да, не человек. А это важно?

— Я никогда не нарушаю данные себе клятвы, — серьезно произнесла Кейша. — Но ты не человек, поэтому я спокойно могу тебе доверять.

— Итак, — Нанон хотел получить от нее ответ, — ты пойдешь со мной и поможешь завершить дело, которое начал твой отец?

Кейша поморщилась.

— Я, в общем–то, мало где была. Море я в первый раз увидела, когда плыла на корабле из Кессии в Вейр. Я еще никогда не забиралась так далеко на север, как сейчас. Но мне нравятся деревья в этом лесу, они напоминают мне об Ослане. Это одни из моих самых лучших воспоминаний. Скажи, когда мы закончим сражаться, мы сможем вернуться в лес?

— Если ты захочешь, — ответил Тир с улыбкой. — Поселение Фелла слишком большое для нас двоих, но злаки уже растут, а все защитные укрепления действуют.

Девушка обдумывала эту мысль, пока они продолжали учебный бой. Движения катаны стали более резкими, но больше никаких признаков того, что она не полностью концентрируется, не обнаружилось. Нанон ее не торопил. Впервые сделать сознательный выбор — это очень сложно. Нанон хотел дать дочери своего друга возможность все спокойно обдумать.