— Да, миледи, он все время так улыбается.

Бронвин чувствовала страшную усталость и никак не могла сосредоточиться.

— Который час? Очень поздно?

— Таверны уже закрылись, — ответил Аукер. — Могу сказать гремлину, чтобы он пришел завтра утром.

— Нет, нет. — Девушка огладила платье и накинула на плечи теплый плащ. — Скажи Финиусу Черному Когтю, что я всегда рада принять его.

— Слушаюсь, госпожа.

Бронвин вышла из кабинета, громко зевая. От усталости ее пробрал озноб, мурашки побежали по спине и плечам. Кабинет примыкал к спальне, откуда доносился громкий храп Аль–Хасима. Она так и не перебралась в более просторные покои и оставила нетронутыми комнаты отца и Брома. Она еще не решила из–за чего: то ли из–за траура, то ли из–за того, что старая комната ей нравилась больше.

Она еще раз зевнула — да так широко, аж снова пробрал озноб. Хасим всхрапнул и что–то проворчал в полусне. Он вытащил руки из–под одеяла, нашаривая ее рядом.

— Почему ты не спишь? — сонно пробормотал он.

Бронвин снова потерла глаза и улыбнулась.

— Я просто наслаждалась минутами покоя и тишины. А сейчас один безумный ранен стоит у ворот и требует встречи со мной. И даже не подозревает, что уже середина ночи.

— А? — Хасим закашлялся. — Что еще за ранен?

Девушка нахмурилась и покачала головой.

— А, тот самый, — пробормотал каресианец. — Каким ветром его сюда занесло посреди ночи?

— Почему бы тебе не пойти со мной и не спросить у него самого?

Бронвин встала и попыталась собраться с мыслями. К счастью, одежда у нее хранилась в смежной гардеробной, где она могла спокойно переодеться в подобающее платье и избежать цепких, будто щупальца, рук Хасима. Даже Финиус Черный Коготь заслуживал некоторой доли официальности, раз пришел на прием к самой герцогине. Он, скорее всего, еще ни разу не был в Канарне, и леди хотела оставить у него хорошее впечатление. Возможно, даже убедить в том, что люди ро раненам не враги.

— Мне тоже нужно одеться? — проворчал Аль–Хасим.

Девушка не стала ему отвечать и пошла в гардеробную, чтобы выбрать платье, подходящее для официального приема. Никакого оружия и доспехов, ничего слишком вычурного…

— Ты меня игнорируешь? — спросил ее любовник.

— Нет, просто я думала, что ты и сам можешь ответить на свой вопрос. — Бронвин заглянула в спальню и послала ему воздушный поцелуй. — Подозреваю, Финиусу не слишком–то нравятся голые люди из страны солнца.

— Тогда он еще безумнее, чем кажется, — ответил Хасим. Он медленно поднялся с постели, вяло натянул кожаные штаны со шнуровкой и начал искать перевязь с мечом.

— Не нужно оружия, — сказала Бронвин. — Давай не будем подтверждать его худшие опасения.

— Я уже говорил тебе, я не из народа ро, — ответил Хасим. — Я даже не знаю, какие опасения он может питать в отношении каресианцев. В Южном Страже мне не казалось, что они у него есть.

Леди нахмурилась.

— Я не беру оружие на встречу, и ты тоже не бери.

Она оделась, а потом позволила заключить себя в быстрые, но крепкие объятия. Хасим ухватил ее за зад и прижал к себе, запечатлевая на губах страстный, глубокий поцелуй. Она погладила его по спине, затем оттолкнула от себя с лукавой улыбкой.

— Отставить, парень!

Он ухмыльнулся и изобразил хищный рык.

— Хорошо, миледи. Я буду держать себя в руках.

Бронвин отвернулась и посмотрела в большое ростовое зеркало. Неплохо. С тех пор как она сбежала из дома, у нее обозначились мускулы, а руки больше не были мягкими и нежными, но она все еще выглядела истинной аристократкой ро. Подол платья из плотной синей парчи спускался до самого пола, а поверх платья Бронвин надела простую тунику того же цвета. Подходящий наряд для такого случая, но он казался ей непривычным после простых домотканых платьев, которые она носила на Свободных Землях.

Позади что–то с глухим стуком упало на пол, и Бронвин резко обернулась. Хасим лежал навзничь на дощатом полу, раскинув в стороны руки и ноги. Сначала девушка сочла это одной из его глупых шуток, но тут тело мужчины начало биться в судорогах. Бронвин подбежала к нему и прижала к себе его голову.

— Что… что с тобой?! — выпалила она, когда Хасим открыл глаза и невидящим взглядом уставился куда–то сквозь нее. В уголках его губ появилась кровь, все тело тряслось. — Хасим! — Бронвин поцеловала его, но он никак не отреагировал. Она дала ему пощечину — но он продолжал трястись всем телом. Темная кожа стала нестерпимо горячей, на лбу проступили вены.

Она оставила его и побежала к двери.

— Аукер! Быстрее, сюда!

Она три раза выкрикнула имя стражника, пока он не показался в конце коридора, освещенного яркими факелами, и не увидел ее испуганное лицо.

— Миледи? — Он подбежал к ней и заметил Аль–Хасима, который бился в судорогах посреди спальни. По груди каресианца стекали струйки пота. — Что с ним случилось?!

— Я не знаю! — ответила она. — Помоги мне перенести его на кровать.

Стражник немедленно поднял безвольно обмякшее тело каресианца, перекинув его руку себе через плечо, и как можно аккуратнее уложил его на кровать Бронвин, пыхтя от напряжения. Хасим продолжал дрожать, уставив невидящий взгляд в потолок.

— Пошли кого–нибудь в часовню, — приказала Бронвин, — мне нужен один из послушников Ланри. Сейчас же! Любой, кто понимает что–то во врачевании!

Аукер кивнул и устремился прочь из комнаты, громко призывая к себе других стражников. Слуги замка, разбуженные шумом, собрались в коридоре, вполголоса спрашивая, что же случилось, но герцогиня захлопнула дверь спальни и села рядом с каресианцем.

— Любимый! — прошептала она, нежно пригладив его волосы. — Что с тобой? Хасим, скажи хоть слово!

Но он все так же смотрел куда–то вдаль, сквозь нее. Взгляд его становился все пристальней, и лицо стало подергиваться. Хасим изо всех сил сжал кулаки, и она отстранилась от него.

Раздался дробный стук в дверь.

— Можно войти? — спросил знакомый голос.

— Финиус? Сейчас неподходящее время! Подожди в зале.

Финиус, не обращая на ее слова никакого внимания, распахнул створку. Он отогнал от двери слуг и вошел в спальню вместе с Добродушным, который, вывалив язык, радостно пыхтел у его ног. Улыбка сползла с узкого лица ранена, когда он увидел, что творится с Хасимом.

— Проклятье, я опоздал! — рявкнул он и подбежал к каресианцу. — Когда это случилось?!

— А? Пять минут назад. Может, и меньше. Ты знаешь, что с ним происходит?

— Да, — бросил Финиус, скинул рукавицы для верховой езды и расстегнул доспехи. — Ему нужна помощь, иначе он умрет, и некому будет удержать здесь его отца.

— Его отца?

— Некогда объяснять, — снова рявкнул Финиус. — Могу объяснить — или спасти ему жизнь. Выбирай.

Он сел на кровать, потер ладони, будто целитель, взял Хасима за руки и посмотрел в его широко распахнутые глаза. Пусть Финиус и не был целителем, но Бронвин не сомневалась в его тесной связи с Бритагом.

— Помоги ему! — взмолилась она. — Пожалуйста.

Финиус взял голову Хасима в ладони, прижав их к его вискам.

— Ты поймал его, человек из страны солнца? Прости, что не успел тебя подготовить. Я скакал так быстро, как только мог. Для вас с отцом еще осталось немного силы, ведь мы обещали каждому равную долю помощи.

Ранен пристально вгляделся в Хасима и нахмурился, узкое лицо скривилось в тревожной гримасе. Затем он внезапно вскинул голову и уставился куда–то в пространство между собой и Бронвин.

— Мне нужно больше силы, чтобы привязать его к миру, — произнес он. — В одиночку Хасим не справится.

На мгновение Бронвин почудилось, что в комнате появился третий человек — мужчина в светло–голубом плаще. Ей показалось, будто он что–то сказал Финиусу, а потом исчез так же быстро, как и появился. Его облик показалось ей успокаивающим. Даже знакомым. Затем комнату залил все тот же голубой свет, и издалека раздалось карканье ворона. Девушка ахнула, но не могла даже двинуться — а свет закружился, заволновался, будто море в шторм. Добродушный уселся перед ней, закрывая ее от поднявшегося в комнате ветра.