— Думаю, да, — ответил капитан.

Рут собрала ближе к брюху растопыренные огромные лапы и сдвинулась в сторону от входа, чтобы Рэндалл смог пройти мимо нее. Он убрал меч в ножны и попытался изобразить на лице беззаботную улыбку.

В его сторону смотрело несколько дюжин стрел, и еще больше их оставалось наготове в колчанах. Морской берег можно было различить только по верхушкам деревянных строений вдоль него, а саму бухту окружали острые скалы.

Раз Мон Векериан подошел к пещере и, стоя посреди мертвых подчиненных, обратился к остальным морякам, попрятавшимся в лесу и на пляже за ним:

— Кто–нибудь еще хочет выразить свое несогласие с местом назначения?

Ответом ему была тишина. Двадцать моряков уже погибли, и остальные решили, что их недовольство не стоит их жизни. Верные капитану люди, с благоговейным трепетом наблюдавшие за представлением, которое устроила для них Горланская Матерь, сами связали тех, кто еще возражал против нее. Люди отводили от нее взгляд либо склоняли головы в почтительном страхе. Несколько моряков даже бросились ниц на траву перед ней, рыдая в благоговейном трепете:

— Прости нас, Великая Матерь! Прости нас, Великая Матерь!

Когда они покончили с поклонением Рут, многие обратили внимание на Рэндалла. Должно быть, они задавали себе тот же вопрос, что и он сам. Кто этот юноша ро и зачем он здесь? Почему он прибыл сюда с такой спутницей? Разве только совсем спятил… Хотя их взгляды — холодные, профессиональные, оценивающие — не выдавали их чувств. Но сейчас в него, по крайней мере, уже никто не целился.

Векериан, в таком же трепете, как и его люди, повернулся к огромной паучихе.

— Не соблаговолите ли вы, Великая Матерь, принять свою меньшую форму? Мои люди смогут работать быстрее, если будут меньше бояться.

Рут щелкнула щупальцами, потерла их перед клыками и удалилась во тьму пещеры.

— Ей нужно несколько минут, чтобы изменить форму, — пояснил Рэндалл.

Капитан кивнул.

— За это время я поговорю с матросами. Если нас ничто не будет отвлекать, через час–два мы уже сможем отплыть.

— И ты расскажешь нам о… том месте, куда мы направляемся?

— Да, — ответил Раз Мон. — Когда выйдем в открытое море.

Векериан начал раздавать команды своим матросам, а Рэндалл, оставив Рут в пещере, устремился к поросшему травой берегу, чтобы посмотреть на побережье Ослана. Внизу у подножия скал от каменистого пляжа к воде тянулись деревянные причалы. В бухте находилось три морских галеона с высокими мачтами. У самого большого, корабля Векериана «Черная волна», Рэндалл насчитал три мачты с черными парусами, а на носу и на корме разглядел катапульты. Судно все еще стояло на якоре, а два других корабля уже медленно отчаливали в сторону открытого моря. На палубах обоих судов было множество людей, и тяжело нагруженные корабли с трудом выворачивали из бухты. Как и сказал Векериан, люди покидали эти места, стремясь убраться подальше от Семи Сестер и их Искривленного Древа, и отправлялись к странным далеким землям в надежде обрести там мир и покой.

Внизу, на грунтовой дороге, ведущей к причалу, моряки по команде Векериана разгружали бочки и несли их на палубу «Черной волны», а остальные сворачивали канаты и взбирались по снастям на мачты. Корабль мягко покачивался на волнах и представлял собой прекрасное зрелище. На носу у него была вырезана фигура женщины с большим луком. Матросы перешептывались, рассказывая друг другу легенды о великих Горланских Матерях, и жаловались на то, что им так мало платят.

— Они скоро уйдут в пираты, — произнесла Рут, неожиданно возникнув с ним рядом. — Через несколько месяцев легальная торговля заглохнет окончательно, и у них не останется другого выбора, кроме как грабить корабли в проливе Кирин–Ридж. Искривленное Древо поглотит в конце концов и земли Ослана. Но Лилла Векериан права — моряки, по крайней мере, останутся свободными.

— А мы? А Ута?

— За Уту я говорить не могу, но твоя судьба отныне связана с моей. И если я выживу — ты тоже будешь жить.

Никто не ставил под вопрос его присутствие. Большинство матросов даже не смотрели на него, для них он был всего лишь еще одной причудой Великой Матери. Моряки ограничились своей работой и показали себя в ней весьма искусными — они сумели подготовить «Черную волну» к отплытию в указанный капитаном срок. Тела мятежных матросов сложили в пещере, и все оставшиеся в живых завороженно наблюдали за Рут: она надавила ладонью на скалу и заставила огромную пещеру закрыться, навеки погребая в себе мертвых. Даже Рэндалл не знал, как она это сделала — со стороны казалось, будто камень просто послушно повиновался Горланской Матери.

Первый помощник капитана, Джез Ран, которого Рэндалл уже видел в доме у Лиллы, был настоящим кошмаром для команды. Рэндалл не представлял, кто бы мог так же много и изощренно ругаться, но дело свое Джез Ран, похоже, знал отлично.

— Если эти гребаные ящики не окажутся в трюме раньше, чем я закончу чесать задницу, я вас лично придушу, недоумки хреновы! — орал Джез Ран уже немного осипшим голосом. Матросы вспотели от страха, но, к их счастью, почесывание немного затянулось, и они успели погрузить на корабль все ящики и подняли верхние паруса, которые сразу наполнились ветром.

— Держите их по ветру. Вот так, легче, спокойнее, пока не пройдем через скалы.

Рэндалл находился на верхней палубе, опираясь на деревянное ограждение, а перед ним стояли Рут и капитан Векериан. На корабль налетал свежий морской бриз, черная деревянная палуба сияла под лучами солнца. Они шли на юг мимо бухты Скелетов к самому краю света. Оруженосец не знал, почему матросов приводит в ужас упоминание их цели; он даже не понимал, почему оно ужасает его самого, и не сомневался: моряки согласились на плавание только из–за Рут. Но Векериан знал больше, и Рэндалл очень надеялся услышать от капитана все, что тому известно об этом месте, когда «Черная волна» выйдет из бухты и отплывет подальше от побережья Ослана.

Корабль набрал скорость, и впереди выросли скалы, ощетинившиеся пальмами и поросшие мхом. Скалы устремлялись высоко к небу, заслоняя солнечный свет. Джез Ран все так же на чем свет стоит ругал матросов, а те торопливо выполняли свою работу. Рэндалл всего второй раз в жизни плыл по морю, и «Черная волна» серьезно превосходила размерами судно капитана Макада, доставившее их в Кессию. Разница поражала. На киринском корабле всего было больше: и канатов, и парусов, и матросов. Особенно матросов. Часть команды погибла, нападая на Рут, но в живых осталось не меньше сотни людей, по большей части мужчин, а со снастями возились и несколько женщин. Они четко следовали приказам, поглядывая на обмякшие тела нескольких мятежников, свисающие с нижней реи. Кровь капала с тел на леера. Этих мятежников полуживыми оттащили от пещеры после битвы с Рут, обезоружили, а потом капитан их повесил. На киринских кораблях действовали свои правила и очень жестокие наказания за неповиновение. И пока капитаном судна оставался Раз Мон, матросы не могли не подчиняться всем его приказам.

— Приятный день для очередной морской прогулки, не правда ли? — спросила Рут, прислонившись к борту рядом с ним.

— Очевидно, один из наиболее приятных дней за последнее время. Хорошо быть среди союзников… ну или, по крайней мере, среди людей, которые нам не враги. — Рэндалл улыбнулся. — Значит, для них ты настоящая богиня?

— Не совсем, — ответила женщина. — У этих людей никогда не было богов, потому они чтут любую сверхъестественную силу, с которой сталкиваются, — как для самозащиты, так и из искреннего уважения. До появления киринов в Ослане жило много Горланских Матерей, очень могущественных. Сотни деревень почитали сотни собственных Великих Матерей, и враги киринов не осмеливались посягнуть на их территории. Но те времена давно прошли. Последователей Искривленного Древа уже не остановят представители моего вида.

— А что с ними случилось? — спросил Рэндалл. — Я знаю легенды, но они так туманны…