Нанон потянул ее за руку.

— Что бы это ни было, ты не захочешь снова его увидеть.

Девушка неохотно последовала за ним, не отрывая взгляда от черного жутковатого прогала между деревьями.

— Шевелись! — рявкнул Тир, пытаясь сам не смотреть туда.

Затем из прогала показалась тварь. Она вынырнула из тьмы, словно морское чудище из океанских глубин, — ростом выше лошади, шире, чем дом, покрытая не шкурой, а черными переливающимися пузырьками, в которых проглядывали многочисленные глаза и тонкие щупальца. А на передней стороне твари, впаянное в липкую массу, было лицо. Лицо доккальфара, поглощенного тварью: оно застыло с открытым ртом, будто в крике ужаса. Нанон узнал его: Тир Диус Дневное Небо, бывший воин Фелла и союзник Нанона. Сейчас от него осталось лишь болезненное эхо преждевременной смерти.

Наводящее безумие существо подползло ближе, и Кейша будто окаменела, а из носа у нее начала струиться кровь. Может, она и Темная Кровь, но даже ее разум помутился при виде джекканского слуги.

Нанон оттолкнул девушку в сторону и повернулся к твари.

У него была только одна возможность сохранить жизнь и себе, и Кейше.

— Я Тир Нанон, Оборотень, воин Сердца и солдат Долгой Войны! Выходи на бой и умри!

Доккальфар мгновенно сбросил с себя долгие века притворных кротости и дружелюбия. Нанон углубился в свою память и вырос, раздался в плечах, превращаясь в себя настоящего — древнего и могучего правителя доккальфаров. Он стал десятифутовым великаном с бугрящимися мышцами и ярко–красными горящими глазами. Свою истинную форму он не принимал больше пяти сотен лет.

Слуга джеккана остановился на месте и начал хлестать вокруг мягкими щупальцами. Он колебался. Возможно, тварь еще никогда не встречалась с таким мощным источником чистой, природной силы.

— Назад! — рявкнул древний Тир.

Он знал, что убить слугу не сможет, но надеялся отпугнуть его.

— Назад!

Кейша упала на колени, ее трясло, от ужаса она не могла ни бежать, ни сражаться.

Доккальфар сделал вперед огромный шаг, борясь со страхом перед тварью.

— Я не простой смертный. Ты не сможешь напугать меня магией хаоса, — громовым голосом заявил Нанон. — Я не дитя и не человек. Убери своего зверя и явись лично!

Он очень рисковал. Почти блефовал. Нанон не знал, насколько хватит у него сил, сможет ли он выдержать атаку джекканской магии. Слуга — почти безмозглое создание. Самое опасное существо — тот, кто стоит за ним. Его хозяин.

— Здесь очень много пищи, — произнес шипящий голос неподалеку, и рядом с Наноном с дерева осыпалась кора. — Твой народ мертв. Но их сила все еще здесь. Она опьяняет меня.

Нанон ощущал каждую смерть, и внезапно на него хлынули чувства всех стражей Фелла, кто потерял надежду и покончил с жизнью. Лес стал им братской могилой, общим памятником. В нем не осталось ничего живого.

— Назад! — повторил Тир. Губы у него дрожали, а по щекам текли черные слезы. — Убирайся от меня! — Он почти визжал.

Он отбросил в сторону мечи — сейчас они казались просто большими ножами — и снова шагнул к слуге. Нанон зарычал на него, слезы катились у него из глаз, а между пальцами потрескивали энергетические разряды.

Слуга встал на дыбы, и на передней его части снова всплыло искаженное криком лицо Тира Диуса.

— Просто умри, остроухий… прими свою судьбу и оставь Долгую Войну. Ты не сможешь победить Шаб–Ниллурата.

Доккальфар обдумал услышанные слова, и на мгновение Нанону действительно захотелось умереть. Всего на миг ему показалось, что больше у него ничего нет. Он не мог вспомнить, когда плакал в последний раз. Не меньше ста лет назад, а может, и больше. У него закружилась голова, и он начал терять контроль. Железная решимость, выражение самообладания на лице — все чуть пошатнулось, подернулось рябью сомнения, и тогда его охватил гнев.

— Просто умри… ступай в вечность, соединись со своим потерянным народом.

Слуга почувствовал ярость Тира. Примитивное, неразумное существо. Оно не смогло бы объяснить, что испытывает, но ощущало перед собой великую мощь. Если бы разум Нанона мог лучше сосредоточиться, то тварь убила бы его. Но неконтролируемая ярость ее напугала.

— Ты всегда боялся своей силы, — заявил голос. — И я рад снова увидеть тебя в таком обличье. Ты должен присоединиться к нам и к Тирании Искривленного Древа.

— Выйди ко мне! — рявкнул Нанон. — Ты представитель Великой Расы Древней Джекки, а не жалкий убийца, скрывающийся во тьме!

Слуга отступил. Он прижался к земле, стал плоским, и лицо доккальфара исчезло, а за ним начал пропадать и слуга, превратившись в клочок тьмы, медленно перелившейся за деревья, за ним втянулись жуткие темные щупальца. Неужели тварь и вправду испугалась? Или джеккан просто отозвал его?

— Нанон, — пробормотала Кейша. — Я тебя не вижу. Вокруг только тьма.

— Не шевелись, — ответил Тир. — Не вставай. Не смотри.

Девушка закрыла глаза дрожащими руками и свернулась калачиком на траве.

Наводящий безумие рокот пропал. Из леса исчезли все звуки: и шелест листвы, и свист ветра. Даже тяжелое дыхание Кейши, выходящее у нее изо рта облачками пара, казалось бесшумным. Нанон взял в себя руки, успокоил разум, но оставил клокочущую на поверхности ярость.

И тогда джеккан предстал перед ним — древнее существо проявилось в царстве людей. Нанон еще никогда не видел, чтобы обитатели пропитанных хаосом руин старого мира покидали его. Джеккан выглядел как всегда — высокий, худощавый, в черных свободных одеждах, с пышными кошачьими усами и крючковатыми когтями. Вокруг него расплывалось голубоватое сияние, из–за чего не удавалось разглядеть джеккана во всех деталях. Он парил в нескольких футах над темной травой, покачиваясь в чувственном танце. Нанон не мог подойти к нему. Сияние было соткано из магии хаоса: коснешься его — и потеряешь разум. Но Тир мог отстоять то, чем дорожил.

— Чего ты хочешь? Почему ты спустился с Зубов? — спросил Нанон, напрягаясь всем телом — он пытался сфокусировать свою силу на противнике.

Существо заговорило, и его слова рассекали кору на деревьях и резали Нанону руки. Еще несколько слов — и речь его приняла форму, которая уже не причиняла вреда лесу и его гостям.

— У меня теперь новая цель, — ответило существо. — Мне предложили свое место на землях Искривленного Древа, и я буду Тираном этих земель! И энергия Фелла — прекрасное дополнение к полученному предложению. С ней я смогу сохранить свое могущество еще на тысячу лет. Каждый мертвый доккальфар оставляет после себя замечательную порцию мыслей и мастерства. А сам лес — просто великолепный источник естественной силы. И теперь его энергия питает новый мир, Тиранию Искривленного Древа. У него будут и другие Тираны, но я стану первым!

Нанон это чувствовал. Фелл стал похож на пустой стакан, из которого выпили густой, насыщенный жизненный нектар. И теперь перед Наноном стоял переполненный резервуар чистой энергии, впитавший в себя магию, слишком древнюю, недоступную для понимания. Словно раздувшаяся от крови пиявка, джеккан трещал по швам, едва сдерживая украденную у леса силу. Силу, которую собирался использовать на то, чтобы подчинить земли людей. Джеккан не сможет вернуть свой халифат, но в силах создать под ветвями Искривленного Древа государство древнего хаоса.

— Я тебя предупреждал, — заметил джеккан. — Я предупреждал, чтобы ты переждал в стороне эту битву. Предупреждал: ты не сможешь победить. И теперь тебе придется поплатиться за свое невежество.

— Я еще не готов умереть, — прошептал Нанон. Он не крикнул. Не рявкнул на врага. Он сохранял концентрацию и говорил по большей части сам с собой, а не с джекканом.

— Смерть? — ответил джеккан, а затем Кейша закричала от боли. — Смерть не имеет никакого значения. Это процесс, а не результат. Шаг в бесконечное путешествие. Отдай мне себя, остроухий, стань рабом Шаб–Ниллурата. Ты будешь моим оружием против тех, кто посмеет вызвать мое неудовольствие.

Нанон потряс головой, борясь с замешательством. Джеккану не нужно было даже специально воздействовать на его разум. Само присутствие древней твари искажало реальность.