— У нашей ведьмочки завелся поклонник, — протянула она. — Кто бы мог подумать! Ты на кого ставишь, на Лайона или на того парня, что от Тэрна приходил?

— Ни на кого!

Чушь и бред.

Я других должна влюбить, не себя.

— Думаю, все-таки Лайон, — решила себе Эли. — Он больше похож на романтичного героя. Хотя кто знает…

Исключено. Он просто друг. Наш квартирный хозяин, к тому же.

Я покачала головой.

Ну не может этого быть!

— Твоему папе, думаю, он бы понравился, — добавила Эли почти уверенно.

Обязательно бы понравился. Папа будет в восторге от любого парня, который смотрит на мое лицо, а не куда-то еще. И все-таки нет. Совершенно исключено. Глупость полнейшая.

И вот тут мой взгляд наткнулся на кое-что еще, чему находиться в моей комнате никак не полагалось.

Сверток. Обернутый плотной бумагой и перевязанный грубой нитью. Не слишком большой, легкий, почти невесомый, а внутри, похоже, что-то мягкое. И… что это моя телохранительница так ухмыляется?

Заранее предчувствуя пакость, я начала распутывать нить.

— Ты решила на меня потратиться? — опасливо глянула на застывшую в дверях угрозу в пижаме из шортиков и топа из искусственного шелка. — Даже не знаю, радоваться или пугаться.

— Открой, — скомандовала Эли. И, помявшись, добавила: — В конце концов, мы подруги. И твой папа выделил мне деньги на расходы.

Понятно.

Папа, конечно, не подозревал, что расходы будут такими, иначе еще бы и штраф из ее жалования вычел. Потому что я держала что-то тоненькое, кружевное и совершенно неприличное. Взорвавшееся приворотное, мне даже смотреть на это неловко! Хотя, должна признать, белье дорогое и марка достойная.

Впервые в жизни я не находила слов.

Зато их имелось у Эли с избытком:

— Кем бы ни оказался твой парень, ему понравится. — И ни грамма раскаяния, вот что возмутительно!

— Ты сумасшедшая, если веришь, что я это когда-нибудь надену! — Но выбор цвета мне понравился — белоснежный — не розовый и не какая-то мрачная унылость. Только ночнушка — насыщенный сливовый шелк. Настоящий, что приятно. — Оно годится, только чтобы костер под котлом с приворотным растапливать!

Современные ведьмы давно не разжигают костров, чтобы приготовить зелье.

— Не благодари, — усмехнулась довольная собой Элоиз.

— Поверь, даже не собиралась!

— И не обижайся.

Выдохнула.

Успокоилась.

И со сладкой улыбкой припечатала:

— Квиты.

Телохранительница неуловимо напряглась.

— Ты что сделала, бедствие романтическое?!

— Кое-кто плохо осмотрел свою комнату, — протянула я.

Собиралась извиняться за шутку, но учитывая, что Эли тоже преподнесла мне подарочек, точно не стану!

Она глухо зарычала, зачем-то попыталась пригладить торчащие во все стороны кудряшки и отправилась исследовать территорию.

Под ее отборную ругань включила ноутбук.

Есть! Письмо от Горгоньи.

Коварная улыбка романтичной ведьме не полагалась, но я не смогла себе отказать в удовольствии.

Наставница сетовала на то, что пробиться ко мне стало не так просто и пришлось утруждать себя набиранием текста. Спрашивала про слухи и сплетни и переживала о судьбе дочери. Что ж, сегодня мне есть чем ее порадовать. Устроившись поудобнее, я в подробностях расписала про бойкот, который местные устроили Тэрну. Ей должно понравиться. Потом посомневалась немного и добавила несколько строк о странностях, коими, кажется, окутан замок. Кто-то там стрелял. И навесил ловушек. Что примечательно, это был не сам грейф, тут я уверена наверняка.

Отправить.

— Ставишь на место старую злобную ведьму? — заинтересованно спросила Эли, которая, как оказалось, уже несколько минут висела надо мной, заглядывая через плечо. — Уважаю. Но за каким демоном ты купила мне девчоночьи туфли?!

— Трудно подобрать жениха женщине, которая то расхаживает в мужских ботинках, то встает на такие каблуки, что практически любой мужчина становится ей по локоть, — поделилась своей проблемой я.

Искренне, с чувством поделилась.

И проблема вроде как была нашей общей.

Но Эли, конечно, не прониклась.

— Ты не ищешь мне жениха!

— Так и быть, можешь притворяться, что не в курсе, — великодушно позволила я.

Ее презрительный взгляд столкнулся с моим — упрямым. И неизвестно еще, кто бы кого переглядел, но к нам очень вовремя заглянул Лайон.

— Девчонки, к вам там пришли… — Судя по растерянному тону, ничего приятного. — О, Эли, красивые туфли!

Нравиться ему они перестали, подозреваю, ровно в тот момент, когда одна попыталась прилететь прямо в голову. Хорошо, что я выбрала легкие и мягкие.

— Эли!

— Ты чего?!

— Ничего.

Битва угрожала не то затухнуть, не то перейти на новый уровень, когда за спиной Лайона появилась новая фигура.

Совсем новая. В смысле, совершенно мне не знакомая.

И в городе мы точно не виделись.

Потому что измочаленного мужика с недельной щетиной, впалыми глазами и облаченного в грязно-белый саван я бы при всем желании забыть не смогла. Да что там, я теперь не уверена, что смогу уснуть без ночника. Боюсь, он мне ещё неделю в снах будет являться.

Возможно, даже месяц.

Главное, что бы не весь год…

— Неуважаемый, мы вас, кажется, войти не приглашали. — Эли он тоже не понравился. — Вы кто вообще?

— Ведьмы избивают честных людей, а я их даже на костре сжечь не могу, — патетично простенал гость. — О, великая Богиня, за что ты разгневалась на наш город?!

Рискну предположить, что причиной высочайшего недовольства стал на редкость противный голос, коим возносились мольбы.

— Жрец, — тоскливо определила я.

— Светлейший Эстел, — обозвал постигшее нас бедствие Лайон.

— Демоны хотя бы войти без разрешения не могут, а этого даже защитный контур не остановил, — заметила Эли.

Кто же настраивает контур на жрецов? Кто вообще знал, что он тут такой неприятный?

— Катись, ведьма проклятая, из Лельшема, — заскрипел жрец, потрясая передо мной усыпанным драгоценными камнями жезлом. — Да будет путь свой устлан червями и лягушками!

— Ладно я, но живность-то вы за что ненавидите? — почему-то пожелание несчастным земноводным погибнуть под колесами моей машины возмутило больше всего.

— И чтоб не вспомнить тебе дорогу в Лельшем, исчадие ты тьмы! — не слушая возражений, припечатал жрец и едва не стукнул меня по носу своим жезлом.

Растерялась не только я, но и Эли. Она, конечно, пакость та еще, но служитель Богини ее смущал. Да и туфли, которыми можно было швырнуть в кого-нибудь неугодного, валялись в противоположном углу…

— Считайте, местную достопримечательность вы уже видели, — усмехнулся Лайон, ловко схватил тщедушного гостя за плечи и буквально вытолкал за дверь. — Он всегда такой, не пугайтесь. Даже целительниц изгонять приходил.

— Обалдеть, — высказала наше общее отношение к ситуации Эли.

Прозвучал сигнал электронной почты, сообщая о новом письме от Горгоньи. Предсказуемо она просила разведать, что там творится в окрестностях замка. Но это я и так собиралась.

Шаркающие шаги под окном намекали на то, что жрец обходит дом по кругу. Видимо, решил нас всех изгнать, чтоб никому мало не показалось.

— Он безобидный, хоть и чокнутый, — уточнил Лайон. — Не бойтесь.

— Это тебе за то, что даров Богине не возносил, сын мой! — проорали с улицы. — Терпи теперь ведьму в доме, пока вину свою не искупишь!

Замечательно, теперь я уже чье-то наказание.

Какое-то неправильное положение для романтичной ведьмы. Я ведь должна людям нравиться! Я же даже не пакостная! Почти.

Стоит ли упоминать, что ни единой посетительницы я в тот день не дождалась? Посетителя тоже. Мой флигель будто нарочно обходили стороной. Тут неволей поверишь, что Лельшем стиснул меня своими щупальцами и не желает отпускать.

Вряд ли, вообще-то.

По-моему я здесь не очень ко двору.

Обживалась в новом пространстве не только я. Эли повесила в углу боксерскую грушу и сейчас лениво пинала ее. И хотя черно-красная штука смотрелась инородно в залитом светом флигеле, по соседству с розовыми кристаллами, ленточками для амулетов и украшенными цветами флаконами зелий, я не стала возражать. Даже повпечатлялась минутку плавности и стремительности некоторых движений.