– Когда ты будешь уверена, что с твоей новой маской все в порядке, сама решишь, как вести дело. Учить тебя не надо, – сказал Кристине Уотсон.

После выступления Уго Чавеса по телевидению для президента Венесуэлы Карлоса Андреса Переса начался отсчет часов, ставших для него политическим кошмаром, и несколько месяцев спустя все это обернется для него потерей высокого поста. Если бы он мог хоть немного поспать в самолете, возвращаясь из Швейцарии, или немного отдохнуть, после того как объявил на всю страну о провале переворота или после того как арестовали наконец всех мятежников… Но от права на сон и отдых Перес отказался еще в тот самый день, когда стал президентом.

– Для сна мы когда-нибудь получим целую вечность, – любил повторять он своим министрам, вечно валившимся с ног от усталости.

Путч был подавлен, но президент не чувствовал себя победителем. Напротив, внезапно появившаяся на общественном горизонте неординарная фигура подполковника Чавеса словно разбудила целую страну, измученную бесконечными обманами, непопулярными экономическими мерами и коррупционными скандалами.

– Нельзя требовать от народа, чтобы он встал на защиту демократии, когда ему нечего есть, – сказал в тот же день, выступая в конгрессе, престарелый, но все еще очень честолюбивый основатель одной из оппозиционных партий. – И в итоге можно сказать, что у президента есть кое-что общее с тем военным, который попытался его свергнуть: они оба проиграли – один в качестве путчиста, другой в качестве президента.

Но и Чавесу пришлось нелегко. “Если мы потерпим поражение, наступят очень тяжелые времена”, – вспоминал он теперь собственные слова, сказанные Санчесу, своему другу, погибшему в бою. И действительно, сидеть в тюрьме было тяжело. Как тяжело было и смириться с тем, что твои братья по борьбе больше никогда не протянут тебе руку и не споют вместе с тобой революционных песен. Тяжело было сидеть взаперти в подвале, куда не доходят ни дневной свет, ни известия о товарищах. Сколько их погибло? Сколько ранено? Сколько арестовано? Где их содержат? Что стало с моими детьми? Где мой адвокат? Когда начнется суд надо мной?

Но тут вдруг сверкнул луч надежды. К воротам тюрьмы начали стекаться неожиданные посетители, словно паломники к святому месту. А еще он получил письмо от своей любовницы и открытки со словами поддержки от сотен новых борцов, а также от родственников, священников, журналистов и ряда политиков, которые выражали ему свою солидарность и приглашали вступить в их партию. Короче, появилась масса симпатизирующих ему людей. Они тянулись к тюрьме днем и ночью, пока некое таинственное лицо не заявило: “Хватит!”

Как-то утром охранники получили приказ перевести Уго в “Ла Куэву”, самую большую и страшную венесуэльскую тюрьму. Доставив туда пленника, они грубо, не снимая наручников, провели его через многочисленные внутренние дворы мимо камер, до отказа набитых заключенными. Не успев как следует осознать, до каких пределов бесчеловечности тут все доведено, Чавес оказался в переполненном дворе. С людьми тут обращались как с мусором. Он увидел повсюду лужи мочи и кучи экскрементов, увидел мух, крыс и людей, нюхавших наркотики и не похожих на людей. А еще вооруженных зомби – тюремщиков, не желавших ничего этого замечать. Чавес смотрел на все эти совершенно невообразимые вещи и даже не успел придумать соответствующий случаю революционный привет для несчастных беззащитных узников, потому что в мгновение ока остался без обуви, без одежды, без своей командирской выправки, без своей харизмы и без своей веры. В секунды тот, кто привык отдавать приказы, превратился в ничто, даже меньше чем в ничто: в арестанта без имени, без истории, без постели, без надежды на помощь, потому что на него накинулись какие-то безумцы и начали бить, всячески унижать, забрасывать экскрементами, тухлой едой и полудохлыми крысами.

– Теперь тебя не спасет даже Первый Пран, пидор! – кричали одни.

– Да здравствует наш Пран! – хором скандировали другие. – О, Небесный Пран, обрати свою спасительную власть на этого несчастного гибнущего человека, – нудно и монотонно выводил весьма популярный здесь заключенный, который играл роль пастыря душ в этом бездушном месте.

На нескончаемые дни и недели Уго стал главным учеником в школе дантова ада. На его глазах людей насиловали, пытали, обезглавливали, но он не имел ни права, ни возможности помочь им или хотя бы протестовать. Он забыл заветы Боливара. Испарилась его вера в революцию. Ушли в далекое прошлое страсть к бейсбольной бите и мечты о тысячах женских бедер. Он перестал думать. И только одно слово барабанной дробью звучало у него в ушах: “Пран… Пран… Пран…”

Пран, он, как Господь Бог, все видит и все знает.

Сидя в своей крошечной раскаленной камере, сломленный и измученный, Уго и вообразить не мог, насколько разительно его будущее станет отличаться от этого смрадного и невыносимого настоящего.

Он не знал, что разведка Соединенных Штатов, кубинские власти и самая мощная преступная организация Венесуэлы не успокоятся, пока не привлекут его на свою сторону. Любым способом.

Как избежать ужасов и невзгод, которые для огромного большинства людей являются делом нормальным и повседневным? Некоторым, очень немногим, это удается. Для таких одиночество, бедность, голод, дороговизна или бытовые неудобства – вещи далекие от их жизни. Это самые богатые и могущественные люди на земле. Они имеют все, что хотят. Они живут в раю, приспособленном к их желаниям.

Юснаби Валентин – один из таких людей. И объясняется это не тем, что он родился в богатой семье или унаследовал богатства, сделавшие его все равно что королем. Ничего подобного. О нем говорили: бедный мальчик. Своего отца он никогда не знал, а мать в последний раз видел лежащей в луже крови в каком-то темном переулке Каракаса: пуля поставила точку в ее несчастной жизни. Ему тогда было одиннадцать лет, и у него не осталось больше никого на всем белом свете. Юснаби стал полным хозяином своей судьбы и рос вместе с другими сиротами в самых жалких районах столицы. Как помойные кошки, выбирающие ночь, чтобы освоиться в окружающей их реальности, уличные мальчишки научились нюхать клей, защищать себя с ножом в руке, обворовывать старушек, торговать наркотиками, похищать девчонок и грабить банки. И хотя по виду Юснаби был самым хилым и маленьким в шайке, он доказал, что храбрость его могла сравниться лишь с жаждой завладеть абсолютно всем. Полицейские и охранники очень быстро узнали о нем: те из них, кто отказывался взять у него деньги, получали в качестве чаевых свинцовые пули.

Со временем даже сам Юснаби потерял счет тем, кого он убил. Хотя какая разница, если из человека он уже превратился в легенду – в существо с гуттаперчевым телом и гениальными мозгами. Видевшие его знают, что он низкого роста, тощий и тщедушный. Однако крайняя худоба не портит его и не делает похожим на скелет. Наоборот. Зеленые глаза кажутся особенно выразительными по контрасту с лысым черепом, блестящим как бильярдный шар. Говорит он веско, почти не разжимая губ. Поэтому нельзя судить о том, какие у него зубы. Пронзительный взгляд наводит страх даже на людей куда более высоких и крепких, чем он. Ум у него незаурядный и жестокий до кровожадности. Он прирожденный лидер и гениально оперирует цифрами, всегда внимателен к деталям и способен принимать трудные решения. Он часто повторяет, что страх – это букашка, которую легко раздавить ногой. К тридцати годам, поднявшись на высшую ступень криминальной лестницы, Юснаби Валентин с убийствами завязал. Теперь такие дела он оставляет большой армии киллеров, которые взирают на него как на бога и готовы выполнить любой его приказ. И Пран приказывает.

В тюрьме Юснаби находится по доброй воле. Однажды, будучи арестованным, он решил, что удобнее и надежнее всего будет устроить свой главный штаб именно в тюремной камере. Или, лучше сказать, в нескольких камерах люкс. Он выбрал “Ла Куэву”, самую страшную тюрьму в стране, но страшную, разумеется, для других, потому что для него заключение – не более чем самая подходящая обстановка для ведения дел. Прямо из тюрьмы он покупает политиков, адвокатов, полицейских, рабочих и охранников. Юснаби Валентин по собственной воле приговорил себя к сорока с лишним годам “тюремного заключения”. Оборудовал себе хоромы-офис по высшему разряду, включая сюда и “гостевые комнаты”. Находясь здесь, он все свои силы отдает управлению одним из самых разветвленных и прибыльных бизнесов в Венесуэле. В основном Юснаби занимается торговлей наркотиками и женщинами, а также похищениями людей ради выкупа, ограблениями банков, контрабандой и, само собой разумеется, держит под контролем сеть элитных “мужских клубов”, куда часто заглядывают наиболее влиятельные люди страны. Под контролем Прана находится и существенная часть подпольного рынка Венесуэлы. В его империи все отлично организовано. Юснаби Валентин знает, что хороший управленец – это тот, кто умеет окружить себя хорошими управленцами. Так что со временем он сумел подобрать эффективную команду наместников, менеджеров и обслуги. Создал армию – более пятисот человек, в чьи обязанности входит обеспечение порядка в тюрьме. Однако снаружи таких людей у него в десять раз больше. Его наемники получают винтовки, ружья, пистолеты, пулеметы, гранаты и все прочее, чем можно убивать – деловито и методично.