Короче, “Ла Куэва” стала его крепостью, оперативной базой, центральным банком и местом для праздничных приемов. Никто не может войти в тюрьму или выйти из нее без согласия его организации, причем касается это и тюремного руководства, которое он же сам и назначает. Или увольняет. Каждым своим поступком, всем, что происходит как внутри тюрьмы, так и за ее пределами, Пран заставляет поверить: слово “Власть” пишется с прописной буквы, и у Власти есть одно-единственное имя – Пран.

Он платит космические суммы преданным ему государственным чиновникам и своим приближенным, одновременно беря раз в неделю с заключенных что-то вроде дани. Он усовершенствовал методы пыток и выборочных убийств. Каждый день из “Ла Куэвы” выносят два-три трупа, чтобы очистить тюрьму от заразы.

Но он творит не только зло: оказывает узникам услуги по личной охране, снабжает любым алкоголем или наркотиками, сдает внаем комнаты, помогает взять напрокат телефоны, получить оружие и проституток. Кроме того, он очень религиозен. Преданно следует наставлениям наделенного даром магнетизма телеевангелиста из Техаса по имени Хуан Кэш, который соединяет христианское учение с уроками саморазвития, а также африканскими ритуалами и обрядами. Пран почитает Кэша как святого. Он возвел ему алтарь в своем “офисе” и ежемесячно делает щедрейшие пожертвования – что-то вроде аванса за очищение от грехов собственной души. Пран уверен, что следующие слова Кэша – это небесное откровение: “Господу угодно, чтобы ты был богатым! И богатым в этой жизни!”

Следовательно, и демонстрация богатства тоже не должна считаться грехом. В тот день, когда Прану исполнилось сорок, он устроил в своем обиталище незабываемый праздник. Пригласил исполнителей меренге[6] из Доминиканской Республики. Раздавал деньги, угощал гостей виски, икрой и кокаином. Он пришел в восторг, увидев, сколько политиков собралось у него одновременно. Они пили шампанское с королевами красоты. Высокопоставленные военные чокались с налоговыми инспекторами, а журналисты – с сутенерами. И это было совершенно в духе Прана – отпраздновать подобным образом тот чудесный факт, что он до сих пор жив и проявил себя как фантастически талантливый организатор. Так ли уж важно, что и бизнес Прана, и все его инициативы носят по большей части криминальный характер? Главное другое: он гениален во всем, что касается организации, сложной логистики, темных финансовых схем и умения манипулировать людьми разного сорта.

Как и всякий человек, добившийся больших успехов в своих делах, Пран легко устанавливает отношения с другими сильными людьми, прежде всего с политиками. Он умеет находить к ним подход. Кроме того, очень рано, еще только начиная свою деловую карьеру, Юснаби понял: любой серьезный бизнес должен опираться на прочные связи в правительственных кругах – независимо от того, кто в данный момент возглавляет правительство. “Главы государств меняются, а вот мы, предприниматели, нет”, – любит повторять Пран с улыбкой, призванной показать, что он лучше всех понимает иронический смысл этой фразы.

В платежных ведомостях его предприятий всегда фигурировали фамилии тех или иных правительственных чиновников, политиков, министров, судей и генералов. Но Пран чувствовал, что и этого ему недостаточно. Ему хотелось большего. А если добавить туда еще и президента?..

У Прана непомерные амбиции. И он умеет использовать каждый удачный случай. Уго Чавес для него – такой вот очень удачный случай. А вдруг этот потерпевший поражение подполковник поможет осуществиться мечте Прана – чтобы в его предпринимательский конгломерат вошел и сам президент Республики?

Несколько недель назад он приказал перевести Уго в “Ла Куэву”. Это по его велению Чавеса поместили в самую жуткую и опасную камеру, по его велению мучили и унижали до тех пор, пока у того не иссякли силы для сопротивления. По его велению узники то и дело скандировали имя Прана. Потому что было важно дать понять неудачливому путчисту, что в подполье этого преступного мира, уже под самым его дном, затаился гигантский и всемогущий осьминог, чьи щупальца – единственная надежда на спасение.

Но Пран всегда был осьминогом очень осторожным и решил подождать, пока его жертва не будет доведена до крайней точки. Потом Пран повел себя скорее уже как пчелиная матка: он послал отряд вооруженных пчелок – чтобы они поменяли декорации на адской сцене. И три здоровенных охранника в штатском переправили Уго прямиком в “сад наслаждений”. Тот не мог определить, тюремщики это или узники. Его провели через потайные двери, лазы и норы, пока не доставили в “частный клуб” Прана. Там Уго ждали две красавицы. Сперва они сводили его в душ, потом – в сауну, потом усадили в ванну и сделали полный массаж. Впервые за несколько недель ему дали тарелку достойной еды, чистую воду и предложили на выбор вина, крепкие напитки и коктейли, так что перед таким изобилием он даже растерялся. В его распоряжение предоставили чистую комнату со всеми удобствами, включая музыку, телевизор, DVD… Показали двуспальную кровать, личные полотенца, зубную щетку и дюжину книг, чтобы он мог почитать на ночь, если по какой-то причине не сумеет заснуть. И вот, едва попав в такие сказочные условия, Уго словно возродился к жизни и вновь стал прежним харизматическим лидером, чей голос способен заворожить обездоленных и заставить их улыбаться.

Через пару дней осьминог всплывает на поверхность. Он посылает одного из своих прислужников в комнату нового гостя и велит передать тому написанную безупречным почерком записку:

Роскошные апартаменты Прана расположены на тюремной крыше. Четырьмя этажами выше той грязной камеры, где прежде сидел Уго, хотя знать об этом никому не положено. Обиталище Прана изолировано от помещения тюрьмы и надежно охраняется. Оно неприступно.

Дверь Чавесу открывает громила, весь покрытый татуировками – есть они у него даже на подбородке. Громила пропускает гостя внутрь, и тот изумляется еще больше, учуяв плавающий в воздухе изысканный и так хорошо ему знакомый аромат тушеного мяса. “Такого не может быть! Да ведь это капибара![7]” – молнией пронеслось у него в голове, и он как живую увидел свою бабушку. Что бы она подумала обо всем этом?! До чего вкусным ему казалось когда-то это блюдо. В те годы, которые они прожили вместе!

Громила закрыл дверь. Продолжая принюхиваться, Уго спросил, не успев поздороваться:

– Неужели кто-то приготовил здесь капибару?

– Твоя бабушка, – ответил ему Пран и засмеялся собственной шутке, которая на самом деле шуткой вовсе и не была.

Их взгляды встречаются. Оба по достоинству оценили друг друга.

– Твоя бабушка приготовила жаркое вчера у себя дома. Только вот пилот подвел нас – смог вернуться оттуда только сегодня. Это мой маленький сюрприз для тебя.

Уго смеется, но сейчас он слишком голоден, чтобы по-настоящему оценить жест Прана. У него текут слюнки. Он не пробовал тушеной капибары лет шесть, не меньше. Но старается сдерживаться. Вспоминает слова, которые так часто повторяла бабушка, особенно в те нередкие дни, когда на стол было нечего поставить: “Кто не спешит, от того ничего не убежит”.

Уго садится за стол, где уже сидит хозяин дома, и тянет руку к блюду. Огромные зеленые глаза Прана впиваются в глаза подполковника, излучающие дружелюбие, но по-прежнему настороженные. Они молча изучают друг друга, потом переходят к пустопорожней болтовне по поводу сегодняшнего меню, десерта и напитков. Ужин начинается, у каждого на тарелке лежит кусок жаркого.

Атмосфера наполнена не только ароматами еды, но и всякого рода неожиданностями. Гость и хозяин – почти ровесники. Оба росли без родителей. Оба люди неустрашимые, дерзкие, умные и не слишком щепетильные. Оба обожают женщин, но любить не способны. Привыкли командовать отрядами вооруженных парней, готовых убивать. С детства обучены быть первыми в драке, пускать в ход когти и зубы, говорить все напрямик, никогда не показывать собственных слабостей и всегда демонстрировать свою власть, даже если эта власть оказывается иллюзорной.