Но Чавес не отвечает. Пока его товарищи готовились к атаке, он решил воздать почести “своему” генералу Симону Боливару. В полевой форме, с оружием в руках он потихоньку ускользнул от остальных и вошел в один из залов Военного музея. Закрыл за собой дверь и включил свет. Зал был заполнен большими картинами, воссоздающими великие битвы Войны за независимость против испанской империи. Уго поразило то, насколько точно образы былых сражений накладываются на бурлящие в его голове мысли о том сражении, которое должно вот-вот начаться. Его трясет от волнения. Подобного духовного откровения он еще никогда не испытывал. Чавес ощущает себя прямым участником баталий, случившихся два века назад. Он и Боливар – главные их герои. Уго вышагивает по залу, высоко подняв голову и выпятив грудь колесом. Он чувствует свою неразделимую близость с величайшим из всех людей на земле. На самом деле они двое, Чавес и Боливар, – единое целое. И это проявляется во многом, очень во многом.

Вдруг Чавес опять начинает слышать доносящиеся с улицы выстрелы, взрывы, крики и приказы. Всего в нескольких кварталах отсюда, у ворот дворца, восставшие ведут бой. Люди с той и другой стороны падают и умирают.

Подполковник Санчес решает, что ждать больше нельзя, и отдает приказ о начале штурма. Сам он находит укрытие за вездеходом. Но ему сразу же становится очевидно то, что он, если говорить честно, и так уже знал и чего боялся: его парни, его солдаты, как и офицеры, не обладают нужным опытом, чтобы одержать победу в подобной тяжелой операции. Они явно терпят поражение. Санчес видит, как некоторые впадают в панику и не могут двинуться с места. Он приказывает своим людям отступать – необходимо отвести их подальше от дворца. Но положение путчистов становится и вовсе безнадежным, когда появляется танкетка сторонников правительства. Санчес попал в западню. Он подползает к солдату с рацией и уже в который раз в бешенстве спрашивает: – Где, черт возьми, Уго? Без его людей у нас здесь ничего не получится.

Тем временем президентский кабинет сотрясается от взрывов и выстрелов.

– Надо идти в бункер. Я отвечаю за вашу безопасность, президент, – говорит министр.

– Нет, ни в коем случае, – отвечает тот. – Они хотят меня арестовать, но я не доставлю им такого удовольствия. У меня есть другой план, генерал: сейчас нам следует выбраться отсюда, а уж потом мы сумеем с ними покончить.

Снаружи подполковник Санчес снова кричит:

– Куда пропал Уго, разрази его гром? Почему он не начинает атаки? Ведь мы с ним обо всем четко договорились!

Но Чавес не может атаковать дворец, потому что по-прежнему стоит перед портретом Симона Боливара, переживая полное духовное слияние с Освободителем. Потом Уго по-военному отдает ему честь со словами:

– Клянусь вам! Клянусь Богом моих родителей…

Но глаза Боливара остаются равнодушными, он никак не реагирует на пылкую речь своего обожателя.

Радист упорно добивается соединения – но все его усилия напрасны. Уго Чавес все еще недоступен. Санчес видит, как башенка у танкетки начинает вращаться, готовясь поразить цель. Кучка мятежников прячется за вездеходом, они в отчаянии стреляют. Но пули верных правительству солдат продолжают крушить восставших.

Президент Перес идет по дворцу во главе свиты, состоящей из министров и охраны.

– Я знаю этот дворец как свои пять пальцев, – говорит он и указывает путь остальным.

Группа следует по лабиринту коридоров, по лестницам, проходит через посты охраны и бронированные двери, иногда оказывается в плохо освещенных помещениях.

– Сюда! Быстро! – командует президент, и все покорно, не теряя времени даром, подчиняются ему.

Правда, никто не знает, куда он их ведет. Но наконец беглецы попадают в тайный переход, который упирается в дверь заброшенного гаража, где группу ожидают несколько машин с включенным двигателем. Начальник президентской охраны, начавший работать с Пересом еще будучи молодым полицейским, уже находится там и, по всей видимости, успел все как следует подготовить.

Недалеко от дворца, в музее, Уго по-прежнему пребывает в глубокой задумчивости и разговаривает сам с собой, вернее, разговаривает с Боливаром:

– Надо порвать цепи, избавиться от власти испанцев… нет, не от власти испанцев, а просто порвать цепи власти…

Уго погружен в транс. Но тут появляется группа вооруженных людей. Они спешат к нему. Это его подчиненные. На их лицах читается удивление.

– При всем нашем уважении, команданте Чавес… Сейчас не время для… – говорит один из офицеров.

– Наших товарищей окружили, им нужна помощь! – в тревоге добавляет другой.

– Окру… окружили? – Уго вроде бы начинает возвращаться к реальности.

– Мы должны немедленно начать атаку! – настаивает тот же офицер, при этом у него дрожит подбородок.

И в тот же миг от взрыва обрушивается одна из стен. Верные президенту войска теперь окружили и музей. Подполковнику Чавесу кажется, что сейчас он похож на Боливара во время битвы при Карабобо[3]. Но сам стрелять Уго не решается и отходит в безопасное место. Огонь снаружи не прекращается. Стоящие рядом с Уго офицеры пытаются отстреливаться.

– Занять позиции! Огонь! – кричит Уго словно в бреду, словно он так и не покинул далекие времена, куда мысленно успел улететь.

Не прекращая стрелять, офицеры с изумлением поглядывают на него, они не понимают, в чем дело: подполковник ведет себя более чем странно.

– Боливар смотрит на нас!.. Боливар вдохновляет нас и ведет вперед!.. – лихорадочно выкрикивает Уго. И пытается встать под пули. Один из солдат почти силой отводит его в безопасное место. – Вот она, песнь войны! – в экстазе продолжает вещать Уго.

Президент и его свита подходят к машинам. Мятежники потеряли много людей, но одной группе, вооруженной в том числе и несколькими реактивными гранатометами и минометами, удалось подойти совсем близко ко дворцу. Атакующие занимают позиции, чтобы начать обстрел. И тут за их спинами отодвигается плита, открывая ворота подземного гаража, о существовании которого они даже не подозревали. Оттуда на бешеной скорости вылетают автомобили. Мятежники не знают, чей это кортеж, и не успевают должным образом среагировать. Ошибку свою они понимают, только когда видят, что в самой первой машине рядом с водителем сидит президент республики. Кортеж покидает территорию дворца под взрывы, непрерывные выстрелы и крики раненых. Как ни странно, никто не собирается его преследовать. Таким образом восставшие упустили человека, за которым они в первую очередь и охотились.

Перес приказывает ехать на одну из телестудий и делает пару звонков, чтобы там подготовились к встрече и обеспечили защиту на случай атаки мятежных военных. Вереница машин заезжает в гараж телестудии, где их уже ожидают вооруженные люди.

Теперь Перес вне опасности. Чего никак нельзя сказать про Чавеса и его соратников-путчистов. Президент обращается к согражданам, сообщает им о попытке военного переворота и о том, что она провалилась. Затем призывает еще не сложивших оружие бунтовщиков сдаться, чтобы избежать новых жертв.

Незадолго до этого в Военном музее верные правительству силы уже были близки к победе. Они практически разбили путчистов. Тем не менее те продолжают сражаться и не прекращают стрельбы. И только один человек так и не воспользовался своим оружием – подполковник Уго Чавес, глава бунтовщиков. Он целиком захвачен особого рода переживаниями, словно вживую став участником давних сражений Боливара. Но одновременно Уго напуган и растерян. Он жестами велит прекратить огонь.

– Прекратить огонь!.. Прекратить огонь!.. – кричит один из офицеров.

Правительственные войска тоже прекращают стрелять.

Уго выходит из укрытия и, гордо выпрямившись, пересекает полосу, разделяющую его сторонников и противников. Судя по всему, главу мятежников одолевают самые мрачные мысли, он идет словно пьяный, с блуждающим взглядом. Идет навстречу врагу. Понятно, что он готов сдаться. Слышны долгие и пронзительные стоны раненых, сейчас эти стоны почему-то напоминают вопли голодных кошек. Операция “Самора” провалилась.