Спасибо тебе Святая Дева! Внезапно очутилась в пустоте, я почувствовала прикосновение к своему плечу, стремительно развернулась и застыла в удивлении. Предо мной стояла мама, и ее глаза сияли зелеными огнями.

— Шарлотта, тебе нужно торопиться.

— Куда и зачем? Ай!

Я зажала ладонью горящую щеку. А у мамы рука-то тяжелая…

— Шарлотта, будь сильна! Ты должна пройти испытания! Вспоминай все! Не смей никому, слышишь, даже богам управлять твоим сознанием! Не живи в иллюзии и не верь им! Даже у проводника должен быть проводник! — она схватила меня за мои ладони.

— Мама? — я ошеломленно посмотрела на нее.

Вспоминать? Но как, если я не могу? Проводник проводника… Эта фраза мне знакома, но откуда? Ведь что-то должно быть! Я посмотрела на свои чистые ладони, на которых не было ни намека на кровь нежити и заметила странную завитушку на правом запястье, выглядывающая из-под свитера. Нахмурившись, я закатала рукав и уставилась на странный символ. И я тут же вспомнила такие большие и грустные голубые глаза. Верд! Мой маленький снежный барс! О нет! Как я могла про него забыть!?! И ректора!

Мама с улыбкой наблюдала за эмоциями на моем лице.

— Я рада, что ты вспомнила. Тебе, к сожалению, выпало четыре испытания. Четвертое — игра памяти и забвения. Помни, что ты уже не та Шарлотта, что была полгода назад, теперь ты сильная девушка, маг, которая может постоять за себя. Ты должна пройти последнее испытание на страх. А теперь мне пора, иначе меня засекут.

— Мама, постой! — я попыталась схватить ее за руку, но схватила лишь пустоту.

Что это было? То, что предо мной была моя настоящая мама — я нисколько не сомневалась, но вот только как она смогла попасть сюда? Да так, что ее не смог почувствовать бог? И что означают ее слова?

Пол под моими ногами снова начал рушиться и я опять провалилась во тьму.

Первая мысль, которая посетила меня, стоило мне очутиться на новом месте: я помню Верда и ректора! Значит никто больше не собирался мне стирать память!

Неожиданно меня больно ударили кулаком по скуле, послышался противный смех. Я зажала ее ладонью и отшатнулась от мужчин и начала лихорадочно оценивать обстановку. Место мне было знакомо, как и мужчины. Я была в сарае и предо мной стоял сын главы деревни и его лучший друг.

Но здесь и сейчас воплотился мой самый страшный кошмар, от которого я до сих пор просыпалась с криком по ночам, который я никогда не забуду. Тело тут же сковало от неконтролимого панического страха, лишая меня возможности двигаться и трезво мыслить. В голове была лишь одна мысль — бежать! Я бросилась к двери, но меня резко дернули за рукав, повалив на сено, придавив грузным мужским телом. Слезы полились ручьем из глаз. Опять!

— Ты уже совершеннолетняя, — дыхнули у меня над ухом, — Как же мы долго этого ждали. — его руки наравились к подолу моего свитера.

Нет, нет! Только не это! Вот почему по достижению семнадцати лет с любой девушки исчезает защита Святой Девы!?! Почему… Его липкие от пота пальца прошлись по моему животу, меня передернуло от отвращения, но что я могла сделать против сына главы деревни? Иначе они закроют мамину пекарню!

" Ты больше не та Шарлотта, что была полгода назад, теперь ты сильная девушка, маг, которая может постоять за себя. " — мне тут же вспомнились мамины слова. Мама… Неужели ты знала, какое меня ждет испытание? Прости… Я должна избавится от этого кошмара! Я устала просыпаться почти каждую ночь с криками!

— Ааа, тварь! Что ты сделала!?! — Крэб стремительно отшатнулся от меня, со смесью ярости и болью глядя на свои руки. Они гнили заживо.

Я неспешно поднялась с сена и тут же метнулась к лучшему другу Клэба, который сейчас стремительно бежал сломя голову к двери. Я изо всех сил дернула его за шиворот и швырнула в другой конец сарая. Убедившись, что тот больше не принисает попыток сбежать, я направилась к кошмару.

— Тварь! — его рев чуть не оглушил меня, — Тебе не жить! Мой папа…

Я со всего размаху заехала кулаком по челюсти, сломав ее. Парень полетел прямиком на сено. Не теряя ни минуты я от души нанесла ему несколько ударов ногой по толстому животу. Я почувствовала такое облегчение, наконец-то я смогла выместить на нем все обиды, побои, унижения. Хоть не изнасиловали, на том спасибо Святой Деве. Ах да, об этом. Я придавила ногой грудь Крэба и задумчиво прошипела:

— Ты ничтожество. Ты из себя ничего не представляешь, тебя еще не посадили лишь благодаря твоему отцу. Хотя тот уже сомневается в тебе и больше склоняется к тому, чтобы признать своего бастарда. И, чтобы ты больше не смог причинить вред другим девушкам… — я хищно улыбнулась, глядя на распухшее от ударов лицо Крэба, а ведь когда-то он меня до такого состояния избивал, а потом давал ужасную настойку исцеления, чтобы ни его родители, ни мои, ни жители деревни не смогли заподозрить о его темной сущности, — У тебя и твоего дружка сейчас заживо сгниют, кхм, ваши мужские достоинства, а так же руки и ноги, чтобы вы больше не могли ни разу ударить девушку!

И стремительно развернувшись, я зашагала к двери, не обращая на их крики полные мольбы и ярости. На душе было так легко! Я невольно улыбнулась, распахивая дверь на улицу, и, как предполагала, тут же провалилась во тьму.

— Зачем тебе все это усложнять? — хранитель врат с интересом наблюдал за девушкой, которая гладила детеныша северного барса.

— Дети должны стать сильными, и победить свои страхи прошлого. — отозвалась та.

— Но четвертое испытание не нужно! Его никто не может пройти! — с возмущением воскликнула стоящая рядом с хранителем беловолосая, с серебряными глазами, девушка в простом закрытом белом платье.

— Даже наше собственное сознание может нас обманывать. Они должны отличать иллюзию от реальности, управлять свои сознанием.

— Оливия… или же Грэтхэн. — мужчина улыбнулся, заметив как нахмурился лоб у женщины, когда она услышала свое настоящее имя, — Зачем тебе все это?

— Может потому что мне скучно?

— Ты правая рука Основательницы, тебе как раз не должно быть скучно.

— Вы ошибайтесь.

— Ты хоть и не богиня, но сильнее многих из нас. Все же Основательница дала тебе дала прекрасный подарок — прожить еще одну, пятую, земную жизнь. — качнула головой богиня.

— Да, я ей за это очень благодарна. Перси, — она шутливо ткнула ее в бок логтем, — Ну я уж точне не сильнее тебя.

— Хэн! — та лишь фыркнула, — Но сейчас я тебя немного побаиваюсь.

— Почему?

— Ты, оказывается строгая и жестокая мать!

— Ты что! Я любащая мать, которая баловала своих детей шоколадом!

— Хэн…

— Перси, я знаю, что это жестоко. — с грустью вздохнула та, невидящим взглядом уставившись в даль, — Но Лоти должна стать сильной, должна отпустить прошлое. Ведь все же Лоти, Лесси и Клэн — мои единственные дети за все пять жизней. Это самое дорогое, что у меня есть. Я их очень сильно люблю. Но задача родителей — научить своих детей справляться с трудностями и страхами, даже если для этого нужно проявить некую жестокость. Теперь им и моему мужу придется отпустить меня.

— Твой муж… — задумчиво протянул хранитель врат.

— Ему тяжело сейчас. Но он быстро справится, я верю в него. Скоро он встретит свою единственную и будет по-настоящему счастлив.

— И даже в плане его единственной ты осталась верна своему юмору. — хитро блеснули глаза у богини.

— Конечно! Но та будет очень настойчивой, а Лоти ей еще и поможет! — засмеялась в ответ Грэтхэн.

— И все же твой уход — это очень горестное событие для них.

— Я им оставила последний подарок. Они будут довольны им, и отпустят меня. — правая рука Основательницы передала асура своей дочери богине, — Мне пора. Нельзя, чтобы моя дочь увидела меня здесь.

— Иди, — протодушно пожал плечами хранитель.

— Вы это только… не сдавайте меня ей…

— С тебя вино, пироженые и вилла у моря! — авторитетно завила богиня, — И тогда я точно тебе гарантирую, что мы случайно не проболтаемся!