— Мама… — я просто не находила слов, чтобы выразить ей благодарность, и просто крепко обняла ее. Та вскоре тоже крепко обняла меня, прижимая к своей груди.

Мама! Она оказала мне бесценную помощь! Даже нашла мне пристанище! Хозяйка таверны… А благосклонно ли она отнесется ко мне?

— Мам, а ты уверена в доброжелательности хозяйки таверны?

— Да, она мне должна до конца своей жизни, — каким-то чудовищно холодным голосом произнесла мама, — Она связана со мной магической клятвой.

— Магической клятвой? — я с удивлением чуть отстранилась от нее, ослабляя объятия, — Но ты же не маг!

— Верно. Как именно мы заключили клатву сейчас неважно. А сейчас быстро переодевайся и иди на улицу к конюшне, я буду ждать тебя там.

— Я бы хотела попращаться с Леси и Клабом… — пробормотала я.

— Не стоит сейчас лишнюю шумиху поднимать. Давай, быстрее переодевайся! — и с этими словами мама скрылась в коридоре.

Я спешно сняла с себя платье, поменяла белье на чистое, натянула на себя темные штаны, пояс, кофту, накинула легкий черный плащ и обула темные сапоги. Два конверта и деньги я спрятала в сумке на поясе, и подхватив чемодан с мешком, я окинула свою комнату грустным взглядом. Почему-то меня не покидало чувство, что я вижу ее в последний раз. Надеюсь, что это не так… Затем, я больше не обворачиваясь, поспешила на улицу и конюшне. Сейчас был темный вечер, и луна ярко светилась на небосводе, освещая все вокруг. Мама уже жлала меня, держа за узды мою гнедую Еву. Я ловко прицепила к седлу мой багаж и обернулась к маме.

— Ты сказала, что подработка после нового года мне не понадобится… — я замялась, не зная как правильно сформулировать свою мысль

— Да, именно так, — кивнула та, глядя на меня странным взглядом, как будто она запоминала, как я выгляжу.

— Вы с отцом собираетесь переехать в столицу? — в моем сердце затрепетала слабая надежда на воссоединение с семьей в Авалонэ.

— В некотором роде ты права. — туманно ответила мне мама.

— В некотором роде? — я выгнула бровь, — Что это значит?

— Через полгода узнаешь. — почему-то печально улыбнулась мама.

У меня внутри усиливалось чувство, как будто я ее видела в последний раз. Нет, с отцом, я была уверена, что еще много раз увижусь, как и с близнецами, но с мамой… Я тряхнула головой, отгоняя ужасные мысли. Надеюсь, что в мою голову такие мысли полезли от нервов и переживаний.

— Шарлотта, — мама произнесла мое полное имя, хотя давно уже так не называла меня, — Прийми от меня два подарка. Позволь я их сама надену. Повернись ко мне спиной.

Я растерянно кивнула и последовала ее указанию. Мне не нравились недомолвки мамы, как и ее странные обьяснения, да и вся эта ситуация с побегом мне уже не казалась правильной. Зря я решилась на эту авантюру… Моя грудь ощутила холодный металл, и я опустила взгляд на нее. Мама одела на меня цепочку из лунного металла. Цепочка была в виде совы с голубыми глазами, которые сейчас ярко светились.

Внезапно мама зашептала слова на незнакомом языке, и глаза совы неожиданно вспыхнули ослепительным светом, а затем погасли до первоначальной яркости.

Я от неожиданности отшатнулась от нее и выдохнула

— Что ты сдалала? Ты же говорила, что не обладаешь магией!

— Да, я не обладаю магией. — взгляд и слова мамы меня сейчас еще сильнее настораживали и пугали, особенно ее зрачки, которые сияли зеленым светом, — Это оберег, который всегда будет защищать тебя. Дай мне левую руку.

Я, наоборот, спрятала ее за спину, со страхом глядя на маму. Я сейчас видела магию, но она при этом утверждает, что не обладает ею. Яркое доказательство — ее глаза.

— Лоти, подойди ко мне и дай руку. Я не причину тебе вред. Ты же мой любимый ребенок. — хрипловатым голосом произнесла мама, устало глядя на меня.

Я, помедлив, все же протянула ей левую руку, и она тут же натянула мне кольцо из того же лунного металла, что и цепочка.

— Что это? — поинтересовалась я, разглядывая тонкий ободок с белым белым камнем в центре.

— Об этом кольце расскажет тебе отец. А теперь пора прощаться, иначе ты не успеешь за своей главной тропинкой лучшей судьбы.

— О чем ты мама!? — меня очень сильно тревожили ее слова, но та вместо ответа, крепко обняла меня.

Первой моей мыслью было вырваться из ее обьятий и отойти от нее подальше. Но, я вдохнув ее запах, онна пахла лавандами, заставила на время отступить своим страхам и подозрениям, и обняла родного человека так крепко, как могла, насляждаясь этим мгновением. Я чувствовала, что что-то важное происходит, что я сделала правильный выбор, не став расспрашивать дальше и что обняла ее. И больно давило на мое сердце чевство вечного прощания и одиночества.

Мама первая разорвала обьятия, и дотронулась до моего лица, и грустно улыбнулась:

— Не плачь, — я сама не заметила, как по моим щекам катились слезы, — Все будет хорошо. Помни всегда, что я тебя очень люблю.

— Я тебя тоже люблю, — всхлипнула я. Не важно, насколько сейчас странной была моя мать, но она всегда была ею, даже сейчас.

— А теперь в путь! Быстрее!

Я махом ветерла слезы и уселась на лошадь.

— Святая Дева благославляет твой путь, — прошептала мама со слезами на глазах, и ударила лошадь по крупу. — Пиши мне письма!

Та, заржав, пустилась в галоп по дороге.

— Обязательно! — крикнула я.

И в последний раз, обернувшись, посмотрела на маму и дом, устремилась вперед. В новую жизнь!

— Я знал, что ты поможешь ей с побегом в Авалонэ. — мужчина стоял возле окна и смотрел на удаляющуюся черную точку. Его дочь сбежала.

— Метир, — мать Шарлотты качнула головой, — Это ее судьба, дарога в настоящую жизнь. Здесь ей не место. Она все равно, даже без моей помощи успешно бы добралась до столиции, я лишь немного облегчила путь.

— Тогда ты не сможешь увидеть ее перед… — тут он запнулся и отвернулся от своей жены.

Та тихо подошла к нему и взяла его руку.

— Метир, к сожалению, долг зовет меня, это моя плата богине. Это даже лучше для Лоти, что она не будет видеть, как угасает мой свет. Да, я ее напугала, но я при этом всегда буду рядом с ней.

— Я же просил тебя тогда не принямать это решение без меня! — резко отозвался тот, не глядя на нее.

— Я приняла это решение несколько лет назад и ни разу не пожалела о нем. Я счастливая жена и мать. Когла я уйду, ты будешь оберегать наших детей, и хватит уже бежать от своей судьбы, скрываясь здесь.

Теперь они стояли в полном молчании и наблюдали за своей дочерью.

— Кулон? — прошептал мужчина.

— Да, — тихо ответила ему Оливия.

Я с наслаждением улеглась на кровать и глубоко вздохнула. Все тело нещадно болело после пяти дней на Еве. Даже ночи не снимали боль. Уже осталось двое суток и я буду в Авалонэ! Эта мысль грела мне душу. Я строго соблюдала указания матери, и каждую ночь оставалась с ночевкой в трактирах. Я потянулась и обняла подушку. Как хорошо!

Урчание в животе напомнило мне о голоде. Я ужинала перед сном в трактирах всего лишь пару раз, предпочитая хорошо наеться на привале вечером и экономить деньги. Но сейчас был просто зверский голод, что мне пришлось запереть комнату и спуститься в зал.

Трактир находился в небольшой шахтерской деревни, и сейчас все мужчины сидели здесь: кто только еще кушал, а кто-то был и пьян. В зале стоял шум и гвалт, запах угля и пота.

Я, стараясь ступать как можно незаметнее, но не без заинтересованных взглядов сужчин в мою сторону, подошла к единственному свободнему столу в самом темном углу трактира. Я на миг замешкалась, заметив рядом со этим столиком, на другом сидел мужчина, полностью скрытый под тенью, и окутанный плащем с капюшоном. Чувство сильного голода победила, и я уселась за столик и подозвала офицантку.

— Что будете заказывать? — поинтересовалась доротная женщина средних лет, скептически глядя на меня.

— Да… — пробормотала я и бросила взгляд на соседний столик, глядя, что у них подано на стол, — Можно мне, пожалуйста, что и тех господинов, и кружку морса?