Был ли он благодарен своему создателю за финансовую поддержку? Снова нет. Это был сознательный выбор Федора Ивановича. Александр благодарил за смелость, с которой профессор встал на узенькую тропинку – опасную, туманную и непредсказуемо длинную. Тропинку, по которой они пройдут вдвоем плечом к плечу и, либо достигнут своей цели, либо будут раздавлены – оба.

Из размышлений его вывел ненавязчивый индикатор на периферии зрения. Сфокусировав взгляд, Александр шевельнул пальцами и открыл новое сообщение. Автором значилась незнакомая фамилия и имя, которое он увидеть не ожидал, но желал, не признаваясь в том даже себе. Открыв сообщение, он прочел первые строки:

«Саша, я понимаю, что возможно вы сказали свое последнее слово, уходя…»

В дверь постучали. Он хотел проигнорировать этот стук, прочесть до конца как можно скорее, но стук повторился.

– Липа, открой, – попросил он, с неохотой выбираясь из кресла.

– Привет. У Ани Колесовой День рожденья завтра. Мы скидываемся на букет от коллектива, ты сдаешь? – улыбающуюся на его пороге женщину звали Екатерина.

– У меня нет денег, Кать.

– Как это? – не поняла женщина, но мотнула головой, осознавая бестактность вопроса. – А… ну, ладно. Как хочешь… – она замялась. – Ты сильно занят?

– Да, очень.

– Мм… ну, ладно. До завтра, – улыбнулась она кисло.

– Пока.

Он продолжил читать, чувствуя, как ускоряется сердечный ритм, не замечая с какой скоростью проглатывает предложения и абзацы. Дочитав до конца, он тут же прочитал письмо еще раз. Вскоре на его губах появилась улыбка – горькая и насмешливая одновременно. Удовлетворенно кивнув, он закрыл письмо.

Закрыв также таблицы и сдвинув интерактивную область на периферию зрения, Александр засмеялся в голос и поднялся. Подойдя к окну, он уперся ладонями в белый прохладный подоконник и поднял лицо к грязному небу за окном. Через пару минут он вернулся в кресло и открыл документ, начатый месяц назад. Набираемый текст рождался и зрел в нем годами: «… Не кажется ли вам закономерным, что именно в стране, отчаянно протестовавшей против принятия Всеобщей декларации прав человека, зародилась корпорация, создающая бесправных людей? Каждый мыслящий человек способен отличить разумное существо от неразумного. Кто готов аргументировать, что homo sapiens, интеллектуальный потенциал которых зачастую в разы превышает способности обывателей, физические возможности которых делают их аутсайдерами в спортивных соревнованиях, чьи профессиональные качества многократно превосходят те же показатели живорожденных людей – людьми не являются? Вы понимаете, я говорю о живых проектах. Кто готов поспорить, что мы – не люди? Приведите факты в пользу теории биороботов, а не усовершенствованных, самых настоящих людей? Новым поколением, созданным на благо человечества? Вашими младшими по происхождению и старшими в узких сферах профессиональной деятельности – братьями? Мы из плоти и крови, мы мыслим и трудимся, мы способны любить и достойны участи лучшей, чем коллекция биороботов на службе беззаконию и произволу. Мы – люди! И как один из почти полутора миллионов живых проектов, я настаиваю на присвоении нам человеческих прав».

Зачастую он писал часами. Дни, недели проходили незаметно. В режиме переподготовки, которую он проходил в Новосибирске, у Александра было достаточно времени на эту работу, а с активацией инсталлированного еще до его первого пробуждения модуля n2n он мог даже не писать, просто думать, и фраза за фразой отображались перед глазами, как по волшебству. Какие-то части текстов рассосутся по сообществам, какие-то возьмет для своего доклада Федор Иванович. Александр не сомневался в том, что каждая из написанных строк найдет читателя. Теперь сомнений быть не могло. Теперь у него была не только голая цель, но и средства для ее реализации.

«Набрав в поисковике следующее предположение и ознакомившись с материалами, вы получите подтверждение, что мы до сих пор живем в мире, где используется рабский труд. Ввиду этого станет очевидным и логичным, что закрывая глаза на подобное положение вещей с людьми, обыватели закрывают глаза и на условия существования живых проектов. Я имел в виду следующее: «Считается, что человек находится на положении раба, если в его отношении выполняются три условия:

Его деятельность контролируется иными лицами с помощью насилия или угрозы его применения.

Он находится в данном месте и занимается данным видом деятельности не по своей воле и лишен физической возможности изменить ситуацию по собственному желанию.

За свою работу он либо не получает оплаты вообще, либо получает минимальную оплату».

На это можно возразить: но живые проекты – не люди! Тогда попытайтесь назвать другое животное или механизм, на которое в полной мере распространяется определение раба. Вы поймете, что рабом может быть только человек. А раз мы существуем в соответствии с определением рабов, значит мы опять же – люди».

Саша посмотрел на часы: без четверти десять. Закрыв документы, он быстро оделся для улицы.

Парков поблизости не было. Живой проект завел привычку доходить до детской площадки внутри кольца жилых домов в паре километров отсюда. Снег подтаял, было около нуля. Александр быстро шел вперед, не обращая внимания на редких прохожих, с интересом поглядывающих на него. Саша знал, сколь существенно разнятся причины этих взглядов и его собственного понимания отличия. Встречающиеся люди, в массе своей вялые обыватели, спешащие по домам, задавленные заботами и повседневной суетой, чаще со спрятанными за непроницаемой гладью очков глазами или глядящие под ноги, в основном серые и смертельно уставшие – им удивительно и непривычно было видеть на улице подобного человека. У прохожих появлялось ощущение, что они случайно оказались в кино-массовке, а навстречу идет главный герой. Вроде из плоти и крови, но другой. Одет как многие: классическое короткое темно-серое пальто из адаптира13 и брюки. Вроде, как многие идет быстро, но это не спешка. Во взгляде напряжение, но это не озабоченность. Ни на кого не смотрит, но и при соприкосновении взглядов не отводит глаз. И слишком уж прям, и слишком уж смел, и слишком уж безразличен и горд. Вроде не высокомерен, но и не прост. И вот в какие-то мгновения, проходя мимо этого молодого человека, редкие прохожие, что не прятались в виртуальной реальности и на улице, пытались понять, кто же идет навстречу? И иногда, уже пройдя мимо, кто-то расправлял плечи, приподнимал подбородок, поглубже вздыхал или легонько усмехался. На мгновения, минуты, иногда и дни, пока образ случайно увиденного на улице мужчины окончательно не стирался из памяти, что-то внутри них менялось.

А Саше всего лишь была необходима прогулка, и он шел, думая о своем. К десяти он договорился с коллегами по группе играть в преферанс. После занятий, ознакомившись с правилами, он решил, что это действительно может быть интересно. Никогда прежде в карты Александр не играл.

Посмотрев на часы, Саша повернул обратно. На полный маршрут времени не хватало.

Без нескольких минут десять он подошел к двери своего номера. У каждого из обучающихся к временным директивам в паспортном чипе был приписан ключ доступа к дверям на входе и личным апартаментам. Однако войдя в свою комнату, Александр подумал, что ошибся дверью. Это ощущение сразу же сменилось пониманием происходящего, и живой проект спросил без особого удивления:

– Кто вы?

В комнате находились двое незнакомцев. Один, с проплешиной на макушке, сидел в хозяйском кресле. Второй снимал из шкафа вешалки с одеждой, прощупывал ее и вешал обратно.

– Служба безопасности Live Project Incorporated, – сидящий в кресле поднял руку, демонстрируя готовность подтвердить сказанное документально. Второй безмолвно продолжал прерванное занятие.

Саша снял верхнюю одежду и обувь и остановился посреди комнаты. Его лицо ничего не выражало, подобное он видел далеко не впервые.