В это тревожное время и появился в поселке озабоченный событиями большевик Георгий Моргунов. Посланец революционного Петрограда, он был в Кушке механиком мощной военной радиостанции, возглавлял партийную организацию гарнизона. Через него солдаты раньше всех узнавали о событиях в стране. Вокруг Моргунова сплотилась горстка большевиков, которая вела партийную работу.

Моргунов предложил Чернявскому создать и возглавить конный отряд Красной гвардии.

— Белогвардейцы обязательно пойдут на Кушку, — сказал тогда он. — Ты знаешь, Иван, что им здесь нужно… Кушка может решить исход боев в Туркестане. У нас в гарнизоне осталось всего 30 человек. Очень надеемся на поддержку ваших крестьян.

Председатель сельсовета, конечно, знал, почему будут рваться сюда белогвардейцы. Подземные склады гарнизона завалены военным арсеналом. Семьдесят пушек и мортир, пулеметы, тысячи винтовок, штабеля снарядов и ящиков с патронами — вот что надо спасать от противника.

— Отряд будет, — заверил Чернявский представителя маленькой большевистской организации. — За мной люди пойдут.

— Деповские рабочие уже вооружились, — сообщил Моргунов, дав понять, что время терять нельзя. — Боеприпасы можете взять у нас сегодня же.

Белогвардейцы не заставили долго ждать себя. Под командованием полковника Зыкова на Кушку двинулись два эшелона солдат и кавалерийский отряд в шестьсот сабель, сформированный в основном из местных националистов.

Имея связь с железнодорожными станциями, кушкинцы вовремя были оповещены о наступлении белых. Стараясь нагнать страху на малочисленный гарнизон крепости, Зыков потребовал сдать Кушку без боя. Для переговоров вызвал парламентеров.

В крепости разгорелись разногласия. Одни ударились в панику — все равно, мол, не выдержать удара, другие с умыслом хотели сдать крепость и только третьи во главе с большевиками твердо стояли за ее оборону. «Стоять насмерть!» — было их решение. Возглавить оборону доверили Востросаблину, комиссаром избрали Моргунова. Из Кушки сбежали за границу фон Шульц с семьей и несколько офицеров.

Чернявский, как и обещал, собрал отряд, но он оказался не таким большим, каким хотел его видеть командир. Зажиточные мужики не боялись возврата старой власти.

Однако вдруг истошно заголосили в поселке бабы. Кто-то из них видел, как алексеевское стадо рогатого скота угоняли в пустыню неизвестные всадники.

Чернявский, стреляя вверх, помчался на коне по единственной улице поселка. За ним устремились другие мужики. Завидя погоню, бандиты бросили стадо и ускакали.

Этот случай сыграл положительную роль. Попытка белогвардейцев угнать не принадлежащий им скот насторожила все село. Конный отряд Чернявского пополнился добровольцами.

— Проси, Иван, больше оружия, — советовали мужики. — Будем драться!

Чернявский зашел к Востросаблину. Генерал был в удрученном состоянии. Военный стратег, видимо, лучше всех понимал, что значит обороняться с десятками людей против сотен.

— Берите, Иван Моисеевич, все, что вы найдете нужным, — сказал он. — Устанавливайте пушки, пулеметы… Можно было бы затормозить движение составов противника, но предатели сделали так, что у нас не осталось ни одного паровоза.

Понимая состояние человека, которому доверено оборонять крепость, Чернявский попытался его подбодрить:

— Оружия у нас много. Люди настроены драться до конца. Отстоим крепость!

— Удержать Кушку надо, — согласился Востросаблин. — Но если ее возьмут, будет всем плохо. Понимаете? Всем!.. Я не говорю о себе. Со мной вопрос решен…

— То есть как? — не понял Иван.

— Очень просто. Возьмут Кушку белогвардейцы, меня расстреляют как изменника; удержим — придут красные и поставят к стенке как царского генерала. Но сейчас разговор о вас, простых и честных людях, так много уже проливших крови за новую жизнь… Я — русский человек, и мне не безразлична судьба Отечества. Кушку отдавать нельзя!

Слова Востросаблина тронули Чернявского за душу.

— Удержим, Александр Павлович! Удержим! — клятвенно произнес он. — И вас в обиду не дадим…

Председатель сельсовета навестил железнодорожников. Около депо на путях стоял паровоз с двумя платформами. Рабочие с криком, бросали в воздух машиниста Венедикта Демьянова. Оказывается, этот человек добрался до занятой белогвардейцами станции Ташкепри и под свист вражеских пуль угнал паровоз. Другой машинист — Михаил Теллия (брат расстрелянного ашхабадского комиссара Виссариона Теллия), весело размахивая руками, пояснял Ивану Моисеевичу, что этот паровоз они превратят в своеобразный бронепоезд и сделают еще кое-что…

Как после узнал Чернявский, машинисты достаточно близко подогнали паровоз к вражескому стану и открепили от машины тяжеловесный тендер, который преградил им путь.

За несколько часов до наступления противника к месту обороны прибыл Востросаблин. Он внимательно осмотрел огневые точки, одобрил размещение орудий и пулеметов, приказал тщательно их замаскировать.

Противник показался в полдень. Густо по обеим сторонам железной дороги шла пехота. Несколько в обход крепости рысью двигалась кавалерия. Вперемешку с солдатскими гимнастерками различались национальные халаты.

В напряженной тишине прошло несколько минут. Короткая команда «Огонь!» подняла смертоносный ураган. Загрохотали орудия, затрещали пулеметы, защелкали винтовочные выстрелы. Первые же снаряды, попав в людскую и конную гущу, ошеломили противника. Меткий огонь пулеметчиков и стрелков повалил первые цепи.

Началась паника. Менее стойкой у наступавших оказалась кавалерия. Она скрылась за холмами и безостановочно улепетывала назад. Пехота залегла, однако подняться ей не давал шквальный огонь обороняющихся. Вначале поодиночке, а потом группами, ползком и перебежками пехотинцы стали отступать. Офицеры размахивали руками, стараясь удержать обезумевших от страха солдат, но остановить удалось немногих, да и то ненадолго. Людей охватила общая паника, они побежали в ту сторону, откуда пришли, и уже никакая сила не могла их остановить.

«Пора», — решил Чернявский и, обнажив шашку, скомандовал конному отряду:

— За мной!

Кавалеристы, подняв тучи пыли, погнались за убегавшим противником. А по железной дороге, как бы освистывая позорно бежавших белогвардейцев, с гудками набирал скорость «бронепоезд». С двух платформ, заложенных мешками с песком, строчили «максимы».

Бой под Кушкой увенчался полным успехом малочисленного солдатского гарнизона, рабочих депо и крестьян. Спасенный в крепости военный арсенал кушкинцы сумели переправить частям Красной Армии Закаспийского фронта.

Белогвардейцы спустя некоторое время возобновили наступление на советский островок в Туркмении. Но они не знали, что в крепости уже нет тех военных богатств, за которыми рвались. К удивлению того же полковника Зыкова, на этот раз Кушку никто не оборонял. Она почти пустовала. Не видя надобности пребывать в крепости, Зыков жестоко расправился с большевиками и увел своих головорезов в пески.

В числе других коммунистов от рук белогвардейцев погиб и Георгий Моргунов. Именем славного сына партии алексеевцы назвали свой поселок.

Иван Моисеевич случайно спасся от расстрела. Односельчане выкупили его за пятьдесят баранов у податливого на взятки военного следователя.

После ухода белогвардейцев Чернявский был назначен комендантом крепости, первым комендантом пограничной Кушки при Советской власти.

Стоит в ауле обелиск…

а юго-западе Туркмении, недалеко от седого Каспия, расположено маленькое селение Чатлы. Здесь живут животноводы колхоза имени Махтум-кули. Село, как село, 40–50 жилых домиков, сельсовет, правление артели, восьмилетняя школа. Достопримечательностей никаких. Но именно в этом селении родился и жил человек, память о котором не стерли десятилетия.

Добротное здание восьмилетней школы. Перед входом скромный обелиск с надписью «Реджепдурды Агаханов, 1919–1938 гг.». У подножия памятника — цветы…