«Один Юрка пропадет, — размышлял Вася. — Что бы придумать? В горы с ним поехать? Далеко он отправляется. Сталинабад у самой границы…»

— Поедем со мной, — упрашивал Юрка. — Я и твой рюкзак буду носить, и поджигало тебе дам.

Новенький полушубок и каракулевую кубанку Юрка еще в первый день пути забросил на верхнюю полку. Сырой ветер треплет черные кудри, Юрка ежится от холода, но упорно выбегает на станцию без пиджака.

— Одеваться надо, — посоветовал Вася.

— Хочу — одеваюсь, хочу — нет, — нарочито весело ответил Юрка.

Много бывает у Васи желаний, приходится бороться с ними. Не все же они выполнимы. И вот новое желание: может, и правда в горы закатиться?..

Дожди кончились, небо словно подменили — ни одной тучки на голубом просторе. Солнце, большое, яркое, печет и печет. Пассажиры повеселели, чаще смотрят в окна. Деревья, на удивление, еще в зеленой листве. Дома с плоскими — будто бритвой срезали — крышами, распахнутыми окнами. Босые, загорелые детишки машут руками. Едешь, едешь, а кругом только желтая бескрайняя степь. Казахстан!

Юрка объясняет:

— Дыни здесь растут. Кумыс все пьют. И пшеницу сеют — осваивают новые земли. Если идти прямо по степи, можно в Китай попасть. Хочешь поедем? У меня китайский шар из слоновой кости есть. В нем еще три шара; наверно, сто лет китайцы делали, такой он сложный и красивый.

— А через границу как? — спрашивает Вася.

— Китай теперь свой, социалистический.

Вдали степь поднимается, упирается в небо. Хоть бы домик. И дороги нет!

Утро. Пассажиры оживленно переговариваются, укладывают чемоданы. Пришел конец путешествию. Вася решил серьезно поговорить с Юркой. Ночью он пытался сойти на какой-то станции — пришлось забрать его рюкзак. Вначале Юрка возмущался, потом отвернулся к стенке. Чего он обижается?

— У тебя есть специальность?

— А зачем мне специальность?

— С луны, что ли, свалился? У каждого человека должна быть специальность. Паньку Рогачева знаешь?

— Не знаю.

— Эх, семилетка, даже газет не читаешь! Паньку весь Советский Союз знает, он на голубом комбайне работает.

Вася достал из внутреннего кармана телогрейки «Комсомольскую правду».

Юрка пробежал глазами газету.

— Найду самородок, обо мне тоже напишут.

— Напишут, как же, держи карман шире… Инженеры — и те золото не сразу находят.

— А я найду! — Юрка отвернулся к стенке.

Вася уцепился за полу Юркиного поджака.

— Повернись, а то стащу…

— Вот пристал! — Юрка сел. — Ну!..

— Хочешь быть настоящим героем, как Панька?

— Ну!..

— Я туда еду, где он учился. Поехали?

— Не приставай, не хочу с тобой…

Но Вася не из таких, которые сразу отступают.

— Понимаешь, Юрка, на голубом комбайне будем работать. Красивый просто заглядишься, и главное — новая марка. Выпустили всего двадцать штук: десять штук привезли в училище — специально для нас.

Глаза у Юрки большие, удивленные: о «голубом комбайне» он первый раз слышит.

— Это же целый агрегат: пашет, сеет и убирает, — горячо утверждает Вася.

— Так нам сразу и дадут комбайн.

— Не сразу. Чуть-чуть подучимся — и за руль. В поле выедешь, на тебя все будут смотреть, скажут: «комбайнер».

Юрка морщится: а как же горы? Чуть не забыл про них! Он перелистывает заветную «геологию». У Васьки своя цель. Пусть катается на голубом комбайне. У Юрки своя — поступить в геологическую партию.

Вася выхватил из рук Юрки книгу и выбросил в окно. Юрка только ахнул.

— С ума сошел!.. — замахнулся он на Васю.

— Но, но… Понюхай, — Вася спокойно повертел перед носом Юрки кулак. — Когда потребуется, я тебе куплю твою книжку.

— Дурак! — крикнул Юрка на весь вагон и соскочил с полки. А Вася похлопал по тяжелому рюкзаку Юрки.

— Не отдам. Никуда ты не поедешь, голова садовая.

Вот это город! Площадь — как за деревней поле, только совсем гладкая.

— Куда теперь пойдем? — Юрка настороженно оглядывает огромную привокзальную площадь. Пассажиры с только что прибывшего поезда торопливо и деловито садятся в трамваи, троллейбусы, такси. Площадь пустеет, а ребята все еще стоят у фонарного столба. Куда идти?

— Ладно, поехали, — говорит, наконец, Вася и берет товарища за руку. — Это не твой Саратов, городище на сто километров.

— Я с папой и в Москве был.

— Все с папочкой да с мамочкой… Не хвастался бы…

Милиционер отдал честь и внимательно посмотрел на ребят. Потом вытащил из кожаной сумки блокнот, вырвал лист и начертил план, обозначив путь к училищу механизаторов стрелкой.

Доброе утро расцветает над городом. Из-за домов выплывает солнце, такое теплое, приветливое, что Вася от удовольствия смеется. Щурясь, он глядит на восток, там солнце поджигает реденькие перистые облака. Много улиц в городе — хорошо! Просторные и длинные — конца им нет… Подумать только! Сентябрь, а люди ходят в белых рубашках и белых брюках. Хорошо!

— И чего ты дуешься? Смотри, какой город!

Юрка молчит. С каждым пройденным шагом лицо его все больше мрачнеет.

— Пусти меня. Какое твое дело? Ты мне не отец и не мать, — он решительно выдергивает свою руку из Васиной.

— Не валяй дурака, — усмехнулся Вася, ухватив снова Юрку за руку. Идем, теперь я отец. Я бы на твоем месте от радости на голове ходил.

— Вот и ходи. А я в горы поеду.

И тут в Васиной голове возникает замечательная мысль.

— Значит, не хочешь со мной в училище?

— Не хочу! — кричит Юрка, чуть не плача.

— Значит, домой хочешь?

Юрка приостанавливается. Оглянувшись, он испуганно моргает: как это домой?

— Не послушаешь меня — заявлю в милицию, и тебя как миленького под конвоем к мамочке отведут. Понял?

«Это же подлость. Вот он какой! Что же делать?» — кипит Юрка.

— А как же билет? Пропадет. Мне же до Самарканда ехать.

— И пусть пропадет. Лишь бы ты не пропал. Понял?

В ответ Юрка только вздохнул.

Невысокая, с замысловатыми завитушками металлическая ограда. Ворота широкие, сетчатые створки приветливо распахнуты — пожалуйста, входи. Чуть поднимешь голову — и прочитаешь: «Училище механизаторов». Рядом написано «Добро пожаловать», но ребята приостановились, словно забыли что-то взять с собой. Хорошо хоть Юрка рядом — вдвоем веселее…

Они идут через фруктовый сад по широкой дорожке. Разлапистые яблони с побеленными стволами низко клонят ветви к земле; зато гладкокорые могучие орешины устремились в вышину. Вася иногда оглядывается, прищуривает уверенные серые глаза, всматривается в листву. «Хоть бы одно яблоко увидеть или грушу. И винограда нет!»

— Не отставай! — Вася приостановился. — Ты пробовал виноград?

Юрка кивнул головой.

— У вас же не родится!..

— Мама в магазине покупала.

— В магазине не то, самому бы сорвать… Наверно, как мед.

— Неужели не ел? — искренне удивился Юрка.

— Даже не пробовал.

Что это такое? В стороне от аллеи стоит дерево, усыпанное какими-то зеленоватыми шариками. «Фрукты, наверно», — думает Вася, сбрасывает на землю мешок, ушанку, старательно плюет на руки и ловко взбирается на дерево.

Легко рвутся шарики, и он довольно быстро набивает ими карманы.

— Полундра! — шепчет испуганно Юрка. Вася замечает девушку, быстро направляющуюся к Юрке. Он измеряет глазами расстояние и прыгает на землю.

— Ой! — девушка отступает на шаг.

— Не бойся, это я! — удало говорит Вася.

— Я не боюсь. Кто вам разрешил лазить на дерево?

Вася пожимает плечами. Откуда он знал, что нужно разрешение? У них в деревне хоть целый день сиди на дереве, никто ничего не скажет — может, только бездельником назовут. Васе кажется, что девушка вот-вот улыбнется. Он молча ждет этой улыбки. Девушка в клетчатом шелковом платочке. У них в деревне таких платков не носят. Волосы пушистые, черные. Красивая… Глаза добрые, внимательные.