– Капитан, – начала Кира, сделав максимально жалостливое выражение лица, как только взгляд Кожевникова упал на нее. Столпившиеся вокруг девушки ребята в свою очередь тоже куксились изо всех сил, – Мы проделали такой путь, подвергли свои жизни смертельной опасности, прыгнув сквозь червоточину, и ради чего? Чтобы наткнувшись на планету, на которой возможно кишит жизнь отступить, сдаться, и разглядывать ее из космоса, издалека, когда можно спуститься и прикоснуться к новой земле. На твоем рабочем столе есть запись – конечная цель нашего посещения космоса.

Кожевников, свернув карту, взглянул на рабочий экран панели управления. Там, на черном фоне высвечивался девиз России Космической, который гласил: “Открывай, исследуй, сохраняй”. Прочитав это, ему словно передалось яростное желание добровольцев приземлиться, он будто ощутил на себе их эмоции, и наполнился жалостью к несчастным космонавтам, которых он против их воли удерживал вдалеке от планеты.

– Хорошо. Уговорили, – улыбнулся он, и лица ребят мгновенно приобрели радостное выражение, – Скоро вы окажетесь на Таласе.

В следующие минуты все обитатели шаттла А1, включая капитана собрались в столовой – любимом месте обсуждения всего на свете. Полные нетерпения, добровольцы готовы были моментально ринуться к планете, но Кожевников, обладая гораздо более обширными знаниями, старался немного остудить пыл новоиспеченных космонавтов.

– Я не смогу посадить на планету шаттл, – заявил он, чем мгновенно огорчил добровольцев, стерев с их лиц радостные улыбки.

– Почему? – спешили спросить они.

– Во-первых, это займет слишком много времени. Во-вторых, посадка на планету уничтожит огромное количество топлива, а нам следовало бы беречь его, коли мы вышли из червоточины целыми и невредимыми. В-третьих это просто очень небезопасно – рисковать нашим единственным домом и убежищем ради того, что пока нам даже неизвестно.

Как вы видите, пилот привел слишком много убедительных аргументов, и добровольцы замерли в раздумьях, решая, что же ответить капитану.

– Отправимся на аварийном шаттле! – воскликнул Давид, и лицо его в тот момент сияло от радости.

– Ты прав, – улыбнулся Кожевников, которому Давид крайне симпатизировал. Он находил в этом на первый взгляд неотесанном раздолбае исключительно умную и разностороннюю личнось, скрытую от неразборчивых глаз, – Я могу отправить вас на аварийном шаттле.

– Отправить нас? – удивилась Лиза, делая акцент на последнем слове, – А ты что, не полетишь с нами?

– Я не могу оставить шаттл. Я должен постоянно контролировать его работу. Да и тем более, мало ли что может произойти здесь, в космосе. Как капитан, я не имею права даже думать о том, чтобы покинуть корабль.

– И как мы полетим? Кто будет управлять аварийным шаттлом? – спрашивала Кира.

– Никто. Я поставлю программу автопилота, а вам надо будет только включить ее. Первый раз здесь, в начале полета, второй раз – когда соберетесь взлететь обратно. Также я установлю связь между А1 и аварийным шаттлом, и вы, находясь в нем, без проблем сможете поговорить со мной.

Космонавты одобрили получившийся план действий и начали приготовления к полету: немного перекусили, собрали с собой необходимую еду (добровольцы планировали провести на Таласе около двенадцати часов), переоделись в подходящие для исследования костюмы, что в любой момент по указанию хозяина могли трансформироваться в защитный костюм для воды, фильтрующий кислород и позволяющий без затруднения дышать на глубине. Такой костюм был необходим, поскольку высадка планировалась на воду. По словам Кожевникова, мелкие островки суши не представляли особого интереса, и исследование следует начать с океана.

Когда добровольцы окончательно собрались и были готовы к полету, их всех собрал Кожевников у себя в центре управления. Космонавты замешкались, не подозревая, зачем их сюда пригласили, но когда пилот, держа в руках ключи подошел к высокому черному шкафу, все встало на свои места. Отворив тяжелые железные дверцы, он достал электрошокеры, по одному на человека – ведь пока неизвестно, с чем могут столкнуться космонавты на Таласе.

– Они очень мощные. Так что осторожно, – посоветовал Кожевников, после чего подозвал к себе Давида и двое мужчин на некоторое время удалились из комнаты, оставив ребят гадать, зачем же они ушли.

Пока космонавты ожидали возвращения Кожевникова, последний отвел Давида на аварийный шаттл. Оказавшись внутри, капитан объяснил парню принцип работы центра управления, показал какие кнопки могут понадобится в ходе экспедиции и объяснил основные моменты, касающиеся приземления на Талас.

– Я запрограммировал шаттл так, что как только вы соприкоснетесь с водой, он сразу надует подушки и спустит якорь. Как только ты поймешь, что якорь зацепился за дно, тебе надо будет отстегнуться и посмотреть на панели управления, какую глубину измерил компьютер. Я изучил подводную карту предполагаемого места высадки. Там не глубоко. Порядка двадцати пяти – тридцати метров. Ваши костюмы отлично вынесут подобное погружение.

Давид кивал головой, соглашаясь с каждым словом капитана. Парень внимательно наблюдал за объяснениями о работе панели управления, готовясь взять на себя ответственность за полет. В целом, Кожевников не ошибся, сделав Давида главным в высадке на планету. Правда он не учел небольшую деталь: парень временами становился слишком вспыльчивым.

Спустя пятнадцать минут остальные добровольцы разместились в аварийном шаттле и пристегнулись к местам. Многие вновь не могли скрыть волнения, однако держались теперь куда лучше, чем перед полетом в кротовую нору. Исход данной экспедиции был предрешен: они живыми и невредимыми доберутся до Таласа. Теперь пугала неизвестность, тревожащее ожидание встречи с планетой, так похожей на горячо любимую Землю.

Когда все пристегнулись и вслух выразили готовность, Кожевников покинул аварийный шаттл. Пилот пробежал до центра управления, придвинул стул поближе к компьютеру, и дал пуск программе автопилота, а Давид подтвердил его. И через десять секунд внутри аварийного шаттла на экране всплыло предупреждение о том, что полет начинается.

Дальше космонавтам пришлось покрепче вцепиться в сидения и ремни безопасности, когда шаттл, резко дергаясь вправо-влево, начал отсоединятся, сопровождая это действие значительным шумом. Стоило только аварийному шаттлу отсоединится, как он тотчас стремительно направился к Таласу, и не успели добровольцы и глазом моргнуть, как на экране появились дымки облаков, окутывающие корабль со всех сторон. Внутри, по ощущениям, стало гораздо теплее, и пот ненадолго прошиб космонавтов, заставляя крупные капли, подобно граду скатываться по носу и ударяться об пол. Корабль замедлил ход, иначе загорелась бы обшивка, и совсем скоро вместо облаков на экране появился прекрасный океан, стремительно приближающийся к шаттлу.

И вот, молниеносное сближение, последний рывок могучих двигателей, жесткий удар, чуть не вырвавший сиденья вместе с болтами – и шаттл сел в гигантский океан. Оказавшись на воде, добровольцы поняли, что полет был не самым опасным что ожидало их при приземлении на Талас. По необъятному океану гуляли волны невиданной мощи. Сплошные грозовые тучи, черные, как смоль, разъяренными молниями плевались в океан, озаряя отрывистыми вспышками страшную картину разразившегося шторма. Смертоносный ветер свистел отовсюду. Казалось, у него нет направления, и он набрасывается на корабль со всех сторон света, безжалостно стегая обшивку, которая в час приземления начала протяжно скрипеть. Но не ветер и не молнии были главными убийцами в тот день. Волны – вот что несло разрушение. Гигантские пенистые бураны вздымались ввысь, поднимая на своем гребне шаттл словно игрушку, словно спичечный коробок пущенный в погожий апрельский день по ручейку, а после яростно бросали вниз, в бездну океана, накрывая сверху многотонной тяжестью. Шаттл крутило и кидало в разные стороны. Его то поднимало едва ли не к небесам на гребне волны, то бросало вниз, в пучину, желая расплющить, избивая ударами разноцветных, переливающихся при вспышках молний волн. Происходящее вокруг действие напомнило добровольцам картину известного художника, где в роли старенького деревянного корабля выступал космический шаттл с ними на борту, а вместо бушующего моря бесновался свирепый океан Таласа.