Тем временем Риверс устал ждать, пока друг прекратит нелепые похлопывания, и одним плавным движением достал из внутреннего кармана пиджака ручку. Разумеется, перьевую.
– Профессор Джеральд Риверс, – ехидно протянула Генри и отсалютовала мужчине своим бокалом. – Не хочешь сыграть с нами?
Элис резко обернулась к подруге, бросая на неё испепеляющий взгляд. Черт возьми, она и не подозревала, что Кёлль тоже знакома с этим ужасом на крыльях ночи. Генриетта умело сделала вид, что ничего не заметила, радушно улыбаясь смотрящему на них ублюдку. Обведя взглядом всю их компанию, он на лишнюю долю секунды задержался на очевидно недовольном лице своей студентки и искривил лицо в коронной улыбочке.
– Ты, кажется, спешил, – резче чем следовало, заметил Хиггинс.
– Документы я всё равно отправлю только утром, так что до этого момента совершенно свободен, – медленно проговорил профессор. А Элис поняла, что не одинока в своем недовольстве. Похоже, из этой парочки такие друзья, что хоть стреляйся, хоть братайся. Ох, как любопытно!
– Тогда к чему такая срочность? – кажется, руководитель начинал злиться – верный признак, что ему больше не следовало пить пива. Но прервавший их гость оставался флегматичен и до раздражения спокоен, когда посмотрел прямо в глаза Хиггинса.
– Бумаги необходимы завтра. Безусловно, я мог приехать к тебе и в начале седьмого утра, но вряд ли ты обрадовался бы мне… К тому же твердость твоей руки уже сейчас вызывает большие сомнения. Сегодня больше не пьешь.
Последняя фраза была сказана настолько контрастно сухим и безапелляционным тоном, что Элис удивленно посмотрела на этого невозможного мужчину. К счастью, тот придирчиво разглядывал приятеля, оценивая его состояние. Надо же, хоть в чем-то они сошлись с чертовым профессором.
– Ты такой зануда, – протянул Хиггинс, подписывая листок за листком. Наконец, последний был осчастливлен очередной закорючкой и убран обратно в файл.
– Так что, Джеральд, – сделав акцент на полном имени преподавателя, не унималась Генри. – Присоединишься?
– Покер? – Риверс внимательно посмотрел на заваленный фишками и мелкими деньгами стол. После чего пожал плечами, нашёл взглядом свободный стул и поставил его между недовольным Хиггинсом и притихшим Джошуа. Чётко напротив Элис. – Пока это лучшее развлечение, которое может предложить мне сегодняшний вечер.
Она искренне старалась не искать двойного подтекста в невинной фразе скучающего повесы, но ей упорно казалось, что в его голосе прозвучало явственное обещание чего-то. Кажется, это не укрылось и от Триши, которая в шутку заметила:
– Надеюсь, вы не будете жульничать?
– Не буду? – он тонко усмехнулся, снимая свой пиджак и вешая его на спинку стула. От представшего зрелища профессора в одной лишь слишком плотно, на взгляд Элис, сидящей рубашке, Генриетта чуть ли не облизнулась, Джо нервно сглотнул, а Хиггинс остался наигранно-равнодушен. Небрежным жестом закатав рукава, от чего мисс Чейн едва не фыркнула на очевидное позерство, этот ублюдок лениво уселся, с явным наслаждением вытянул неимоверно длинные ноги и в упор посмотрел на Ким. – Мы собираемся играть в самую шулерскую игру, которую только можно представить, и вы просите меня о честности? Господа, это слишком… скучно.
Все рассмеялись, а Элис поджала губы, не в состоянии веселиться: чья-то слишком целеустремленная конечность совершенно намеренно задела под столом её лодыжку, вынудив резко поджать ноги. Она отодвинулась чуть дальше от света, пряча в полумраке вспыхнувшее румянцем смущения лицо. Только этого ещё не хватало! Тем временем Триша цокнула языком, грозя картами своему собеседнику.
– Слова истинного мошенника. Берегитесь, сэр, я буду за вами следить.
От дальнейших попыток избежать навязчивого внимания со стороны профессора Элис отвлекла Генриетта.
– Поможешь мне с напитками? – и, дождавшись ответного кивка, обратилась к Риверсу. – Что-то будешь или как обычно, кофе?
– Кофе. Спасибо, Генри, – тот благодарно кивнул, беря в руки колоду и машинально её перемешивая. Джошуа, слава Богу, пришёл в себя и собирал фишки, что-то обсуждая с Хиггинсом.
Они стояли у стойки Авы, когда подруга опустилась на барный стул, закидывая в рот очередную подушечку жвачки. Генри только бросила курить и целыми днями поглощала Дирол, меняя одну привычку на другую. Оставалось удивляться, как её желудок выдерживает такое количество сахарозаменителя11.
– Тебе не нравится Риверс, – бросила Кёлль. Как и всегда, она утверждала, а не задавала вежливых наводящих вопросов. Элис удивленно посмотрела на подругу.
– С чего ты взяла?
– Ты на него слишком очевидно не смотришь, не разговариваешь больше положенной вежливости, и не обрадовалась моему предложению.
– Хиггинс тоже, так что…
– С Мэтью всё как раз понятно, – туманно отмахнулась Генри. – А вот твоя реакция меня удивила.
– Он что, ваза эпохи Мин, чтобы все им восхищались? – досадливо поморщилась Элис.
– Ну, обычно так и бывает. Он отличный преподаватель, прекрасный собеседник, хороший друг… Ну и в остальном Джеральд очень даже неплох, я бы сказала, прекрасен. У меня, кстати, до сих пор где-то валяется парочка недешевых побрякушек от него, – Генри мечтательно вздохнула. А Элис во все глаза уставилась на подругу, наконец-то постигая весь глубинный смысл её реакции несколькими минутами ранее. Ну, охренеть!
– Вот только не говори, что ты с ним спала…
– Боже, Элис. Не думала, что ты ханжа!
– Я не ханжа, просто есть профессиональная этика, – процедила она, желая встряхнуть подругу посильнее, но та не слушала, продолжая свои разглагольствования.
– Серьезно, упускать мужика одного со мной роста было бы кощунственно, не находишь? – Кёлль хохотнула и заговорщицки подмигнула.
– Я этого не слышала, – пробормотала Элис, качая головой. – С чего ты вообще завела со мной разговор о нём?
– Не хочу, чтобы твои предубеждения и принципы сыграли против тебя в будущем. Риверс может дать тебе неплохой карьерный старт…
– Через постель? Спасибо, обойдусь.
– Нет, – Генри поморщилась. – Необязательно. Если ты его заинтересуешь, он поможет тебе просто так. У него спортивный интерес: искать талантливых ребят и вытаскивать их в люди. Слышала про Джима Кэмпбелла? Так вот, он теперь в Intel, руководит отделом архитектурных решений. И не думаю, что он туда попал через кровать Джеральда.
Подруга выразительно подняла идеально подкрашенную бровь.
– Ну а если в целом, – она мечтательно вздохнула, – ты просто не знаешь, от чего отказываешься.
– Мне ещё ничего не предлагали, чтобы было от чего отказываться, – нарочито небрежно бросила Элис, чувствуя, что задыхается. О боже. Значит, ей не показалось.
– Он на тебя смотрит. Можешь считать это предложением. Любая из его пассий душу бы продала за такой взгляд и без раздумий согласилась. Поверь, игра того стоит.
С этими словами Генриетта гордо подхватила одну-единственную чашку с кофе для чертового профессора и ушла, оставив на Элис поднос с бокалами. Вот ведь зараза! Вытолкнув воздух сквозь плотно сжатые зубы, она подхватила напитки и направилась вслед за подругой, чувствуя, что вечер превратится в кошмар. Риверс будет смотреть на неё, она не будет смотреть на Риверса, а Генри уже во всю над ними потешается.
– Довольно глупо делать вид, что у тебя фул, когда на самом-то деле на руках паршивенькие пары, – отметил Джо, продолжая разговор и одновременно сбрасывая три карты. Картинно плюнув через левое плечо, он взял новые из прикупа.
Они играли уже почти час, и за это время что-то незаметно изменилось. Нет, Элис не брала в расчёт порядком уменьшившееся число своих фишек. Закономерный результат, ведь она слишком устала, чтобы оценивать, просчитывать и держать невозмутимое лицо. Просто… да, ей точно не показалось, но вся компания с удовольствием восприняла появление в их рядах нежданного гостя. Сковывавшая морозная атмосфера никуда не ушла, однако, друзья чувствовали себя в ней намного комфортнее, словно Риверс втянул и спрятал торчащие острые крюки своего назойливого присутствия. Для всех, кроме Элис. Он первым же взглядом пригвоздил её к стулу, опутал ароматом своего запаха и теперь игрался, отпуская завуалированные двусмысленные намеки и наслаждаясь беспомощностью жертвы. Его мастерство было отточено годами и доведено до идеала умом дотошного программиста, ему даже не надо гадать, какие эмоции испытывает Элис – ужас и восхищение – чтобы бить в самые уязвимые места. Никогда прежде жизнь не сталкивала мисс Чейн с таким типом людей. Всё, что она могла – молчать и не отвечать на никому не заметные провокации. Ей могло недоставать опыта, но не мозгов. Едва уловимые нотки в интонации голоса, движения рук, взгляды, предназначенные только для неё и демонстрируемые только тогда, когда их никто не мог видеть, говорили громче любых комплиментов и томных фраз. И каждый раз Элис замирала, ожидая, что вот-вот последуют неприятные вопросы и глупые шуточки, но ничего не происходило.
