Гораздо больше ЛФК мне нравится бассейн, там действительно классно. Это мое любимое место, особенно с тех пор, как я научился плавать. Первое время, когда я только учился, я ненавидел малышню. Они так проворно плавают, гоняются друг за дружкой по воде, вылитые змееныши.

Я не буду говорить, что я отлично плаваю, да это и не важно. Я-то хожу туда не за тем, чтобы меня хвалили тренера, а потому что мне там нравится. Лучше всего, когда на дорожке мало народу, один-два и хватит, а то такое удовольствие плавать, когда тебе в лицо летят брызги. Иногда мне просто нравится лечь на спину и расслабиться, приятно чувствовать, как вода тебя держит. Тогда я закрываю глаза и представляю, что вода на самом деле – фруктовый сироп, и, если захотеть, можно раствориться в ней, не боясь утонуть.

Слушай, я тут подумал, чего мне взбрело писать о том, что ты и так знаешь. Ты же не мог забыть, как мама с самого детства водила меня по центрам, очередям в кабинеты врачей, среди людей в белых халатах. Миллионы осмотров, прикосновений чужих рук, неприятные физиопроцедуры, разговоры с психологами.

Иногда хочется почувствовать себя нормальным, прожить день обычного человека, ну, ты понимаешь, безо всяких скучных упражнений и таблеток. Но я понимаю, чем такое может закончиться. Мне может понравиться забивать на лечение, и тогда вернусь в начало карты, это как в той настольной игре с фигурками и кубиком. Если не повезет, попадешь в ловушку, и тебя отбросит далеко назад. Помнишь, мы любили в нее играть?

Кажется, я не писал, что было после того случая в классе, ну, помнишь, когда Звиад хотел налететь на меня, а Вано ему врезал. Так вот, получилось так, что никто не проболтался. Не помню такого случая, когда разборки с кулаками заканчивались так тихо. Возможно, кто-то и рассказал паре друзей, но на том новость застряла. Тем не менее, сегодня я старался не пересекаться с приставами.

Уроки закончились, мы шли в гардероб, и возле окна стоял пристав с руками за спиной.

– Эй, вы… В зеленой кофте, – окликнул он. Мы шли толпой, я точно не знал, к кому он обращается. Аж память отшибло от волнения, вот я и проверил: смотрю, а на мне и вправду зеленая кофта с оленями. – Да, вы, идите-ка сюда! Не бойтесь, мы просто поговорим.

Я переглянулся с другом, вид у него был испуганный. Да я и сам перепугался. Вано опустил голову и весь сжался, стал таким маленьким при своем-то сложении и росте. Не верилось, что еще пару дней назад он бился со Звиадом, а теперь стал таким беспомощным.

Пока я шел к приставу, меня пару раз передернуло. Я пропотел между лопаток и на ляжках – адский зуд. Пристав положил руку мне на плечо и отвел в сторону. Я старался не встречаться с ним взглядом, неприятное дело, когда над тобой висят, крепко держат за плечо и рыщут по тебе глазами. Меня тошнило, и ноги подкашивались.

– Я все знаю… – сказал он, странно щурясь. Тогда-то я наконец осознал, в какой я глубокой и темной заднице. – Сам когда-то был подростком… В таком возрасте голова забита не тем, но ты должен… Эй, слышишь меня? Держи волосы в порядке. Раз уж не хватает времени расчесываться, то не лучше ли… Вы не думали стричься короче?

Клянусь, я чуть не заржал, еле сдержался. Ну как, как этих ребят выдрессировали говорить о таких мелочах с таким суровым видом?

23 марта, среда

От этого письма не нужно ждать чего-то интересного, я не собираюсь писать о важных вещах, делиться тайнами, о которых никому раньше не говорил. Мне нужно сделать кучу школьных заданий и, на самом деле, писать тебе не самое подходящее время. Но я буду. Наверное, мне хочется немного отвлечься. Если тебе интересно узнать, что у меня нового, то рассказать особо нечего. Почти. Помнишь, я писал о той библиотечной книге «Маленький принц»? Так вот, я ее давно прочитал. Даже грустно, что она так быстро закончилась.

Не могу дождаться выходных, когда появится немного свободного времени. Пока не думал, чем займусь, возможно, схожу в пиццерию или просто пошатаюсь по городу, куплю пури и покормлю уток на речке.

Я сижу на кухне, стол застелен старыми газетами, голубые кафельные стены запотели, не заметил, как закипел чайник. Пью мелкими глотками, но чай все равно обжигает нёбо. Не так давно из кухни вышла Майя, она наша соседка по этажу. Раньше нам не выпадал случай толком поговорить. Как и большинство соседей, мы просто здоровались: «здравствуйте» и «добрый день». Из разговора с Майей я узнал, что из-за беременности ей пришлось оставить работу, она – проводница. «Платили не ту зарплату, о которой мечтала, но, оказывается, даже лишние деньги никогда не лишние», – сказала она, постукивая ногтями по столу. Ей 26. Она жалуется на скуку, целыми днями сидит дома, смотрит глупые сериалы по ящику с частыми перерывами на пописать, приготовить обед и убраться в комнатке. Даже в магазин за продуктами не сходишь – врач запретил поднимать тяжести. А я думал, у меня скучная жизнь.

Мне пришлось услышать о беременности много того, о чем не хотелось знать. Так сказать, о побочных эффектах. Майя волнуется о том, как может измениться ее фигура после родов. Она наслушалась «страшных историй мамочек», ее пугает быстрый набор веса, растяжки и выпадение волос. Меня такие разговоры немного смутили. Но, к счастью, она быстро сменила тему, возможно, дошло – я не самый подходящий советчик в таких делах.

Я немного помог ей в готовке: делал меньше огонь, чтобы ей не приходилось лишний раз вставать, добавлял овощи в кипящую воду и, надеюсь, не заставил ее скучать.

После личных проблем и жалоб, она переключилась на меня. За каких-то десять минут она успела забросать меня кучей всяких вопросов.

– Вот ты делаешь уроки и в школу ходишь… А кем стать хочешь? – спросила Майя, помешивая в кастрюле.

Я долго молчал, очень долго. Честно, мне было нечего ей сказать. Я серьезно задумался, а вправду, кем я буду? Не то чтобы я раньше не думал о таких вещах: в детстве я хотел быть пожарным, как дядя Резо, потом археологом и даже фокусником. Но то было в детстве и… Чем я могу быть действительно полезным? Одно знаю точно: я хочу быть не бестолковым человеком, делать что-то действительно важное и нужное. Хочу быть тем, кто предложит свою помощь человеку с пробитой шиной или подберет подбитую собаку с обочины. Кто поможет тому, кому бесполезно ждать помощи от вечно занятых и равнодушных взрослых? Возможно, мне самому нужна помощь, но я не буду ждать, не нужно надеяться на других. Если долго ждать, можно не дождаться.

Майя заметила то, как сильно я задумался, и усмехнулась.

– Ничего страшного, в твоем возрасте я сама не догадывалась, что буду выдавать постельное белье и будить пассажиров, – она еще раз улыбнулась. – Придет время, и тебе придется выбирать. Кто знает, Давид, вдруг из тебя выйдет что-нибудь толковое. Ты ведь неплохой парень?

«Ты ведь неплохой парень?» – спросила Майя. Но откуда мне знать, какой я?

Попутно с написанием тебе письма, готовлюсь к контрольной по географии: перечитываю раздел, отведенный населению земли. Повторяю такие понятия, как демография, иммиграция и эмиграция, плотность и структура населения, трудовые ресурсы и прочая хрень. Эта учебная четверть почти закончилась, и исправляться слишком поздно. Учиться осталось два дня: впереди весенние каникулы. Я подсчитал: мой средний бал 7,3. В основном у меня неплохие оценки, не считая математику.

Думаю, не секрет, что многие ученики ненавидят учителей. Они жалуются, что те слишком много требуют и занижают оценки. На самом деле они хотят получать высокие баллы и при этом не париться. Старшее поколение не поймет. Мама сама не сразу поверила. По ее словам, они не позволяли себе ничего подобного, потому что уважали и даже боялись возразить учителю. Я лично знаю нескольких ребят из старших классов, которые постоянно препираются с учителями, обращаются к ним на «ты» и даже оскорбляют. Взять, к примеру, моего одноклассника, на прошлой неделе он довел биологицу до плача без электромагнитного воздействия на слезные железы. Начиналось с шутки. Он названивал ей на телефон, и когда та тянулась ответить, он сбрасывал. И так несколько раз. В конце концов она выхватила его телефон и выбросила в окно. На следующий день к директору пришли взбешенные родители. В итоге ей сделали выговор.