— А для чего вы приехали, ли? — вкрадчиво переспросил Таанар.

— Вы знаете. Вы не оставили выбора, меня определили от моей комтурии, потому что за мной нет мужчин, которые могли бы защитить.

— Помнится, на берегу озера Миловат вы кричали совсем иное, — словно пощечиной хлестнул Властелин. Смущение пополам с гневом поднялись внутри, и вне себя от ярости я выпалила:

— Мало кто горит желанием породниться с завоевателем, и вы наверняка это знаете, иначе не пришлось бы заставлять девушек силой! От вашей похоти даже мужчины своих сестер и дочерей не могут защитить!

— Уж вас-то я точно силой не заставлял, — хмыкнул Таанар, окинув меня взглядом, от которого внутри все разгорелось.

— Мне показалось… там вы были искренни, — отозвалась я, заставляя себя успокоиться. — Я ошиблась.

— А вы, Эмили? Вы были искренни? Или просто, как и все остальные, хотели заполучить самого перспективного жениха? И не нужно этих громких слов. Я прекрасно знаю, кем меня считают, и тем не менее любая семья будет счастлива породниться с Властелином, и вы не представляете, на что только готовы пойти девушки, лишь бы удостоиться шанса.

Увы, представляю. Я прекрасно это видела. Но ведь не все!

— А тех, кто не готов, вы бросаете за решетку. Меня тоже туда отправите? Давайте, все лучше, чем продолжать этот фарс с ненормальными испытаниями, в конце которого меня в любом случае ждет продажа жениху, которого мне выберете вы или ваш визирь.

— Вас не продадут, Эмили, — Таанар вдруг ступил ко мне, поднял руку, словно собираясь провести по волосам. Я на всякий случай сделала шаг назад.

— Почему?

— Потому что я выбрал невесту.

— Не нашли обладательницу меча? Или…

— Что вы о ней знаете? — резко сжал мои запястья Властелин, притягивая меня к себе.

— Только то, что вы рассказывали!

— Не нашел, — откликнулся Таанар, приблизив лицо.

Глаза его горели огнем, в котором я снова, вопреки самой себе, начинала плавиться. Богиня, когда мужчина так смотрит, наполняя душу страстью, разве можно ему отказать? Ведь именно такой взгляд, такой огонь — то, что нужно любой женщине!

Люсьи, напомнила я себе. Этот человек не тот, кем кажется. Он безжалостен, он бросил девушку в тюрьму… только при чем тут Сетарх?! И еще у него было слишком много женщин. Он знает, какими взглядами на нас смотреть, чтобы мы падали к его ногам.

Но я ведь чувствую тот жар, который горит в его груди!

Таанар какое-то время вглядывался в меня. Наверное, обнаружил твердое намерение не отступать, потому что вдруг добавил:

— Я слишком долго гонялся за миражом. Но в этот раз все иначе. В этот раз я отчетливо осознал, что сделал. Бросил женщину, которая мне не безразлична, чтобы мчаться за той, кто никогда не была и не будет моей. Я едва не потерял вас после испытания на озере и мне нет оправдания. Есть, конечно, но мужчине не пристало перекладывать вину на чужие плечи. Я должен был вернуться за вами утром. Но… есть вещи, которые, к сожалению, сильнее меня.

— Вы оставили меч, — слабо улыбнулась я.

Таанар как-то очень уж мрачно посмотрел.

— В дороге у меня было время подумать. И я предпочел бы не повторять ошибок.

— Вы разве не должны быть на границе?

— Должен. Но я посчитал, что дома интереснее, — хмыкнул он, снова возвращаясь к привычному виду Властелина Аншении. — Мои советники один раз и без меня смогут провести переговоры, так что делегировал обязанности им. А мне хотелось побыть с вами. И не хотелось… оставлять вас с гле Дуазом.

— Он был очень мил, — усмехнулась я. Синие глаза Таанара вмиг потемнели:

— Он… вам… сделал что-нибудь?

— Если да — вы его выгоните?

— Эмили! — рыкнул он таким тоном, что я вздрогнула. — Вы же не отдавали ему кольцо?

— Так эти кольца все-таки как-то воздействуют?

Ну правильно, а на Люсьи ошейника нет!

— Эмили. Он не должен был к вам… я сказал ему, что вы под моим покровительством. Что он сделал?

— Продал Тайс, отымел мою служанку почти у меня на глазах… А так — ничего.

— Эмили. Я не могу закрыть сейчас отбор, мне нужно довести его до конца. Я… Вин не знает, что я здесь. Я хотел побыть с вами хоть день.

— Со мной?

— Я ведь уже сказал, что сделал выбор.

— Вы уже все решили, да?

— Не понимаю.

— Вы не спрашивали моего согласия! И я его не давала! И я вовсе не желаю выходить замуж за человека, который торгует своими невестами и бросает их в камеры!

— Вообще-то давали, — напомнил Таанар.

— Будете и меня принуждать?

— Я никому не дам принуждать вас, Эмили.

— Кинете в тюрьму?

— Дайла гле Тег пыталась меня убить, а Люсьи фор Бристоль оскорбила визиря.

— Тем, что отказалась с ним спать?

— Я знаю только, что она его оскорбила.

— То есть вы даже не удосужились разобраться? Но вы присутствовали, когда он «допрашивал» Идели! Не говорите, будто ничего не знаете о его методах!

— Я… должен гле Дуазу. И не могу запретить ему, к сожалению.

— Заклятие? — пробормотала я.

— Что вы знаете о заклятии? — снова цепкий взгляд, пальцы сжались на моих плечах, наверняка оставляя синяки.

— Мне больно, — пробормотала я. — Вы под заклятием? Почему он имеет над вами такую власть?

Таанар резко отвернулся, выпуская меня.

— Во имя вашей же безопасности, никогда и никому не говорите про заклятие. А то, боюсь, даже я вам не смогу помочь.

— Люсьи сказала… к ней приходил Сетарх.

— Что только не покажется со страху, — пробормотал Таанар, наградив меня еще одним странным взглядом.

— Или кто-то пытался предстать пред ней в виде бога?

— Никто не решился бы гневить Сетарха.

— Ас Дайлой что?

— Что? — нахмурился Таанар.

— Она… смотрела каким-то неживым взглядом, не двигаясь.

— Я все выясню.

— Вы отпустите Люсьи?

— Посмотрю, что можно сделать. Никто пока не должен знать, что я здесь. Обещаете? Даже ваша подружка.

— Я могу помочь?

— Не вздумайте. Вы не представляете, с чем можете столкнуться. Я разберусь и потом…

Таанар снова посмотрел мне в глаза, на этот раз внимательно, словно чего-то ожидая. Чуть наклонился, не встретил сопротивления и тут же я ощутила властные, настойчивые губы на своих. Он не давал мне продохнуть, пленив мой рот, исследуя его языком. Жестко, требовательно, будто несколько дней страдал от жажды, а теперь дорвался до живительного источника.

Руки скользнули по спине, намертво прижимая меня, впереди даже сквозь платье ощущалась вся сила мужского желания. Пальцы пробрались в косу, расплетая — а я столько времени убила, чтобы заплести!

На несколько мгновений я перестала помнить об окружающем. Запустила пальцы в его волосы, только сейчас заметив, что они распущены. Горячо дыша, Таанар терзал мои губы, все сильнее увлекая в чувственный мир, словно обещая погрузить в запретные и сладкие удовольствия. Тяжело вздымавшаяся грудь и хриплое дыхание выбивали почву из-под ног — еще немного, и самым натуральным образом упаду, и снова сдамся его обаянию и буду просить…

Эта мысль отрезвила, я уперлась руками в его грудь, отворачивая голову от очередной волны поцелуев. Таанар почти сразу ослабил хватку.

— Видимо, спрашивать вашего согласия сейчас не имеет смысла? — приподнял бровь.

— М? — не поняла я, желая лишь одного: повторения сладостной пытки, и чтобы его руки не останавливались, даря удовольствие всему моему телу.

Таанар мягко пригладил мои волосы, пропустив меж пальцами несколько прядей.

— Я хочу, чтобы вы стали моей женой, Эмили. Пожалуйста, прежде, чем давать ответ, подумайте.

Вздрогнув, я отстранилась.

— О, я подумаю, — отозвалась.

— Что не так? — нахмурился Таанар, почуяв подвох.

— Ничего. Я все взвешу и… подумаю.

Женой. Я никогда не стремилась стать чьей-либо женой! Скажи он в довершение всего разговора, что любит меня, и я, наверное, растаяла бы. Во всяком случае, это был бы очень убедительный аргумент, которому мне безумно хотелось бы верить. Но нет. О любви речи не идет.