– Роберт дал мне все, что я когда-либо могла пожелать или попросить. Кроме…

Она замолчала и снова посмотрела вниз, ее плечи опустились в поражении.

– Кроме чего, Ева? – мягко спросила Марк, озадаченная ее заявлением. Он чертовски хорошо знал, что Роберт подарил бы ей луну. Он сделал бы все, что было в его силах, чтобы порадовать Еву.

– Доминирование, – прошептала Ева.

Волосы на затылке Марка встали… Его пульс участился, и ему пришлось успокоиться и пояснить, что он правильно ее расслышал. Потому что он многого не понимал.

– Доминирование?

Она кивнула. Затем посмотрела на него, и ее прекрасные глаза затуманились страданием.

– Ты знаешь, как он вырос. Что он пережил. Как он и Кайли были ужасно оскорблены. Вначале, когда мы впервые встретились, мы говорили о моей… необходимости. О том, что я считала нужным и чего хотела И он не мог… не мог заставить себя сделать что-нибудь, что могло быть истолковано как насилие. Он постоянно переживал, что каким-то образом унаследует жестокий характер своего отца, что это было каким-то генетическим фактором, и что он умрет, но не причинит мне боль. Вот почему он не хотел иметь детей. Он хотел их. Боже, он хотел их, и я тоже. Это мое самое большое сожаление, что у меня нет его ребенка, части его, ради которой можно было бы жить теперь, когда я его потеряла. Но он так боялся, что может оскорбить собственных детей.

Последняя часть вылилась в рыдание, и Марк больше не мог держать дистанцию. Он пересек комнату, сел на диван рядом с ней и обнял ее. Она уткнулась лицом в его грудь, когда он провел руками по ее волосам.

– Роберт никогда не причинил бы вреда ни тебе, ни своим детям, – с абсолютной уверенностью сказал Марк.

Ева отстранилась, ее глаза, наполненные слезами, впились в Марка.

– Я знаю это. Ты это знаешь. Но он этого не сделал. И я не могла его в этом убедить. Его отец испортил его, Марк. Его и Кайли, обоих. Они так и не оправились от всего, что он с ними сделал, и это сильно повлияло на них во взрослой жизни. Это все еще влияет на Кайли. Когда я сказал ей, что собираюсь делать, она взбесилась.

– Я бы тоже хотел услышать, что ты планировала, Ева, – мягко подсказал Марк. – Что должно было произойти сегодня вечером?

Ева отвернулась, сжав пальцы в кулаки.

– Я знаю, ты думаешь, что я понятия не имею, во что ввязываюсь, Марк, но я не дура. Я не просто встала и решила пойти в Дом. Я думала об этом и исследовала это в течение нескольких месяцев. Я много разговаривала с Дэймоном Роше. Он хотел убедиться, что я знаю, во что ввязываюсь, и что я не принимаю поспешных, эмоциональных решений.

Что ж, слава богу за это. Дэймон был солидным парнем. Он управлял заведением, которое обслуживает все мыслимые извращения или фетиши, но он относился к этому очень серьезно и очень тщательно проверял своих клиентов.

– Но это то же самое, что я сказал тебе сегодня, Марк. Роберт ушел. Он не вернется. И мне нужно двигаться дальше. Я не могу оплакивать его всю оставшуюся жизнь. Я нуждаюсь … Мне нужно …

Она запнулась, и Марк просто ждал, пока она соберется с мыслями. Он узнал сторону Еві, о существовании которой даже не подозревал. Как он мог?

– Я должна знать, правда ли то, что я думаю, что хочу и в чем нуждаюсь. У меня внутри эта потребность, Марк. Это боль, дыра в моей душе, которая стала еще больше, когда Роберт ушел. Я слишком любила его, чтобы когда-либо просить или требовать, чтобы он дал мне то, на что он был не способен. И похоже, что я была недовольна. Боже, я любила его, Марк. Я любила его всем сердцем и нисколько не жалею о нашем браке.

– Я знаю, милая. Я знаю, – пробормотал Марк.

– Но эта потребность всегда была внутри меня, и я даже не могу объяснить это себе, так как я могу заставить тебя понять, что это не игра? Это не иррациональное желание заполнить пустоту, оставшуюся после смерти Роберта. Это всегда было. Всегда.

– Попробуй меня, – просто сказал Марк. – Скажи мне, чего ты хочешь. Что тебе нужно. Я послушаю, Ева. И я не буду тебя осуждать. Я просто послушаю, и мы поговорим об этом.

В ее глазах светилось облегчение. Ожидала ли она осуждения? Ожидала ли она, что он обвинит ее в неверности Роберту или его памяти?

– Я хочу быть … принадлежать. – По ее телу пробежала дрожь, которую он почувствовал даже через небольшое пространство, разделявшее их сейчас. – Я хочу то, что есть у Тейта и Чесси. Я хочу, чтобы мужчина владел мной. Я хочу подчиняться ему, и я хочу, чтобы он заботился обо мне. Защищал меня. Боже, это делает меня похожей на какого-то беспомощного, зависимого болвана. Но это не так. Роберт научил меня стоять на собственных ногах. Быть независимой. Это не значит, что мне нужно иметь это, чтобы выжить. Это то, что я хочу. Мой выбор.

Марк приложил палец к ее губам, чтобы заставить ее замолчать:

– Шшш, милая. Тебе не нужно защищать свой выбор передо мной. Я здесь, чтобы послушать. Не защищайся. Просто скажи мне, что творится в твоей хорошенькой головке.

Его сердце было готово выпрыгнуть из груди. Неужели судьба все-таки была к нему добра? Неужели подарок, который он никогда и не мечтал получить, внезапно упал к его ногам? Знал ли Роберт – конечно, знал бы. Он знал о сексуальных предпочтениях Марка. Что он доминирует и желает покорности от женщины. Теперь обещание, которое Роберт потребовал от него, имело гораздо больше смысла. Роберт знал, что его жена хочет чего-то, чего он сам никогда не сможет ей дать, и он хотел быть уверен, что, если с ним что-то случится, вмешается Марк и даст ей то, что Роберт никогда не мог сделать. Боже, явная самоотверженность друга было ошеломляющей. Он давал свое благословение. Иисус.

– Это решение я приняла нелегко, Марк. Я была в порядке. Пока не увидел тебя сегодня вечером. Я была так подавлен. И я чувствовала себя виноватой, потому что, увидев тебя там, я поняла, что предаю Роберта. Я не хотел, чтобы ты знал. Чесси и Кайли знали. Я сказала им. Они беспокоятся обо мне, но они также знают, что я приняла все необходимые меры предосторожности, прежде чем просто появиться в Доме сегодня вечером. И я была готова. По крайней мере, я так думала. Но там оказался ты.

Ее лоб внезапно нахмурился, как будто ей только что пришло в голову, почему там был Марк. Он увидел вопрос в ее глазах еще до того, как она его озвучила.

– Что ты там делал, Марк?

На мгновение он отбросил ее вопрос, потому что нужно было обсудить еще много других более важных вещей. Это было все, что он мог сделать, чтобы сдержаться. Чтобы сдержать желание заклеймить ее. Чтобы взять ее и дать ей все, что, по ее словам, она хотела…

– Сначала мне нужно кое-что узнать, Ева. Мне нужно знать, насколько ты серьезно к этому относишься. Мне нужно знать, действительно ли это то, что ты хочешь и что тебе нужно, и что это не просто эксперимент или ты хочешь заполнить пустоту.

– Я не могу быть более серьезной, – сказала она решительным тоном, который убедил его в том, что она действительно такая.

Он наклонился вперед, его дыхание смешалось с ее дыханием, их губы были так близко. Всего лишь доля дюйма, и он будет целовать ее.

– Я был там, потому что это то, кем я являюсь, Ева, – сказал он, наблюдая за каждым проблеском в ее глазах. – Я всегда был таким, какой я есть. И позволь мне сказать тебе это прямо сейчас. Если это то, что ты хочешь. Если это то, что тебе нужно. Тогда я стану единственным мужчиной, которому ты предложишь свое подчинение.

Ева втянула воздух и задержала дыхание, пока у нее не закружилась голова и она оказалась опасно близка к тому, чтобы упасть. Губы Марка были так близко, что она могла почувствовать резкое дуновение его дыхания. Она могла видеть решительный блеск в его глазах. И впервые она осознала его как нечто большее, чем друг. Друг ее мужа. Человек, к кому она обращалась за поддержкой много раз за эти годы.

Она не могла даже осмыслить его горячее заявление, но знала, что он настроен крайне серьезно. Глаза его блеснули, челюсть крепко сжалась. Она могла видеть биение пульса на его шее, и она могла чувствовать каждую его частичку, его аромат дразняще доносился до ее ноздрей.