Но публика юмор не воспринимала. Мы с Катькой для приличия поулыбались и хмыкнули. Гламурная дама сердито смотрела в окно, девчонки слушали плеер, очкарик стучал по клавишам, бизнесмен комментировал действия других участников дорожного движения, обзывая козлами водителей нагло подрезающих нас иномарок. Хотя я уверен, что он сам за рулем ведет себя точно так же по-козлиному.

Через некоторое время Герман свернул на проселок, а потом и вовсе в лес на разбитую и ухабистую колею грунтовой дороги. Кузов «Газели» раскачивался на рессорах, словно карета ее королевского величества Изабеллы Кастильской.

– Это возмутительно! – не выдержали нервы у гламурной дамы. – Безобразие! Шеф, мы скоро приедем? Меня укачивает!

– Потерпите немного, – ответил Герман, – осталось проехать еще пару километров. Если вам плохо, можете выйти и прогуляться пешочком. Прямо по дороге, здесь не заблудитесь.

– Ну уж нет! Это безобразие, не могли нормальную дорогу сделать! И за что я только деньги платила!

Минут через пять дорога уперлась в высокий частокол из бревен, в котором имелись тесовые ворота, украшенные по бокам деревянными фигурами воинов в шлемах и с копьями. Перетяжка, закрепленная между копьями, гласила, что это турбаза «Алтайские Зори». Не выключая мотора, Герман выскочил из машины, распахнул ворота, потом загнал «Газель» вовнутрь и объявил:

– Приехали!

Мы выгрузились на широкий просторный двор, на котором имелось множество различных сооружений: волейбольно-баскетбольная площадка, грибок с детской песочницей, открытая беседка с доминошным столом, какой-то помост типа трибуны с флагштоком и несколько строений различного назначения. Одно из них с двумя дверцами и маленькими окошками сердечком не вызывало сомнений в своем назначении. Наверняка тот факт, что удобства в данной обители во дворе, повергнет в шок нашу гламурную спутницу.

Главное строение, бревенчатое, ничем не обшитое и почерневшее от времени, имело два крыла и два этажа – такими еще в тридцатые годы прошлого века строили жилые дома. В окне первого этажа приоткрылась и быстро задернулась занавеска. Через минуту на крыльце показалась долговязая тощая девица в синем платье и белом кружевном переднике. Круглыми очками в металлической оправе и собранными в тугой пучок волосами она напоминала строгую школьную учительницу.

– Это Лера, – представил ее Герман. – Сейчас она покажет вам апартаменты. Располагайтесь. В четырнадцать ноль-ноль – обед. Потом у вас свободное время, к вашим услугам бильярд, карты, домино, шашки-шахматы, футбол-волейбол, кому что нравится. В холле есть телевизор с большим экраном, DVD-плеер, там же – библиотека. Короче, развлекайтесь. В восемь – ужин. Но перед ужином, в половине восьмого, попрошу всех собраться: я проведу инструктаж по поводу завтрашнего дня.

– Позвольте, – возмутилась наша гламурная спутница. – И это всё? Это безобразие! А где обещанная изба на куриных ногах? Ковры-скороходы, сапоги-самолеты? Гусли, эти… самоцветы, то есть самоплясы?

– Не волнуйтесь, все это будет. Завтра. В сказку мы отправляемся завтра. Нас ожидает ответственный этап перемещения, обо всем вы узнаете на инструктаже. Здесь у нас перевалочная база, только на одну ночь. Так что, располагайтесь, всем приятного отдыха.

– Одноместных номеров у нас немного, – пояснила Лера, ведя нас по лестнице на второй этаж.

– Это безобразие! – тут же подала голос гламурная дама. – Вы что, хотите поселить меня с кем-нибудь еще?!

– Нас можно поселить вместе, – прощебетали девицы.

– Нас тоже, – добавила Катька.

К спартанским условиям нам не привыкать. Я уже настроился на полутораспальную, с продавленной панцирной сеткой, железную кровать, сырое белье неопределенного цвета и одинокую лампочку без абажура, которая включается вворачиванием ее в патрон. Каково же было мое изумление, когда «строгая учительница» распахнула перед нами дверь номера, и мы увидели два туалетных столика с зеркалами, два уютных кресла, журнальный столик, красивую люстру, телефонный аппарат, холодильник, небольшой телевизор и неописуемых размеров, почти в полкомнаты, супружеское ложе под балдахином. Мои предположения по поводу удобств во дворе тоже оказались не обоснованы – в номере имелся санузел с душевой кабинкой и унитазом. Жаль, что все это на одну ночь, будет ли такая сказка в завтрашней сказке, еще неизвестно. Но, как я уже говорил, для нас с Катькой главное – впечатления, а удобства на втором плане.

Правда, этого нельзя было сказать об одной из наших спутниц – за стеной уже раздавались ее гневные возгласы, среди которых явно различалось только «безобразие!», а «строгая учительница», по всей видимости, в одночасье превратилась в нерадивую ученицу.

Душ после дороги оказался очень кстати. Покончив с водными процедурами, мы спустились вниз, где в холле уже собралась практически вся наша компания. Девицы с оголенными пупками сидели в одном кресле – обе были достаточно худосочны и узкобедры, поэтому без труда помещались в нем – и, совершая синхронные жевательные движения, были прикованы взорами к огромной плазменной панели, которая показывала какой-то ужастик. В их ушах по-прежнему торчало по наушнику от плеера, чем они напоминали не то сиамских близнецов, не то графинь Вишен из сказки «Чиполлино». Интересно, спят они тоже в этих наушниках? Тычок под ребро Катькиного кулака – сигнал, чтоб я не пялился – прервал мои размышления.

Бизнесмен с программистом резались на бильярде, Колобок просматривал книги из библиотеки, томов там было достаточно много и, как я успел заметить, на любой вкус – от любовных романов до философских трактатов и энциклопедий. Мы с Катькой присели на диван. Она мимоходом уже успела выудить со стеллажа какую-то книгу и погрузилась в чтение. Я заскучал, смотреть телевизор было неинтересно, ужастики меня совершенно не пугают, чего нельзя было сказать о девицах – при появлении на экране очередного монстра они хватали друг дружку за руки, их лица вытягивались, а глаза округлялись и наполнялись ужасом.

– Так! – строго шепнула мне на ухо Катька. – Если не прекратишь пялиться, мы немедленно едем домой!

– Да не пялюсь я вовсе.

– А то я не вижу!

Она могла одновременно читать книгу, смотреть телевизор, разговаривать по телефону и наблюдать за мной. К счастью, наша семейная сцена была прервана. Из динамика местной радиотрансляции донесся голос «строгой учительницы», приглашавший нас к обеду. Я взял пульт и выключил дивидишник. Девицы промычали что-то типа «ы-ы-ы». Колобок с шумом захлопнул пыльный фолиант. Бизнесмен с программистом нехотя прервали игру, и всей гурьбой мы двинулись в столовую. Там нас уже ждал Герман, он жестом пригласил рассаживаться за стол. Последней на трапезу явилась гламурная дама.

Обеденный стол был уставлен приборами в древнерусском стиле – деревянные ложки под Хохлому, деревянные плошки-ендовы, посреди стола возвышалась огромная братина, заменяющая супницу, из которой шел аппетитнейший аромат борща. Появилась Лера, уже не в виде строгой учительницы, а в стиле русской красавицы – в цветастом сарафане и кокошнике, в ярком переднике, с заплетенной косой. Она взяла черпак и принялась разливать борщ.

– Позвольте, позвольте, – возмутилась гламурная особа. – А где меню? Это безобразие! Может, я не хочу этого есть, может, закажу чего-нибудь другого!

– У нас не ресторан, мадам, – пояснил Герман. – Кухня для всех одна. Если не нравится, не ешьте.

– А буфет у вас есть?

– Буфета нет, но могу предложить сухой паек: сухари, консервы, концентраты…

– Это безобразие! Надо пожаловаться вашему руководству. И не называйте меня «мадам»! Я прошу обращаться ко мне «госпожа Шнайдер».

Однако сказано было чересчур высокопарно. Девицы прыснули. Впервые на их лицах появилось подобие улыбки. Колобок чуть не подавился куском хлеба. Хотя лично я ничего тут смешного не видел. Ну Шнайдер, так Шнайдер, фамилие такой.

– Хорошо, госпожа Шнайдер, – невозмутимо произнес Герман. – Кстати, там, на вокзале, не все представились, а познакомиться надо бы. Давайте еще раз по очереди. Я – Герман, ваш инструктор, по совместительству директор этой турфирмы. Вы?