Как он успел опередить меня?!

Отвечать наемник не стал, только снисходительно улыбнулся, и вернулся к своему «обеду». Остальные делали вид, что ничего из ряда вон выходящего не произошло. А я так и застыла с обломком алюминиевого столового прибора в руках.

Да КТО они такие?!

Вода. Вода — это жизнь. Жизнь в самом первозданном виде. Мы привыкли к ней. Не замечаем ее журчания в собственной крови. В собственных мыслях, решениях и ошибках. Она отнюдь не причина наших бед, лишь составляющая. Та переменная, которую никто не учитывает. Мы утратили способность видеть ее силу. Власть стихии осознается лишь в ее отсутствие.

Вы спокойны, уравновешенны, пока есть баланс воды в вашем теле. Но что, если нарушить этот баланс, то хрупкое равновесие, что дарит стихия? Жажда. Ослепляющая, всепоглощающая, убивающая остальные мысли и желания жажда. Она возвращает нас к первобытному, дает понять власть воды над нами. Ту власть, которой пренебрегаем. Мы забываем, какую силу она несет.

Я помню. Сейчас, сидя у беспокойной маленькой речушки, я четко чувствую власть воды над собой. Не простой, не грязной, не кристально чистой, а той, что двигает жизнь по венам и артериям. Та, что бьется ровным пульсом в спокойствии и ускоряется в бешеном ритме от возбуждения, ужаса и ярости, правит мной всегда. Та, что наполняет энергией тело, питает разум и дарит тепло. Та, что завораживает, обволакивает туманом разум, дурманит запахом и первозданным вкусом. Я в ее власти. Я — то существо, что никогда не забудет силу воды. Она всегда выше меня. Вода правит.

И я борюсь. Вырываю крохи свободы из этой зависимости. Сопротивляюсь, ломаю себя и выбиваю маленькие привилегии. Ее власть безгранична, но кто сказал, что в заведомо проигранном бою не стоит сражаться. Пока ты борешься, результат неизвестен. Сдайся, и ты проиграл. Ты можешь сражаться вечно, и конца твоим битвам не будет. Не будет победы, но не будет и поражения. Не это ли лучший исход для заведомо проигранного сражения? Это только наше решение: быть равным или подчиняться. Мой путь — борьба!

И сейчас, сидя на илистом берегу, я сражаюсь со своей слабостью — жаждой. Запасов больше нет. Я и представить себе не могла, что они кончатся так быстро. Михаэля рядом тоже нет. К наемникам соваться опасно: или разорву к служкам собачьим, или вообще не смогу укусить. Всё же их сила неизвестная переменная, которую я не могу просчитать. Именно поэтому я выпрыгнула из окна своей комнаты, что мы сняли на втором этаже таверны, и ушла к ближайшему водоему.

Хоть вода и была моим вечным соперником, также она мой бессменный спутник и источник силы. Сейчас мне было жизненно необходимо время наедине с самой собой. А всё потому, что Асум оказался еще большей тварью, чем я себе представляла.

Когда мы уже собирались по своим комнатам, мимо пробежала та самая девушка оборотень с подносом в руках. Она уже поравнялась с нами и попыталась обойти компанию наемников, когда ее ощутимо повело в сторону. И всё бы ничего, подумаешь, ерунда какая, разносчица слегка оступилась. Все бы прошли мимо, не обращая внимания на молодую девушку, вот только две алые точки на ее шее и бледность, неприсущая кланам оборотней, заставили меня остановиться на месте.

— Девушка! Не помню вашего имени, — учитывая то, что она мне его и не говорила, естественно, что я не помню, — не покажите мне, где туалет?

Эта мысль первая пришла мне в голову, что очень кстати, поскольку за нами никто из мужчин не увяжется.

— Конечно, госпожа, — девушка передала переполненный поднос товарке.

Мне отказать она не могла, видела, что не в обычное тряпье одета, да и охрану из пяти человек не каждая дама себе может позволить.

На самом деле на каждом этаже есть свой собственный туалет, но я рада, что эта девушка хорошо осведомлена насчет фразы «клиент всегда прав». Оборотница повела меня в соседний коридор, явно в туалет для посетителей таверны, а не постояльцев.

— Прошу, госпожа, — разносчица услужливо отварила деревянную тяжелую дверь, потянув ее на себя за кованную ручку.

— Зайди со мной, — фактически приказала ей.

Отказаться у девушки не было возможности. И тут я увидела, как задрожали кончики пальцев двуипостасной, и поняла, чего она боится.

Суровый Рах! Ее не первый раз затаскивают в туалет и явно не для разговора. Упырев Асум! И как я вообще могла быть настолько слепой? Хотя, что это я? Другие главы не вмешиваются в соседние кланы и их дрязги. Само собой, глава Рубинового заката воспользовался этим и творит беззаконие на своей территории, полностью игнорируя наказ Верховного.

— Перестань трястись и быстро заходи, — не церемонясь, втолкнула почти не сопротивляющегося оборотня внутрь.

Когда я резко рванула ворот платья, девушка вздрогнула, а в глазах застыла обреченность. А ведь ей всего пара лет от совершеннолетия. По сути, только выпорхнувший из гнезда подросток. Дальше мои рассуждения прервали яркие пятна по всему телу разносчицы. Боги! Да ее кусали десятки раз, и никто даже не потрудился заживить раны.

— Малышка, как часто эти изверги питались тобой? — с еле сдерживаемой яростью спросила у трясущегося тела с поглощенным страхом разумом.

— Несколько раз в день, — простонала оборотница. Я как раз в это время провела рукой по ее ребрам, вызвав боль. Там были ярко лиловые синяки. Девушку избивали за сопротивление.

— Как ты до сих пор на ногах стоишь? — Я поражённо смотрела на стойкое существо перед собой.

— Не стой я на своих двоих, и меня бы выпили досуха, — устало протянула разносчица, — кому нужна лежачая обуза.

— Значит так, сейчас идешь к хозяину таверны и говоришь, что мне нужна прислуга. Я беру тебя. Без вариантов. Все поняла? — я говорила зло и отрывисто. Но мой гнев был направлен отнюдь не на девушку, и она это чувствовала. Не зря оборотень.

Вышли из маленькой комнаты мы одновременно, только девушка свернула за стойку, а я направилась к своим наемникам (и когда они стали моими?).

— И что, нельзя было на этаже сходить по своим делам? — заметил, видимо, недовольный задержкой Maк.

Но я уже стала немного его понимать. Наемник знал, зачем я пошла в этот туалет, и явно осведомлён о том, что творится на территории клана Рубинового заката.

— Тогда бы у меня не было такой хорошей возможности понаблюдать за твоей кислой миной, — фыркнула в ответ и стала подниматься по лестнице на второй этаж, где и находились наши комнаты.

Я прям спиной чувствовала его оскал, что должен был смутить меня. Не на ту напал. А вот наемники хорошо так шарахнулись в стороны от красноволосого. Он что, молниями бьется, что всех отбрасывает от него, каждый раз, когда Maк раздражён?

Однако, сейчас мне было не до Шута. Все мои мысли занимала ситуация, сложившаяся на территории Рубинового заката. Именно это заставило меня выпрыгнуть из окна и направится к маленькой речушке.

Уже третий час, как я предаюсь бесплотным мыслям, уже зная, что мне придется сделать. И я это сделаю. Но как же вся моя сущность противиться этому.

Слегка отвернув ворот блузы, что стоечкой закрывал мою шею, я невесомо провела кончиками пальцев над бледной кожей. Прикосновения не было, но мурашки тут же разбежались по телу. Я тяжело вздохнула.

Как там говорят? Перед смертью не надышишься? Это сейчас про меня.

Я встряхнула ладонью, разом выпуская из пятерни все когти. Бросив мимолётный взгляд на острые полукружья, наклонила голову, открывая доступ к собственной беззащитной шее. Резкий взмах, и на коже растекается алой кровью надрез.

— Печать клана Альдэгрэ. Связь!

Шею тут же защипало, рана в считанные секунды затянулась, а по коже от самой царапины до предплечья потянулась алая вязь символа связи. Экстренная мера, дарованная Верховным. Самая бесящая меня часть клятвы верности правителю.

По телу прошла дрожь, а символ засветился ярче. Связь установлена.