«Как только вы решите, что хотите, дитя, не будет пути назад. Есть много прекрасных молодых мужчин, которые будут искать вашего общества; все, что остается, ждать того единственного, которого вы выберите или он выберет вас».
Кит закатила глаза. После того, что случилось в поместье Бродуэлл, вдова вбила себе в голову идею, что ей необходимо вступить в повторный брак. Пожилая женщина не любит, чтобы ей противоречили, но Кит подозревала, что она будет настаивать, чтобы это произошло рано, или поздно. Девушка пожала плечами и продолжила читать.
«Я надеюсь, что смогу присоединиться к вам в Бате очень скоро. Врач Вескомба, которого я сначала приняла за шарлатана, поправил мое здоровье, и сказал, что я буду в силах отправиться в путешествие через несколько дней. А может и раньше…. Хотя дети абсолютные ангелы, я считаю, что все остальные здесь в Бродуэлле будут рады моему отъезду, да, и я сама не могу дождаться его».
Кит прочитала все письмо до подписи, затем отложила его в сторону и улыбнулась. Герцог был бы более чем счастлив, видеть, как его бабушка уезжает.
Она налила себе еще одну чашку чая и вернулась к окну, наблюдая, как отдельные ручейки воды скользят вниз и сливаются с другими на стекле. Поскольку вдова сможет вернуться в Бат только через некоторое время, Кит решила отправить пожилой женщине еще одно письмо, чтобы подбодрить ее. Она посмотрела в сторону секретера из розового дерева, затем на каминные часы. Нет, она лучше подождет до завтрашнего утра. Ее улыбка скрылась за краем чашки, она отпила пряный, дымящийся чай. Кит обещала виконту Лэнгли танец на балу сегодня вечером, и была уверена, вдова не простит ей, если она не опишет очень тщательно и подробно этот еще один очень интересный вечер.
* * *
Лорд Бейнбридж пытался подавить приступ раздражения, когда его карета медленно двигалась вдоль улицы Альфреда. Это Бат, черт подери, а не Лондон. Какого черта все эти люди здесь делают, в шесть часов вечера? Он провел большую часть дня, узнавая, что Кит будет в Ассамблеи сегодня, также, по-видимому, как и все остальные в Бате.
Первая карета остановилась еще раз; маркиз слышал приглушенные гневные крики и ржание лошадей в вверх по улице. Еще задержка. Разорви его! Две недели ожидания. Две долгие недели. Он увидит ее. Сегодня вечером.
Пробормотав проклятье, маркиз распахнул дверь, дал несколько инструкций его растерянному кучеру, и помчался вприпрыжку вниз по улице, сгорбившись под проливным дождем, натянув поля шляпы вниз на лоб.
Он не должен был так долго ждать. Когда Кит оставила усадьбу Бродуэлл, его первой мыслью было бежать за ней, чтобы целовать ее бесконечно… или, по крайней мере, пока она не согласилась бы прислушаться к голосу разума. Потом он решил, что лучше, чтобы ее гнев остыл немного, прежде чем он снова подойдет к ней, поэтому помчался, сломя голову обратно в Лондон и доделал свои дела там.
Или, скорее, любовные дела. Анжелика рыдала, когда он прощался с ней, но бриллиантовый браслет, купленный для нее в Ранделл прекратил поток слез в удивительно короткий срок.
Следующий его самый нерациональный шаг: поездка в поместье Бейнбридж в Йоркшире. Ведь, если он собирается жениться, то приведет сюда свою невесту… он хотел привести домой Кит.
Реальность же его убила.
За годы его отсутствия, как хозяина поместья, дом, в котором маркиз вырос, представлял явные признаки запустения. Даже сейчас, чувство вины вернулось к нему, просто думая об этом. Некоторые вещи остались нетронутыми, например резная каменная лестница, арка первого этажа и богатая штукатурка на стенах, но половина трубы сейчас наклонилась под опасным углом, на оконных рамах показались признаки гниения, и розарий стал настоящими джунглями из сорняков. Сад его матери… Он и Джеффри играли здесь в короля Артура и Ланселота вдоль этих переплетающихся вокруг изгородей, пока их мать, улыбаясь, работала среди роз. Такие воспоминания…
В попытке убежать от всех кошмаров связанных с домом, Николас забыл почти все хорошее. Несмотря на все, что произошло, это был все еще его дом. Бейнбридж проклинал себя за дурость. Все эти годы, проведенные в погоне за удовольствиями, отвлекли его от нужд поместья и его арендаторов. Векскомб был прав — он был эгоистичным ублюдком, но надеялся, что все поправимо.
Один взгляд на счета рассказал ему все, что нужно было знать. Николас тут же уволил Даннинга, с бегающими глазками тролля, который служил в качестве управляющего у отца, и нанял местного мужчину, Кавендиша на его место. Прежде, чем уехать, он остался еще на неделю, работая с новым управляющим, наблюдая за началом ремонтных работ. Маркиз велел Кавендишу начать восстановление королевских покоев. В конце концов, не мог же он просить Кит оставаться в помещениях со съеденным молью постельным бельем и оборванными обоями.
Так много нужно сделать, но инстинкт требовал вернуться, слишком много времени прошло уже. После того, как удостоверился, что все работы ведутся в замке, как надо, он вернулся в Лондон, а оттуда поехал в Бат.
Длительное путешествие дало ему время подумать, чтобы сформировать план по возврату Кит. Теперь прошло достаточно времени для того, чтобы она остыла и внимательно выслушала его. Ему нужно извиниться и заверить ее, что его намерения никогда не были такими ужасными, как Векскомб их изобразил. Кит была одной из самых рациональных женщин среди его знакомых, но он ее глубоко и больно ранил. Сейчас она находится под большим влиянием своих раненых эмоций. Кит может отказать ему в приеме у себя дома, но его шанс был в том, что она не сможет прогнать его на публике. Для него лучше будет встретиться с ней в Ассамблее в первый раз.
Улыбнувшись, он поспешил вниз по затемненным улицам Бата под дождем, капающим с полей шляпы, в промокшем плаще и мокрых туфлях. Кит не стала прятаться от общества, как он боялся. Ее присутствие в ассамблее доказало, что она последовала его совету и перестала прятаться за своими книгами. Прекратила ли она также скрываться под этими безобразными платьями?
Маркиз улыбнулся, горя нетерпением. Он выиграл однажды, даже не использовав все свое обаяние, чтобы сделать это. Конечно, он был более чем готов к этому второму вызову.
Когда маркиз достиг восьмиугольного вестибюля верхних комнат, он был поражен тем, какая толпа собралась там. Николас снял шляпу и плащ, затем пользуясь своим ростом, стал пробираться через толпу собравшихся. Проклятье, такое впечатление, что каждая вдова и каждый офицер, поселившиеся в Бате оказались здесь сегодня вечером. Фрагменты их бесед достигли его ушей:
— … Одета, как Восточная принцесса. Как вульгарно…
— …Хм. Поведение такое же, я полагаю…
— … Необычно выглядящая… Не очень красива, не так ли…
— … кого признают в эти дни. Вдова купца, вы представляете!
Бейнбридж навострил уши. Кит. Они говорят о ней. Его сердце ускорилось немного, когда он подошел к двери в банкетный зал.
Николас без проблем увидел ее среди толпы. Купаясь в свете пяти люстр, она светилась, как солнце в жемчугах. Он продолжил свой путь к ней, сердце сжалось в груди. Мой Бог, она была прекрасна. Вместо тех прежних серых платьев, молодая женщина теперь была одета в изысканное творение из персикового шелка с золотыми нитями. Лентами со сложной позолоченной вышивкой отделаны рукава, подол, талия и соблазнительно округлое декольте. Покрой платья подчеркивал длину ее шеи и стройность талии. Нити жемчуга с отделкой из лент были вплетены в ее волосы, экзотическое ожерелье из золота и жемчуга украшали ее шею. Золотые браслеты звенели на ее запястьях, когда она обмахивала себя вырезанным из сандалового дерева веером. Он сглотнул, волна тепла прокатилась в нем..
Но приблизившись маркиз заметил большое количество мужчин, собравшихся вокруг нее, и это быстро охладило его пыл. Он знал некоторых, чья репутация опережает их самих: сэр Генри Каслетон, который похоронил уже двух жен и собирался обзавестись третьей. Лорд Тарлтонс, которому было не меньше пятидесяти, только в прошлом месяце потерял состояние. Лорд Эдвард Миттон, растративший свое наследство к двадцати годам, с его уменьшавшимся кругом друзей с тех пор. Виконт Лэнгли, заядлый картежник, выигрывающий и проигрывающий состояние в карты.
