— Могу только рассказать вам, что произошло, прежде чем я был упрятан обратно в школу. Как отец заперся в своем кабинете в течении нескольких дней, в то время, не видя ничего, кроме выпивки, глядя на миниатюру моей матери. Бесчисленными бутылками бордо и бренди он пытался утопить свои печали. Его одежда была пропитана опиумным дымом, когда он, наконец, возвращался домой в начале дня. Я не был особенно удивлен, когда они сказали мне, что отец умер от передозировки.

Она нежно сжала ему плечо…

— О, Лорд… Бейнбридж.

— Николас, — тихо сказал он. — Меня зовут Николас. Я только что открыл вам один из моих самых темных и болезненных секретов, так что полагаю, вы имеете право обращаться ко мне по имени.

Он слышал, как она выдохнула медленно, сдерживая дыхание.

— Трагедия ваших родителей стала причиной, почему вы никогда не женились Николас?

Он стиснул зубы.

— Возможно, это так. Я должен жениться в конце концов, но когда я сделаю это, моя безупречно породистая невеста не получит ни одной унции любви от меня.

— Но…

Маркиз отмахнулся.

— Достаточно, Кит. Я не хочу больше говорить о моем прошлом.

Она отдернула руку и потерла ладони.

— Хорошо.

Он перевернулся на бок к ней лицом.

— Теперь ваша очередь.

— Моя?

Бейнбридж взял клубнику и покатал ее между пальцами. Они были как двое дуэлянтов, обмениваясь выстрелами — словами вместо пуль. Он только что выдержал шквал ее вопросов, и теперь не собирался отступать.

— Вы сказали мне, что хотите лучше познакомиться, Кит. Вскоре не будет никаких секретов между нами физических, по крайней мере. Я только что ответил на ваш вопрос. Теперь вы должны ответить на один из моих.

Молодая женщина побледнела, потом задрала решительно подбородок.

— Отлично.

— Вы были счастливы в браке?

Не отрывая от нее взгляда, он съел свою ягоду в один укус.

Она стала еще бледнее, ее золотые веснушки были резким контрастом с ее пепельным оттенком кожи.

— Милорд, я не…

— Николас, — поправил он. — Мы договорились, моя дорогая. Не убегайте, помните?

Он предложил ей еще один рубиново красный плод. На этот раз она не была так осторожна, беря ягоду, ее пальцы коснулись его. Тепло затопило Николаса вплоть до пальцев ног. Господи, если он не будет осторожен, они в конечном итоге станут любовниками.

— Вы были счастливы?

— Мне было комфортно, — она отвернулась.

— Это не ответ на мой вопрос. Комфорт не счастье.

Она съела ягоду, затем скорчила гримасу.

— Сначала, я думала, что счастлива. Я жила в прекрасном, экзотическом месте, далеко от моего скупого отца, и в первый раз в моей жизни мне никогда не приходилось беспокоиться о деньгах.

— Но вы передумали?

Кит вздохнула.

— Я скоро поняла, что я товар, проданный одним эгоистом другому. Моего отца не заботило ничего, кроме денег, а мой муж заботился только о своей коллекции.

— Коллекции? — Бейнбридж нахмурился. — Какой коллекции?

— На протяжении многих лет Джордж копил всевозможные трофеи. Тигровые шкуры, слоновьи бивни и т. п. Он в восторге был от них какое-то время, но с течением времени терял интерес и начинал погоню за следующим трофеем. Вскоре, после того как мы достигли Индии я поняла, что была новым его трофеем — аристократка жена, которую он привез из Англии, чтобы украсить свой дом, — ее губы скривились. — И я прямо должна сказать, жену он купил в Англии. Джордж отдал моему отцу красивый поселок в обмен на мою руку.

Бейнбридж пробормотал что-то под нос.

Она не слышала его, ее глаза потускнели.

— Он очень суетился вокруг меня в начале, покупая мне шелковые сари, драгоценные камни, всевозможные безделушки. Но примерно через три месяца, когда новинка приелась, он отправился на поиски других трофеев и оставил меня дома. Интересно, где он был в это время.

— Вам должно быть было очень одиноко, — тихо сказал Бейнбридж.

— Не сразу. Я была слишком занята, устраивая эту новую жизнь. Я превратилась из довольно защищенной молодой девушки в жену видного купца, в месте, которое изобиловало цветами, шумом и вонью. Джордж охотился на тигров и занимался другими подобными экскурсиями, уходя на несколько недель, в это время я исследовала свое окружение, чтобы узнать больше об этом странном новом мире.

Конечно, когда Джордж обнаружил, что я слишком независима, а не простодушна, он быстро свернул мою деятельность, как он говорил: «Для моего же блага». Как его жена, я должна была поступать, как он. — Кит засмеялась, высоким, ломким звуком. — К счастью, он никогда не бывал дома подолгу.

— Вот почему вы никогда не имели детей?

Он ожидал, что Кит обидится на дерзкий вопрос, но вместо этого она покраснела, и залилась слезами, потеряв самообладание. Он предложил ей свой носовой платок, но она отмахнулась.

— У меня был выкидыш после года в нашем браке, — прошептала она, — вот, Николас, мой темный и болезненный секрет. Джордж сказал, что это вероятно, к лучшему, но чтобы я старалась в следующий раз. На следующее утро он отправился на охоту.

— Вот ублюдок, — Бейнбридж прорычал сквозь зубы.

Вяло, она взяла другую ягоду, затем положила обратно в чашу.

— Оглядываясь назад, я полагаю, что хотела свободы.

На этот раз была его очередь утешать.

— Мне очень жаль. Это должно быть причинило вам много боли.

Она кивнула.

— Да… Такую сильную, что я думала, что сойду с ума. После того, как выздоровела, я отчаянно нуждалась в чем-то, что займет мой ум. Так как мне были малоинтересны другие английские дамы в Калькутте, я стала искать в другом месте. Однажды утром я услышала мою горничную, Лакшми, общающуюся с мужем на родном языке, и решила, что хочу его выучить У нас было много слуг- индусов, и я подумала, что это может быть полезным научиться говорить на их языке. Джорджа никогда не интересовало, чем я занимаюсь, до тех пор, пока я держала дом, и председательствовала на его бесконечных балах и вечеринках, которые делали его счастливым. В течение следующих нескольких лет я научилась читать на хинди, а также говорить. Тогда я обнаружила Рамаяну, написанную в шестнадцатом веке. Я видела ее частично в кукольных спектаклях, и мне захотелось прочитать всю эпопею. После прочтения, я была полна решимости перевести ее на английский, но не сделала этого до сих пор.

— Это вдовствующая герцогиня имела в виду, когда сказала, что вы работали над ней достаточно долго?

Она кивнула.

— Книга была моим самым постоянным спутником, как ребенок, в Индии она стала моим спасением.

— Спасение через литературу, — Бейнбридж размышлял. — Я знаю несколько Оксфордских ученых, которые будут в судорогах экстаза от самой концепции.

Она опустила голову, ее лицо посерело.

— Я полагаюсь на мои книги до сих пор. Это малодушие, но я не знаю, как еще бы выжила.

Он покачал головой.

— Я не думаю, что вы малодушны, но вы должны знать, что придет время отложить их в сторону.

— Простите?

— Вы не можете спрятаться за ваши книги навсегда, Кит. Или это ваша идея свободы?

Она моргнула.

— Ну, нет… Полагаю, нет. Но я не прячусь.

— Нет? — возразил он. — А ходить в этих неряшливых платьях, не желая, чтобы кто-нибудь вас заметил?

Ее глаза вспыхнули гневом:

— Что? Как вы смеете!

— Смею, дорогая моя, потому что ненавижу, когда такое очарование и дух растрачивают впустую. Что вы хотите от жизни?

Она грустно рассмеялась.

— Вдова спрашивала меня о том же самом.

— И что?

Кит посмотрела на него, потом взяла клубнику из миски.

— Какое это имеет значение для вас, милорд? После того, как наша сделка будет завершена, Вы получите то, что хотите.

— Но после того, как мы расстанемся Кит — что тогда? Вы вернетесь в вашу темницу и покроете себя рубищем и пеплом?

— Достаточно! — воскликнула она. — Почему вы провоцируете меня?

— Почему вы настаиваете, отказывая себе в любом истинном удовольствии?