Лишь найти замену, которую их Владыке придется подложить под острое лезвие косы жнеца.

— Он вызывал вас.

Старуха растянула в улыбке сухие губы и сложила пальцы в замок. Ее глаза сощурились и остановились на лице Пауса. Хоть он и прятал свои глаза за длинной челкой, но Маллт-и-Нос вдруг схватила его за подбородок костлявой рукой и заставила посмотреть на себя.

— От тебя несет магией жизни. Откуда здесь сей редкий дар?

Паус уставился в лицо старухи и повторил:

— Он ждет вас.

— Не хочешь говорить, маленький ку-ши. Что ж… Сама узнаю. — Она отдернула руку и обогнула Пауса, направляясь в тронный зал. Он бросил быстрый взгляд на дупло старого дерева и передернулся: на черной коре явственно проступали очертания тел. Сюда мог попасть каждый по прихоти старой охотницы.

Но его хозяйка ей никогда не достанется.

Алукард смотрел, как его брат гладит темный кристалл и смотрит на спящую виталис. Он хмыкнул и сплюнул кровь. Терновые шипы прошили все тело, и он был весь проколот острыми пиками, но даже от таких ран он не умрет.

Чертово проклятье!

И как же все хорошо шло: соединил виталис и брата, а дальше все само сложилось. Араун не мог забыть свою единственную любовь, и молодая виталис ответила ему взаимностью. Оставалось только все довести до финала, но в итоге план не сработал.

— Ты думаешь теперь она тебя примет? Короля Пустоты и Смерти? — хрипло спросил Алукард; боль в теле туманила мысли.

Араун замер, медленно повернувшись к брату. Он прожег его черными глазами и холодно процедил:

— Уберите это с моих глаз.

Из теней вышли его вассалы, что проснулись вместе с первым вдохом Короля. Страшные ночные создания Пелены, уродливые духи, сильные и опасные, они подхватили Алукарда и увели прочь из зала. Он знал, куда его тащат и молил только о смерти.

Им на пути встретилась старуха Маллт-и-Нос. Она оглядела окровавленное тело Алукарда и цокнула языком.

— Я бы выколала тебе глаза шипами, чтобы они заново вырастали и снова умерщвлялись. Чтобы ты задыхался от боли каждую никчемную секунду твоей жизни.

— Не проще ли убить меня? — тяжело вздохнув, спросил Алукард насмешливо, и сразу же был вздернут одним из чудовищ. Шипы вонзились глубже, разрывая плоть до костей.

Старуха сморщила нос и выплюнула:

— Это слишком просто.

Больше она ничего не проронила, лишь махнула костлявой рукой.

Алукарда притащили в самую глубокую подземную темницу. Магия Аннуна тут была такой чудовищной силы, что пригибало к земле. Если духи еще и могли выдержать хоть немного, то его человеческое тело испытывало адскую боль. Но он все равно не жалел, что спустя столько сотен лет решился на свой план — бессмертие убивало его, принося намного большую боль.

Его бросили на каменный пол и закрыли темницу на три поворота древнего ключа. Теперь он тут вечный узник, но у него был еще один план.

Когда его конвоиры ушли, но раскрыл ладонь. Кожу стянуло запекшейся кровью, но сейчас она наоборот была ему нужна. Он процарапал новые раны о шипы и подполз к центру темницы.

— Твоя самоуверенность тебя и погубит, братец, — прошептал он в пустоту и принялся чертить выученные за столетия знаки на полу. Последний символ он наконец-то нашел в той самой книге, что обменял на семью маленькой виталис.

Варе снился странный сон, будто она летит. Ее крылья были невесомыми и такими легкими. Она порхала, словно бабочка, взлетая все выше и выше. На секунду она опустила глаза вниз и замерла — фигура, что стояла внизу, тянулась к ней терновыми ветвями. Варя хотела крикнуть, чтобы фигура отпустила ее, но голос не слушался, из горла не вырвалось ни одного звука. Вокруг взметнулись синие крылья бабочек Морфо. Они зашелестели, заметались, закружились вокруг нее, заставляя замереть еще больше, а потом Варю потянуло вниз — темная фигура ухватила ее за руку.

«Вара…» — услышала она и коснулась земли ногами. Она подняла глаза и выдохнула — перед ней стоял Эйш.

Она коснулась пальцами его холодной щеки, и ее резко прошило болью. Она вскрикнула и открыла глаза. Взгляд ее заметался по высокому арочному потолку, по темным камням кладки стен, по полупрозрачному куполу над ней.

— Ну наконец-то, — выдохнул Паус, который припал к странному куполу. Он выглядел испуганным. — Сможешь подняться? — Он отошел и улыбнулся, когда Варя смогла слезть с алтаря и встать перед ним. В груди еще болезненно тянуло, но с каждым вздохом боль уменьшалась. Как и сам купол.

Через три вдоха он растаял совсем.

— Где Эйш? — спросила она, и Паус приложил палец к губам, а потом взял ее за руку и потащил на выход. Он и сюда проник только благодаря тому, что остальные обитатели принялись готовиться к Дикой Охоте, а про него похоже забыли. Как же хорошо, что Варя смогла очнуться! Теперь осталось вернуться в Срединный мир живыми.

Когда они оказались на лестнице, ведущий вниз, Варя не выдержала и дернула Пауса на себя, тихо спрашивая.

— Паус, где Эйш? Мы должны вернуть его душу домой.

Паус прикусил губу и грустно ответил:

— Его дом теперь здесь. И тебе лучше забыть о нем.

Это поразило Варю. Она замерла и сердито прошептала:

— О чем ты говоришь? Я не уйду без его души.

От стены позади них отделилась тень, костлявая старая рука схватила Варю за предплечье и больно дернула на себя.

— А зря, — протянул скрипучий неприятный голос, — лучше бы ты ушла.

Маллт-и-Нос смотрела на нее недобрым взглядом.

Араун сжал эфес своего меча, глядя на коленопреклоненного Пауса перед ним. Ку-ши наивно решил, что сможет убежать из его замка, прихватив с собой его Вару?! Наивность граничащая с глупостью. Он бы казнил за такую дерзость, но Паус был ее фамильяром и защитником.

— Десять плетей, — строго произнес Араун.

— Нет! Эйш, прошу тебя. Он ведь лишь помогал мне. Я прошу тебя… — Варя сидела рядом с ним на троне, который причитался ей по праву — трон королевы. Но Араун чувствовал, как она боится его — пробудившего свои воспоминания.

Она сжала его руку и заглянула в глаза.

— Пожалуйста, я очень прошу тебя.

— Хорошо, — выдохнул он. — Ты накажешь его сама, но наказание должно быть физическим.

Она задумалась, а потом мягко улыбнулась, отчего сердце Арауна болезненно замерло.

— Пусть уберет мои покои до блеска. У меня ведь здесь есть свои покои? — уже тише уточнила Варя.

Араун кивнул, сдерживая улыбку, и приказал встать Паусу.

— Проводи свою королеву и служи ей до конца твоих дней.

Паус низко поклонился и дождался, пока Варя спустится по ступенькам. Она уже собиралась уходить, как резко развернулась и спросила у древнего:

— Ты же зайдешь ко мне перед Охотой?

— Конечно, душа моя.

Варя ласково улыбнулась и последовала за Паусом, не обращая внимания на шепотки. Старуха Маллт-и-Нос лишь скрипнула зубами, а когда все поклонившись ушли из зала, сказала:

— Она погубит тебя и второй раз, мой мальчик. Не может сама Жизнь любить Смерть.

Араун прикрыл глаза, борясь со своими внутренними демонами, но своей самой преданной слуге все-таки ответил:

— Я изменился. Как прежде уже ничего не будет. А теперь готовьте сумеречных коней, мне нужно вернуться в Срединный мир, чтобы забрать свое тело. И заодно всех грешников, кто посмел усыпить Короля Пустоты, нарушив извечный цикл Колеса Года.

Паус собирал паутину с усердием, да с таким, которого Варя не наблюдала в Убежище. Там он больше был в облике кота и целыми днями спал на всех теплых горизонтальных поверхностях. Так что трудотерапия ему точно не повредит.

— Не называй Короля Эйшем. Он не Эйш, а Араун.

Варя фыркнула.

— Для меня он навсегда останется Эйшем. И этого ничто не изменит.

Теперь фыркнул Паус. Звук получился истинно кошачьим.

— Как узнаешь его тяжелый характер, так сразу изменишь мнение.