— Враги, вестимо, — чуть успокоился Герман Романович. — Причем исключительно внутренние.
— Неужто бунт на корабле?!
— Бери выше — в клане! А я все думал, чего это старичье наше так разволновалось, то ко мне в гости, то к тебе… была, оказывается, причина.
— Оппозиция?
— Какая, к дьяволу, оппозиция?! Банальные властолюбцы!
Хм… где-то я уже это слышал, и относительно недавно.
— Много?
— Скажем так, достаточно, — вздохнул дядя Герман. — Примерно пятая часть родов, входящих в большой совет.
— И ты их не можешь задавить?! — изумился я. — Их же абсолютное меньшинство!
— Да, Александр, как же ты стал далек от наших реалий…
— Это плохо?
— Даже не знаю. Смотря для кого. Для тебя, может, и к лучшему… если бы не обстоятельства.
— Да колись уже! Я, вообще-то делом занят. Важным.
— Решился-таки искать?
— А ты против?
— Был бы против, не поделился информацией, сам знаешь.
Ну да, тут при всем желании не возразишь. Железный аргумент.
— Тогда в чем проблема? Говори уже толком!
— В общем, Александр, дела у нас очень печальные. В клане еще не бунт, вернее, уже бунт, но пока еще узаконенный клановыми традициями. И поэтому я связан по рукам и ногам.
— Ну вот почему я из тебя каждое слово должен вытягивать?
— Да потому что мне стыдно, Александр! — снова взорвался дядя Герман. — А еще я зол! Причем на самого себя! Это надо же, так бездарно сесть в лужу! И ведь на ровном же месте!!!
— Так это все из-за меня?
— Дошло, наконец? Время для удара в спину они выбрали просто идеальное — я с головой ушел в дела и ослабил хватку. Да и СБ больше по нашим текущим задачам работала, и вот результат: зачинщики воспользовались традиционной привилегией и объявили мне вотум недоверия, как лидеру клана. И знаешь, что мне вменяется в вину?
— Пренебрежение традициями?
— Хорошая попытка, но мимо. Твое убийство!!!
— Черт…
— Слабо сказано, Александр. Я, когда осознал всю чудовищность обвинения, в голос матерился.
— Э-э-э… а почему тебя еще тогда, два года назад, не обвинили и не скинули с трона?
— Потому что им это было невыгодно. Почву для смены власти не подготовили. Я действовал на абсолютно законных основаниях — был регентом при малолетнем наследнике. И все ожидали, что дальше ситуация будет развиваться по накатанной: после твоего совершеннолетия я либо дам тебе поединок, либо втихаря отправлю на тот свет. Как ты помнишь, ни того, ни другого не произошло. Ты сбежал, а я не стал тебя преследовать. Я надеялся, что у тебя хватит ума не отсвечивать, и поначалу все так и было. Потом ты вообще на год исчез, и бурления окончательно улеглись. Заговорщиков оказалось слишком мало для открытого бунта, а нейтралов они на свою сторону переманить не успели.
— То есть это я стал катализатором?
— Именно. Появился вновь из ниоткуда, развил кипучую деятельность, основал корпорацию… я не знал, как на все это реагировать, и рассматривал множество вариантов — вплоть до твоей ликвидации. А потом ты сам пришел ко мне…
— … и сделал предложение, от которого ты не смог отказаться. Так что еще большой вопрос, в чем первопричина.
— Никаких вопросов, — помотал головой дядька, — первопричина всегда одна — передел собственности и власть. Повод не важен, но когда он есть, процессы идут легче.
— Значит, твои оппоненты начали мутить воду?
— Еще как! Но втихомолку. Не понимаю, как у них это получилось… но сегодня внезапно выяснилось, что колеблющихся в клане больше половины. Это те рода, которым по большому счету плевать, кто будет у власти, они в любом случае останутся при своем. С них не убудет, а при должной удаче могут и выловить что-нибудь в мутной водичке. И вот на них разговоры о традициях, процедурах и законности очень даже действуют.
— А чему ты удивляешься, дядя Герман? Это ты, как представитель правящего рода, выше традиций и уложений. И это бунтовщики, как замыслившие нехорошее, вне правового поля. А для абсолютного большинства в клане традиции — основное связующее звено.
— Как тряпка для быка, чтоб их!
— Так чего они хотят-то?
— Чтобы я предъявил тебя, живого и здорового. Срок — двое суток. В противном случае меня объявят убийцей законного наследника и узурпатором. А это, как ни крути, против традиций.
Твою же… как раз этого я и пытался избежать, свалив из дома накануне совершеннолетия. Как бы я ни храбрился, на родной клан мне все же не совсем плевать. И теперь нате вам…
— А с чего они вообще решили, что я мертв? Вернее, почему только сейчас тебе это предъявили?
— Потому что твоя новая личность — секрет Полишинеля. Я все думал, зачем к тебе старики прилетали… получается, вот за этим. За доказательствами. И ведь с них даже не спросишь! Они в своем праве. Равно как и те, кто к ним обратился.
— То есть они убедились, что я жив, дееспособен и развил кипучую деятельность?
— Ты забыл еще одно важное обстоятельство: не просто кипучую деятельность, а застолбил абсолютно новую делянку, которая сулит баснословные прибыли, причем не только финансовые, но и репутационные! И все это мимо клана.
— Но ведь ты же в доле!
— Вот именно, я! Лично я, не клан. И это был последний гвоздь в крышку гроба. Они дождались, когда ты сбежишь с Картахены, ввязавшись в очередную тайную авантюру, и выкатили мне ультиматум. Вот теперь ты знаешь все.
— И что же от меня требуется? Давай, деду Захару позвоню. Или еще кому-нибудь.
— Это их категорически не устроит. Ты должен засвидетельствовать свое почтение перед советом. Лично. Все остальные ухищрения не подействуют, заинтересованные лица будут настаивать, что любую запись можно подделать. А так тебя просканируют и убедятся.
— Черт… ты ведь понимаешь, что это ловушка?
— Естественно, Александр. Причем элементарная. Я просчитал на три шага вперед, к чему они ведут. Именно поэтому я и решился тебя попросить… об услуге.
— Я не могу исчезнуть. Только не сейчас, сам же знаешь.
— А это и не вариант. Бойня все равно разразится, просто, думаю, в этом случае придется схватиться моему блоку с бунтовщиками. А основная масса родов будет наблюдать со стороны и ждать, чем все это закончится.
— Ну так в чем же дело? Усмири бунтарей.
— Все не так просто, Александр. У нас паритет сил. Если победа и будет на моей стороне, то она станет пирровой. Клан лишится наиболее активных членов, способных к руководящей работе и при этом решительных. И что дальше? Деградация, распад и поглощение конкурентами?
— Незадача…
— Еще какая! Поэтому я тебя прошу — прилетай на «Архангел Михаил». Поговори с представителями родов, со старейшинами, просто отведи от меня подозрение.
— Ну, в этом ничего сложного… все равно собирался выходить из подполья. Но ведь это наверняка будет только начало! Они попытаются провернуть какую-нибудь бяку — да хотя бы стравить нас с тобой!
— Обязательно попытаются.
— И ты все равно меня просишь?
— Все равно.
— У тебя есть план, — пришел я к очевидному выводу.
— Есть, — не стал отпираться дядька.
— И какой же?
— Я в тебя верю.
И отключился. Да-да, я тоже был в шоке. Почти полчаса просидел, тупо пялясь в обзорный экран. А потом заглянул в доклад Кумо (как и ожидалось, следов «Аделаиды» в окрестностях точки входа не было), вырубил все средства связи, погасил свет, приглушил приборные панели и погрузился в мучительные раздумья, результат которых вам уже известен — я таки явился на «Архангел Михаил». Причем никого не поставив в известность, кроме, разве что, дяди Германа. Сюрприз хотел устроить кое-кому, а для этого пришлось поторопиться и появиться в резиденции совета на сутки раньше срока. Судя по оказанному приему, уловка сработала — меня не ждали так рано. Если вообще ждали.
… судя по едва на треть заполненному залу совета, моя последняя догадка была недалека от истины. А еще я незамедлительно заподозрил, что по столь протяженному маршруту меня провели явно неспроста — наверняка за это время лихорадочно обзванивали всех родовитых представителей, что на данный момент успели добраться до «Архангела Михаила». Явись я к крайнему сроку, наверняка бы гораздо больше народу застал. Но я не в обиде, потому что именно так и было задумано. И вообще очень удачно получилось: невозмутимо остановившись в самом центре арены, я пробежался взглядом по зрительному залу — длинным рядам индивидуальных лож с креслами, расставленных по ранжиру — и убедился, что основные заинтересованные лица в наличии. В этом мне помог Кумо, успевший зафиксировать и выделить рамками людей из списка, выцыганенного у дяди Германа, но и без компьютерного помощника я бы справился — зал не сказать, чтобы поражал размерами. Хотя правильней его назвать цирком, поскольку по всем параметрам он соответствовал именно этому развлекательному заведению: зрительные места концентрическими кругами, в центре — самая настоящая арена. Разве что отделано все с кричащей роскошью, везде натуральное дерево, разбавленное не менее натуральным камнем. Плюс соответствующая акустика, усиленная программным обеспечением. Ложи, кстати, тоже не абы как располагались — в первых рядах наиболее уважаемые представители наиболее уважаемых родов. Чем выше, чем ближе к куполу, тем меньше влияние. Или практическая польза, что зачастую одно и то же. Отдельный сектор был отведен старейшинам, коих насчитывалось три десятка — по одному от рода. Прочих представителей, кстати, было еще девяносто человек. Итого, этакий уютный зальчик на сто двадцать посадочных мест, не считая обслугу. Правда, еще выделялась ложа правящего рода, расположенная напротив мест старейшин. Собственно, как раз по первым двум-трем рядам я и скользнул взглядом и на этом разведку счел завершенной.