— Поймал.

— Еще просьбы? Пожелания?

— Пока вроде бы все… разве что… систему в действии глянешь?

— А у тебя есть свободное время?

— Полчасика выкрою, чтобы отвлечься.

— Тогда не вопрос… показывай.

— Привет, дядя Герман.

— Ну здравствуй, племяш.

Хм… а он вообще не изменился за те полтора месяца, что мы не виделись. Все тот же щегольский костюм, все та же трость, все тот же ироничный прищур под пенсне… хорошо, что есть в жизни хоть что-то постоянное! Прямо душа радуется, особенно после двух последовательных экспресс-курсов по основам «судоподъема», что я был вынужден преподать в предельно сжатые сроки полутора десяткам оглоедов. И ладно бы школьники были, но ведь нет! Взрослые мужики, служивые, что такое дисциплина не понаслышке знают, а вот поди ж ты! Как с цепи сорвались. Еле утихомирил. Впрочем, их тоже можно понять — еще каких-то два-три месяца назад, ну, может чуть больше (по субъективному времени, естественно), они готовились принять смерть в тесных коробках провалившихся в подпространство кораблей, а потом вдруг совершенно чудесным образом перенеслись на сорок лет вперед! Тут кто хочешь с катушек слетит. Социальная адаптация, ремиссия, приспособление… куда там! Как только узнали, за какой-такой надобностью я их в космос потащил, и все по новой. Хорошо, Степаныч подобный исход предусмотрел, а потому настоял, чтобы я значительный запас спиртного с собой взял. Это когда я Краузе с компанией на обучение вывез. А с Вайсом и остальными я уже и сам ученый был — захватил даже больше, чем в первый раз. Пришлось, кстати, смириться с потерей двух дней из четырнадцати запланированных на учебу: день пьянка, второй — похмелье. Ну а потом за дело с удвоенной энергией.

Спросите, с чего это столь опытный народ в бутылку полез? Стресс, ясное дело. Причем не столько от осознания, сколь невероятно удачно сошлись звезды, что я их вытащил из подпространственной задницы, а от понимания, насколько тяжко пришлось уже мне. Да, выслушали, прониклись и осознали. А еще ужаснулись, когда до них дошла нехитрая истина: отныне и навсегда им предстояло наравне со мной разгребать дерьмо прошлого, как недавнего, так и довольно далекого. Ну и я сам тупанул, незачем им было фотки и видео с «поднятых» кораблей показывать, особенно из анабиозных отсеков с отказавшими капсулами. А еще я почти уверен, что бойцовский дух подкосило ощущение тотальной беспомощности перед лицом обстоятельств. Хуже нет, чем знать, что от тебя абсолютно ничего не зависит, что ничего сделать нельзя, и что воистину теперь судьба твоя в руках всевышнего, какую бы форму тот ни принял.

— Что-то ты подозрительно доволен, Александр. Уж не возгордился ли собой?

— Почему нет? — усмехнулся я. — Есть повод.

— Опять нашел что-то «вкусненькое»? Завязывал бы с авантюрами, не доведут до добра!

— Твоими молитвами, дядюшка, твоими молитвами… но нет, на сей раз не авантюра. Наоборот, в кои то веки все идет по плану.

— А мне позвонил, чтобы похвалиться?

— Не только. Есть кое-какие новости и просьба.

— Действительно? Надо же, у меня тоже.

— Тогда ты первый.

— Из уважения к моим сединам? Или просто время тянешь?

— Первое. Время тянуть без надобности, новости хорошие, а просьба пустяковая. Тут скорее тяга к дешевым театральным эффектам.

— Святое дело, — покивал дядька. — Впрочем, ты всегда был к ним склонен. Так, с чего начать?..

— С чего-нибудь хорошего, будь любезен.

— Изволь. На следующей неделе, на ближайшем Совете кланов, пройдет первое слушание закона о поправке Завьялова — Генца к «Mareliberum-1692» и международной конвенции по спасению имущества SALVAGE-89.

— Не стали изобретать велосипед, э?

— А смысл? — пожал плечами Герман Романович. — Конвенции толковые, слегка адаптировать к текущим реалиям, и готово. Там, по сути, надо понятие «море» дополнить понятием «космическое пространство», и уравнять в правах.

— А ты хитрец, дядюшка! Рассчитываешь, что клановым шишкам будет лень штудировать столько писанины?

— У них есть юристы.

— Ну да, конечно. Много ты юристов слушаешь, особенно когда торопишься? Или когда вопрос крайне незначительный?

— На то и расчет, — довольно улыбнулся дядя. — Мои парни особого противодействия не ожидают, все, что мы предлагаем, может коснуться только части кланов-торговцев, особенно перевозчиков, а промышленники от этих проблем очень далеки. За это их и люблю — никогда не видят дальше своего носа. Засели каждый в своей системе, зациклили производство, наладили приток финансов, а там хоть трава не расти! В общем, по прогнозу моих аналитиков, первое чтение пройдем очень легко, с подавляющим большинством голосов. А вот дальше придется повоевать — оживятся даже те, кого напрямую эта инициатива не коснется.

— Захотят продать голоса подороже?

— Естественно. И вот тут уже главное не зевать. Но ничего, на взятки я достаточно средств заготовил. Тебе, кстати, спасибо — очень прошлая ходка ко двору пришлась. Две трети бюджета покрыла.

— Рад, что смог помочь.

— Пока еще рано. Главное, второе чтение. Если сумеем на свою сторону перетянуть необходимое большинство, к третьему расклад уже не поменяется. Но неплохо бы, конечно, подстраховаться…

— Шантаж, угрозы, вымогательство? — оживился я.

— Не в этот раз, — с сожалением вздохнул Герман Романович. — Тут так просто не получится. Придется подсуетиться, и тут снова понадобится твоя помощь.

— Выкладывай.

— Чуть позже, давай-ка ты меня обрадуй.

— Да у меня так, рутина… предприятие расширяем потихоньку. Про мобильную базу ты уже наверняка в курсе?

— А сам-то как думаешь? Должен же я следить за своими активами?

— Потенциальными, дядя Герман, всего лишь потенциальными.

— Тем более! — отрезал тот. — Выкладывай.

— Я подготовил две автономные связки «спасатель — ремонтник». Они полностью укомплектованы экипажами и готовы к работе. Это хорошая новость. А теперь будет просьба…

— Обеспечить им фронт работ?

— Какой ты проницательный, однако!

— Не хами страшим, — чисто для проформы буркнул Герман Романович. — Фронт работ, значит… и желательно безопасный? Чтобы никто под руку не лез и претензий не выкатывал?

— Это был бы идеальный расклад, — признал я. — Как в нашу первую совместную ходку. Просто они еще зеленые, реально самостоятельно не работали, вот и не хотелось бы их сразу в самую гущу кидать. Бог с ним, с доходом, сейчас главное опыт.

— Опыт — дело наживное.

— Согласен. Но хотелось бы избежать лишних шишек. Хватит и тех, что я уже набил. Некогда фигней страдать, работать надо. И зарабатывать.

— Господи! Наконец-то я дождался этого момента! — закатил глаза дядюшка.

— Это какого же? — подозрительно уставился на него я.

— Ты повзрослел, Александр. Отец бы тобой гордился. Да что там, даже я сейчас горжусь! Самую чуточку, почти на грани простого одобрения, но факт есть факт.

— Спасибо, дядя Герман. Тронут.

— Ладно, не уходи от темы. Работа, говоришь?..

— Да, и крайне желательно где-нибудь в таком месте, чтобы можно было работать без оглядки.

— Так, может, тебе еще и охрану обеспечить?

— А что, в твоих владениях уже охрана требуется?

— Пока нет…

— … но?..

— Все к этому идет, — вздохнул дядюшка. — Законотворчество в нашем государстве оно такое… сопряженное с множеством опасностей. Диверсии, террористические акты, банальный разбой… наемного убийцу подослать могут, опять же.

— Слушай, говори уже прямо: хочу повышение доли!

— Ты же сам сказал, что для тебя главное опыт, — пожал плечами Герман Романович.

— Ф-фух, а я уже было испугался, что ты размяк и хватку потерял. Но нет, все в порядке.

— Так ты согласен?

— Если ты обеспечиваешь фронт работ и охрану — да. Скажем, меня устроят семьдесят пять процентов от ставки за прошлый раз.

— Пятьдесят.

— А младшим, значит, хамить можно? Семьдесят.