Остальные наблюдения были больше предположениями, которые не получили надежных подтверждений. Магистр пытался изучать влияние цикла Луны, погоды, комплекции мужчины, но никаких выводов ему сделать не удалось, кроме того, что мужчина должен быть здоров и молод. Ну, это условие в нашем случае тоже выполнялось.

Еще несколько страниц занимали пространные рассуждения о том, что сила ведьмы пропорциональна тому, как много удовольствия она получила в момент инициации. Но автор не уверен, то ли это сила зависит от удовольствия, то ли у сильных ведьм темперамент выше, то ли они получали удовольствие от обретения силы.

На последних страницах автор честно признавался, что его наблюдения основаны на ответах ведьм, преимущественно, слабосильных и средних, потому, что самые сильные ведьмы редки, живут в далеких местах, и с ним общаться не пожелали, а настойчивость к ним проявлять оказалось небезопасно.

***

Вечером я рассказал ведьме все, что прочитал.

После ужина мы сидели в широком кресле перед камином, разожженным в гостиной. Пранка сидела боком у меня на коленях, прижимаясь ко мне всем телом. Так она была готова сидеть часами, и такое времяпровождение стало у нас ежевечерним в ближайший месяц. Я медленно поглаживал ее спину и смотрел на огонь, внутри нас в унисон пульсировала сила, и постепенно нарастало возбуждение. Затем мы начинали ласкать друг друга, Пранка помогала мне сбросить напряжение, или я ей, или оба по очереди, а после мы продолжали сидеть в уютном кресле или лежать, обнявшись, в кровати. Иногда мы ласкали друг друга и не по одному разу за вечер.

Слуги в такие часы проявляли такт и не отвлекали нас. Даже призраки не проявлялись в нашем поле зрения, хотя я подозревал, что озабоченный Купец подглядывал и за нашими ласками, и за ведьмой, когда та была не одета. Видимо, он соблюдал внешние приличия и не показывался, обоснованно опасаясь развоплощения.

***

Через несколько дней беззаботной жизни меня в очередной раз потревожил магистрат. В морге общественной больницы начали подниматься трупы.

Вообще, летом поручений от магистрата бывало немного. Это осенью они меня начнут вызывать для лечения каждого насморка у важных персон. Так-то для здоровья полезнее просто чай с медом попить, может ведьму позвать, чтобы она выздоровление ускорила. Но ведьме платить надо, а некромант вот он – бесплатный и отказать не может. Так и гоняют всю зиму лечить свои раскормленные тела.

А вот спонтанно поднявшиеся мертвецы – это серьезно. Иногда они просто вяло шевелятся или бесцельно бродят, натыкаясь на предметы мебели или кусты, а иногда появляются такие живчики, которые начинают за людьми гоняться и пытаться из них энергию высосать. До смерти они, конечно, редко засосать могут, только если пьяный или калека неподвижный, но и так удовольствия мало, когда гнилой труп лезет обниматься.

Собрался ехать, и моя ведьма увязалась со мной. В последнее время она вообще меня не любила от себя далеко отпускать. Быстро надела штаны с юбкой для верховой езды, и ко мне в седло залезла. И по-хозяйски так оперлась на меня спиной, прижавшись всем телом и голову на мое плечо откинув.

Едем, она головой по сторонам крутит, все ей интересно. Надо ее чаще в город на прогулки выводить, я еще подумал. А то скучно ей все время в доме и в саду, молодым девушкам впечатления нужны. Купил ей пироженку с кремом, она и вовсе счастлива – сидит, головой вертит, ест, щеки в креме, улыбка до ушей, глаза блестят. И так она вкусно радуется, что и мне на нее смотреть радостно.

В больнице нас встретила старая ведьма, которая там заправляла. Из тех, кто силой не вышел, но опыт громадный в лечении имеет.

– Здравствуй, магистр. Какая у тебя девочка интересная. Я тут перенапряглась, лечила много, возмущения пошли и трупы зашевелились. Ты уж их упокой.

Ведьма пошла впереди, провожая нас в морг. Там я быстро отпустил мертвецов.

– А почему там много лечения, мор, что ли, какой начался? – поинтересовался я. Если мор, то и для меня работы много предстоит, лучше сразу о таких новостях узнавать.

– Не то чтобы мор. В одной деревне дизентерия началась у нескольких семей. Колодец или ручей, наверное, загрязнился.

– Так давайте я посмотрю на них. Дизентерия – это не та болезнь, с которой ведьме легко справиться, а мне такое просто дается. Да и вообще, почему вы не вызываете меня при необходимости? Вы же тоже магистрату подчиняетесь. Насморки я лечить не готов, а гнойные раны, скажем – почему бы нет? Да вы и сами знаете, какие болезни некромантам проще даются.

– Правда, посмотришь? Старый некромант, который до тебя был, не сильно нашу больницу жаловал. Тут в основном бедняки лежат, денег с них не заработаешь.

Ведьма привела нас в отдельное крыло, где в нескольких палатах скучились крестьянские семьи. Детишки были очень плохи, истощены, взрослые держались лучше. Я прошелся по всем пациентам, убивая болезнь. Весь организм почистить я не мог так быстро, только главный очаг, остальное – это уже для ведьмы задача.

– А тут еще несколько человек привезли с воспаленными ранами, не посмотришь? – старушка завела нас в другое крыло, в большую палату.

– Укуси меня за задницу! Кого я тут вижу! – не без радости вскрикнула Пранка.

В палате лежали деревенские убийцы ее матери. Не все, половина примерно. Выглядели они плохо, жить им оставалось кому дни, а кому и часы. В сознании были только староста и одна из женщин.

Я окинул умирающих взглядом, пожал плечами, и отказался лечить. Ведьма не стала задавать лишних вопросов.

***

На обратном пути из больницы Пранка затихла. Видимо, вспоминала мать и ее гибель.

Чтобы утешить ее, я решил устроить прогулку по городу. Сначала просто катал ее медленным шагом по улицам, иногда обращая внимание на те здания и места, которые чем-то были интересны. Потом остановил коня около небольшой кондитерской, в котором кроме продажи сладостей навынос стояли еще и чайные столики для покупателей. Купил ей вываренных в меде фруктов и тянучку из вываренного виноградного сока. И чая, чтобы зубки не слипались от сладостей. Для нее эти лакомства были внове, она вошла во вкус и попросила еще и сладких орехов. Их она взяла в папирусный кулек, и мы поехали домой.

Пранка, опираясь на меня спиной, ела орехи. Я поглядывал по сторонам.

Мне стала любопытна реакция горожан на наше появление. Мало кто в городе видел моего мертвого коня, хотя слухи о нем и должны были разойтись. Я думал, простецы будут бояться его, но нет. Они слегка сторонились, но не более. Прохожие так же продолжали идти по своим делам, некоторые зазывалы пытались нас пригласить в магазины. Одна симпатичная служанка, сплетничавшая на улице с подругой, даже окликнула меня и со смехом спросила, не покатаю ли я и ее тоже.

Правда, Пранка на нее так окрысилась, что служанка взвизгнула и убежала за угол, мгновенно осознав, что юная девушка в седле – на самом деле злобная ведьма. А Пранка мгновенно успокоилась и продолжила поедать орешки. Меня этот случай удивил. До сих пор я был уверен, что ведьмы и сами особой верностью не отличаются, и мужчин своих не ревнуют. А тут вон оно как.

В целом прогулка нам обоим понравилась, и мы стали повторять такие прогулки почти каждый день, когда погода позволяла, и не мешали дела. Через неделю народ на прилегающих к моему дому улочках начал вежливо здороваться с нами. Привыкли. Мне это оказалось приятно, я в душе немного завидовал простецам в том, что они всегда живут в кругу близких или знакомых, всегда могут опереться или на семью, или на друзей. Так что я тоже начал вежливо здороваться с теми горожанами, которых запомнил в лицо, и почувствовал некоторое расположение к ним. Впрочем, Пранка остудила мои возникающие симпатии, ехидно напомнив, что люди, которые убили ее мать, жили с ней рядом и здоровались с ней двадцать лет.

***

– Хозяин, у меня к тебе дело, – проявился призрак Купца, который подозрительно долго вел себя незаметно.

Я вопросительно поднял бровь, продолжая поглаживать по спине Пранку, которая как обычно, сидела на моих коленях, но к развратным действиям перейти еще не успела.