Сейчас у меня сидела Валентина, та девушка, кто не особо радостно отреагировала на мое появление, и мы с ней напряжённо пытались решить одну насущную проблему. Только ниточка разгадки начала проскальзывать в мое сознание, как трель телефона разбила рабочую обстановку. «Левжинский» — гласило на экране.

— Извините. — обратилась к девушке.

— Илья Романович, имейте совесть, мы вообще-то работаем. — прошипела в трубку.

— Быстро ко мне в кабинет. Не придёшь через минуту, будем общаться прямо у тебя в отделе. — отчеканил Илья и завершил звонок.

— Мне срочно нужно к Илье Романовичу. Закончим позже? — на всякий случай выпроводила Валентину из кабинета и закрыла его на ключ. Почему-то я ей не доверяю.

Что он взбеленился-то? Я же вроде ничего такого не сделала. Нет, где-то точно накосячила. Да где? Я всего второй день на этой работе. Может он пошутил? Тогда несмешные у него шутки, учитывая его должностные полномочия.

Решительно дёрнула за ручку и вошла в его приемную. Секретарша оглядела меня каким-то сочувственным взглядом и сразу сообщила:

— У себя.

— А в каком он настроении? — шепотом вкрадчиво поинтересовалась у Ольги. Та посмотрела сначала на меня, потом перевела взгляд за мою спину.

— В очень плохом, Юлия Александровна. — прорычало одно знакомое чудовище за моей спиной.

— Приятно было познакомиться, Ольга. Запомните меня, пожалуйста, молодой и цветущей. — смиренно попросила этих двоих и сама зашла в кабинет, не дожидаясь отдельного приглашения.

Села на своё любимое кресло и посмотрела на спящего кверху пузом Беляша. На него-то Илья точно кричать не будет, а вот минует ли эта участь меня — совершенно неизвестно. Судя по всему, нет, так как в гнетущей тишине явственно послышался двойной поворот ключа в замке.

— Что ты делаешь? — осторожно поинтересовалась у мужчины, за что получила красноречивый испепеляющий взгляд.

— Я? — переспросил. — Ничего. — поджал губы и направился прямиком ко мне. С каждым его шагом все сильнее хотелось побыстрее выйти отсюда: хотя бы потому, что причину его ярости мне так никто и не объяснил.

Илья сел в такое же кресло напротив, вальяжно откинувшись на спинку. Хозяин положения, чтоб его!

— Как дела? — преувеличенно спокойно поинтересовался, хотя я буквально чувствую его парализующий взгляд на себе.

— Объясни, какого черта здесь происходит! — не выдержав напряжения, вскрикиваю и вскакиваю с кресла.

— Сядь! — прогрохотал Левжинский. — У меня, Юля, был тот же вопрос. — сделал паузу, смакуя момент. — Почему час назад весь маркетинговый отдел пялился на меня словно на обезьяну в зоопарке?! — прошипел, наклоняясь ближе.

— Откуда я знаю?! — воскликнула. — Может ты действительно на обезьяну был похож! — обиженно протянула.

— Нет, ты знаешь! — оскалился и поднялся с кресла. — Ты знаешь, почему после совещания ко мне подошёл голубой-голубой Семён Андреевич и пригласил на вечеринку в закрытый гей-клуб! — процедил сквозь зубы.

Черт, я уже и забыла об этом! Мне точно пришёл конец. Ну, хотя бы Беляш в надежных руках, мама пристроена, Катька тоже счастлива — а больше у меня и нет никого. А вообще это весело, если бы не было так страшно. Ну представьте реакцию маркетингового отдела, когда после совещания, на котором все думали, что Левжинский — гей, единственный, кто задержался с ним после — именно гей.

— Блять! — громко выругался и стукнул по столу. Вся канцелярия мгновенно зазвенела. — Я уверен на сто процентов, что ноги растут из твоей, Юля, задницы!

— А если ты ошибаешься? — безжизненно произнесла.

— Вставай. — жестом…приказал (?) это сделать. Вздохнула и подчинилась. — А теперь скажи мне прямо в глаза, что ты не имеешь к этому никакого отношения.

— Я, — хотела сказать «не имею к этому никакого отношения», а потом подумала, что если Илья начнёт докапываться, то влетит ещё как минимум Оксане. — Да, это я! — отчеканила, представляя те прекрасные времена, когда жизнь нас ещё не столкнула лбами. Лет до шести, то есть.

Смотреть ему в лицо точно нет никакого желания, тут и так все ясно. Так что просто не отрываю взгляд от какой-то дальней точки на стене.

— Замечательно. — произнёс таким голосом, каким обычно выносят смертный приговор. — Ты считаешь это смешным? — вопросительно уставился на меня, подняв за подбородок.

— Отчасти. — по истине отважно улыбнулась, проклиная день, когда нас запихнули в один класс. — На той неделе, напоминаю, ты засунул меня в свою машину и притащил в свой офис, сорвав мне мое собеседование. Я просто сделала пакость в ответ. — пожала плечами, откидывая его руку в сторону от своего лица.

— Я тебе ещё раз повторяю, они не просуществуют и пары лет! — слегка наклонился ко мне, чтобы было ещё удобнее высказывать все, что он думает.

— Да мне плевать! — вслед за ним нечаянно повышаю голос.

— Совсем? — насмешливо-язвительно интересуется, обхватывая меня руками с двух сторон.

— Совсем. — нажимаю ему на грудь, пытаясь оттолкнуть, но Илья вцепился железной хваткой.

— И ты даже не хочешь меня? — интимно рычит на ухо.

— Не хочу! — продолжаю его колотить, но тут он лишь одной рукой сводит мои кисти у меня за спиной, отрезая все пути к сопротивлению.

— Охотно верю. — разозлённо выплевывает и сажает меня перед собой на стол. — А теперь целиком, зайка. — задирая узкую плотную юбку, чётко произносит и пристраивается совсем близко между моих ног.

— Я не хочу, — замираю на последнем слове, потому что предательский взгляд неожиданно натыкается на его губы. Чётко очерченные, в меру пухлые, я никак не могу перестать на них пялиться!

— Вот видишь. — пронзительно усмехается, прижимаясь ещё сильнее. — Готов поспорить, ты сейчас очень мокрая. — горячий шёпот на ухо стал последней каплей моего трезвого состояния. Его пальцы пробираются по бедру и накрывают меня там. — Даже сквозь колготки я чувствую твоё возбуждение.

Мой судорожный всхлип стал прекрасным тому подтверждением. Неожиданно тяжёлым, осмысленным взглядом посмотрела на Илью и, что самое удивительное, сумела вывернуться от его ментального, да и физического влияния.

— Иди работать. — как ни в чем не бывало сказал и вернулся в своё кресло, оставив меня стоять перед столом, словно использованную проститутку. Уверена, ощущения они испытывают те же.

— Пошёл нахер! — процедила, поправляя юбку. — У меня обед. — взяв Беляша на руки, невозмутимо села на диван, поджав ноги. Пушистый комочек, что так доверчиво жался ко мне, будто чувствовал мое настроение и пытался прикинуться ветошью.

— Мой маленький. — сорвавшимся голосом тихо прошептала. — Не бойся. — успокаивающе погладила Беляша за ушком. Малыш никак не хотел успокаиваться, чем ввергал меня в ещё большее уныние. Понимаю, что это замкнутый круг: нервничаю я — щенок — снова я, но ничего не могу с собой поделать.

— Пока истеришь ты, он не сможет успокоиться. — произнёс этот придурок из-за стола, что-то печатая в ноутбуке.

— Конечно! Ты же всегда знаешь, как лучше. — кинула на него омертвляющий взгляд и, опустив Беляша на пол, прошла в личный санузел Большого Босса. Ничего, переживет!

Вот тут-то меня и накрыло: проснулась и какая-то неуместная жалость к себе, и, наверное, просто эмоции взяли верх. В общем, я разревелась, медленно сползая по стене. В голове всплывало, как Влад трахал свою невесту, мерзкие прикосновения предыдущего шефа, пугающие ощущения при посещении клиники с Ильей, да и сам Левжинский постоянно появлялся. Слезы текут водопадом, и я не могу остановиться и успокоиться, как бы сильно не настраивала себя на это.

Стало понятно одно — я гораздо слабее него. Теперь он может запросто меня сломать, а я все никак не могу это осознать, принимая его, по факту, за того человека, кем он уже десять лет как не является. В этом моя ошибка. Он, словно прутья терновника, пробирается все глубже в мою жизнь, оплетая её со всех сторон. Нужно ли мне это? Не уверена.

Краем уха слышу, как дверь открывается и входит Илья. Вот и еще одно доказательство моей ничтожности: сижу сейчас практически на полу с красными, опухшими глазами и, скорее всего, поплывшей тушью, вместо того, чтобы изначально поставить себя по-другому и не дать ему увидеть всего этого.