Слушая шелест раскачивающихся от резких порывов ветра веток, хруст снега и крики птиц, я улыбалась. Сознание постепенно угасало, словно я проваливалась в сон. Впрочем, именно это мне и требуется. Пусть Лес завладеет моим сознанием, ведь я его часть. Он укроет меня под своей кроной, не оставит в беде.

… Звук шагов пробудил меня ото сна, но я не подал виду и выровнял дыхание.

Одни шаги тяжелые, грузные. Мужчина, несомненно, мужчина припадал на левую ногу, и я ухмыльнулся. Не стоит расслабляться рядом со мной.

Другие шаги мне были незнакомы. Легкие. Звонкие. Этот человек наступал на пятку чуть жестче, чем следовало, словно обувь была ему непривычна. Да и обувь — явно не тяжелые сапоги охранников. Возле моей камеры посетители остановились.

— Это он? — голос был женским, но твердым, с нотками брезгливости. — Выглядит неважно. Неужели отказывается сотрудничать? Архон с ним работал?

— Да, — услужливо ответил мужчина. — Каждый день он проводит около четырех часов в обществе Архона и его инструментов.

Женщина фыркнула и постучала носком обуви по каменному полу.

— Насилие не принесет результата, но поспособствует ему. Нам стали известны некоторые подробности его личной жизни. Возможно, узнав о них, Торхейн отдаст приказ.

Я замер, весь обратившись в слух. Это не укрылось от незнакомки.

— Правда, Торхейн? — с издевкой спросила женщина.

Я обернулся и чуть слышно скрипнул зубами. Все это представление было разыграно специально для меня.

Невысокая фигура была закутана в серый плащ, так, что очертаний не разобрать, глубокий капюшон скрывал лицо, и лишь кончики ботинок выглядывали из-под края одеяния.

Потеряв интерес, отвернулся. Глупо надеяться, что я поведусь на такую уловку и расскажу то, что обратят против меня. Хорошо, что зелье правды на меня не действует.

Незнакомка громко выругалась, пройдясь по мне и моим сородичам, и, развернувшись, направилась к выходу.

— Архон будет с нетерпением ждать тебя, — с наслаждением выдохнул охранник и направился вслед за женщиной.

…Я резко вынырнула из тягучего как кисель сна, судорожно глотая воздух, словно долго время находилась под водой. Что… что это было?

Рядом неподвижной статуей замер Дэмиор, с тревогой глядя на меня.

— Сколько я отсутствовала?

Я изрядно замерзла: сидение на снегу давало о себе знать. Тонкое одеяло не уберегало от холодной земли.

— С час.

Много! Час прошел, а я ни на шаг не приблизилась к возвращению сил. Хотелось вернуться в лагерь, проверить как там Брисса, но я удержалась. Тряхнув головой, встала, чтобы размять одеревеневшее тело. Остатки сна — сна ли? — я попыталась вытряхнуть из головы, смахнуть как липкую паутину. Не время.

А что если?… Пора переходить к решительным действиям. Другого выхода я не знаю.

— Дэмиор, ты не мог бы отвернуться? — замялась я, сминая в руках край плаща.

— Зачем? — с подозрением уставился на меня он.

— Мне нужно раздеться.

— Ты замерзнешь, — возразил он.

— Есть другие варианты? — не выдержала я. — Мы просто теряем время.

Смерив меня тяжелым взглядом, проводник послушался.

Я стянула плащ и скинула его на одеяло, передернув плечами. Дэмиор честно отвернулся. Краем глаза он вполне сумеет уловить мое движение, если это потребуется. Теплое платье, шерстяная кофта и прочие нехитрые предметы моего гардероба полетели туда же. Оказавшись под пронзительными порывами ветра, я начала сомневаться в своей идее.

Час я не выдержу. Знать бы еще, что это сработает…

Отогнав сомнения, вновь села на одеяло — впрочем, с тем же успехом я могла сесть на снег.

Как ни странно, моя нагота не смущала меня. Дэмиору я доверяла, уж чего-чего, а принципиальности ему не занимать, а Лес… Для него это естественно. Закрыв глаза, вновь отрешилась и потянулась к Лесу. Мало того, что я слышу его шепот, он тоже должен меня услышать. Позвать к себе, поделиться своим теплом и любовью.

На ветру все мое тело покрылось мурашками, но я расправила плечи, вслушиваясь в тихий шепот. Сначала ничего не происходило, и я чувствовала, как коченеет тело и начинают стучать зубы.

Лес удивлялся. Приглядывался ко мне. Я давала ему время изучить меня, заглянуть вглубь. Повинуясь смутному порыву, вдруг поднялась и шагнула босыми ногами прямо на снег и опустила ладонь на землю. Из-под моей руки донеслось тихое шипение — с изумлением я поняла, что снег тает. Спустя пару секунд коснулась земли — и все вокруг вздрогнуло. Под моей рукой земля пульсировала, и я слышала, по-настоящему слышала Лес.

Как свистит ветер в хвое деревьев.

Как копошится белка в дупле соседнего дерева.

А большую статную ель съедают паразиты, и она натужно шелестит ветвями.

Маленькая сосна, растущая в тени своей более удачливой товарки, недовольна тем, что ей недостает солнца.

Мое сознание затопил восторг. Впервые я так хорошо чувствовала Лес. Но и меня услышали. Мне вдруг стало тепло, словно кто-то большой и сильный укрыл меня от холода. Даже снег перестал колоть босые ноги.

"Здравствуй, сестра…" — донесся до меня тихий многоголосый шепот. Он состоял из свистов ветра, птичьей трели и щелканья белок.

Я опустила голову и поклонилась. Краем глаза заметила, что Дэмиор пошевелился. Проводник не понимал, что происходит, но чувствовал разлившееся в воздухе волшебство.

"Мне нужна помощь. Это растение способно помочь моей подруге, но мне не хватает сил", — я взяла в руки кирис.

"Для сестры?"

"Для человека, но сестры", — я нисколько не лукавила.

Вдруг сильный порыв ветра облетел Лес: ветви вокруг закачались, зашептались-засвистели. Кирис в моих руках потеплел, налился тяжестью и начал пульсировать, а в голове прояснилось. Ни холод, ни нагота не смущали меня — я чувствовала себя так, словно вернулась домой после долгой отлучки.

"Спасибо", — на глаза навернулись слезы благодарности. Теперь я чуяла силу, что таилась в маленьком корне. Он сможет помочь.

Вокруг раздался легкий смех.

"Приходи"…

Налетевший порыв ветра рассеял волшебство, и я потрясенно выдохнула. Впервые мне удалось поговорить с Лесом, действительно поговорить. И я поняла: количество сил не имеет значения, важна кровь. Ведь во мне течет половина крови дийес…

Задумавшись, я не сразу вспомнила про время и ждущего меня проводника. Окончательно стемнело, луны и звезд не было видно из-за беснующегося снега. Бережно уложив корень на край одеяла, я спешно начала одеваться, косясь на проводника. Волшебство от общения с Лесом рассеялось, и я вновь почувствовала холод, кусающий тонкую кожу. Лишь натянув все вещи и закутавшись в плащ, довольно выдохнула.

— Дэмиор? — я коснулась плеча проводника, — Спасибо, что покараулил меня.

Мужчина наконец повернулся и осмотрел меня с ног до головы, задержавшись на ладони, в которой я аккуратно держала драгоценный корень. Он заметно потяжелел и словно поблескивал.

— Рад, что все в порядке. Можем идти?

Я поспешно кивнула, торопясь к Бриссе. Прошло несколько часов: а если мы опоздали?

Олан радостно встретил нас. Возле телеги, где лежала Брисса, уже собралось несколько сочувствующих. Некоторые из них смерили нас осуждающими взглядами. Да, зимой травнице в лесу делать нечего, тем более с мужчиной.

Глаза фандрийки были закрыты, но она не спала: металась в бреду, прерывисто дыша. Приложив ладонь к ее лбу, я едва не отшатнулась: Брисса пылала. Жар определенно усилился!

Закусив губу, подумала о том, как лучше использовать кирис. Корень слишком мал, чтобы делать протирку. Вдруг это будет недостаточно?

Пока я размышляла, Дэмиор разогнал зевак, освободив мне место. Решившись, я остервенело измельчила корень в ступке и аккуратно, стараясь не потерять ни единой крупинки, всыпала получившийся порошок в горячую воду.

Брисса не дриада, но это средство должно помочь, убеждала я себя. С трудом мне удалось привести фандрийку в себя. Она смотрела на меня отсутствующим взглядом, не пытаясь шевелиться, словно тряпичная кукла, которой играет ребенок.