— Доброе утро, сэр, — быстро выдохнул тот, настороженно следя за тем, как Грейвз усаживается напротив.

— Игра в молчанку закончена? — спросил Грейвз, разворачивая на коленях салфетку, и чуть-чуть улыбнулся.

— Ночью вы где-то были, — с горьким упрёком сказал Криденс.

— Да. Извини, что не предупредил. И спасибо, что дождался меня, — спокойно сказал Грейвз, глядя на него прямо. Тот опустил глаза.

— Вы… говорили, что не уйдёте от меня, — негромко сказал он.

— Я просто гулял. Мне надо было подумать.

— О чём вы думали?.. — спросил Криденс, взявшись за вилку.

— О том, что я собираюсь делать дальше, — ответил Грейвз, посыпая омлет белым перцем. — У меня есть несколько новостей. Я бы рассказал о них раньше, но мне показалось, что тебе это не интересно.

— Мне интересно, — сказал Криденс, угрюмо и виновато одновременно.

— Это было совсем незаметно, — спокойно сказал Грейвз. — Послушай, мой мальчик. Последние несколько дней мы оба вели себя, как два дурака. Так не должно быть. Я хочу договориться с тобой.

— О чём?.. — после паузы спросил тот.

— Говори мне о том, что с тобой происходит, — попросил Грейвз. — Если тебе грустно, если тебе обидно, если ты злишься — ты можешь об этом сказать.

Криденс вздохнул, хмурясь на него исподлобья.

— Мне не нравится быть с тобой в ссоре, — сказал Грейвз. Омлет был воздушным и таял на языке, так что Грейвз съел почти четверть, прежде чем продолжил: — Мы ничего не добьёмся, если ты будешь на меня дуться и молчать, как рыба. Лучше приходи ко мне и рассказывай, что тебя тревожит.

— Мне было грустно без вас, — тихо сказал тот.

— Мне тоже без тебя было очень грустно, — сказал Грейвз. Криденс недоверчиво вскинул глаза. — Представь себе, как это глупо — сидеть и грустить в разных углах дома, когда можно встретиться и поговорить.

— Я… я не знаю, как это сказать, — прошептал Криденс, опустив голову, и медленно покраснел.

— Если ты не знаешь, как сказать — я не знаю, что тебе ответить, — Грейвз пожал плечами. — Если тебе так будет проще — попробуй поговорить с Ньютоном.

— Нет, — Криденс дёрнулся. — Это… не проще. Я…

У него снова появилось то выражение мучительной беспомощности, которое тянуло Грейвза за самое сердце.

— Я никуда не денусь, — сказал он, стараясь не поддаваться жалости. — Подумай об этом завтра… послезавтра. Через неделю. Однажды у тебя появятся нужные слова, тогда ты придёшь ко мне, и мы поговорим.

Криденс глубоко вздохнул, утёр повлажневшие глаза запястьем.

— Рассказать тебе новости?.. — спросил Грейвз, чтобы отвлечь его от терзаний.

— Да, сэр, — сказал тот, снова принимаясь за омлет.

— Я нашёл работу. Два или три дня в неделю я буду отсутствовать по три-четыре часа. Ньютон не сможет приходить к тебе каждый раз, так что тебе придётся оставаться одному. Я могу рассчитывать, что ты с этим справишься?.. — Грейвз внимательно посмотрел на него.

— Что я должен буду делать… один?.. — спросил Криденс, явно удивлённый этой новостью.

— Я хочу, чтобы первое время ты просто оставался дома. Ты можешь читать или рисовать. Можешь принимать ванну по три часа, можешь играть с Хоуп или со своим филином. Можете сидеть болтать с Финли. Пока меня нет дома, тебе нельзя только две вещи. Выходить на улицу и колдовать.

— А если кто-то придёт?.. — вдруг спросил Криденс. — Как сегодня утром?

— Кто приходил сегодня утром? — сощурился Грейвз.

— Почтальон, — Криденс опустил глаза. Вилка у него в руке вздрогнула. — Когда вас не было, он стучал в дверь. Он сказал, у него для вас письмо. Я… не знал, что делать.

— И что ты решил? — мягко спросил Грейвз, затаив дыхание.

— Он стучал… — Криденс наклонил голову, — но вас не было… — голова склонилась в другую сторону. — Я сказал ему, что вас нет… А он попросил открыть.

Грейвз следил за тем, как голова медленно качалась вправо и влево, будто Криденс опять взвешивал «за» и «против».

— Он сказал, что у него есть письмо для вас… Я позвал Финли… Он сказал, что можно открыть дверь и забрать письмо… но я подумал… что я не знаю, кто там… и вам не понравится, если я открою кому-то, кого не знаю… И я сказал почтальону, чтобы он уходил.

Грейвз сосредоточенно кусал губу, чтобы не вскочить на ноги, опрокинув стул, и кинуться обнимать Криденса.

— Он ушёл… — продолжил Криденс, — а потом я подумал… Это могло быть важное письмо… А теперь вы его не получите. Простите… Я… я не знал, что мне делать, — он опустил голову.

— Криденс, — тихо позвал Грейвз. У него перехватило горло от осознания того, что все усилия были не напрасны. — Криденс. Ты такой молодец.

Тот изумлённо вскинул глаза. Грейвз поставил локти на стол, подался вперёд.

— Ты — молодец, — повторил он, не отводя взгляд. — Я горжусь тобой.

Изумление на лице Криденса медленно сменилось потрясением. Он побледнел.

— Ты сделал всё правильно, — сказал Грейвз.

— Но ваше письмо…

— Почтальон оставил его на пороге, — сказал Грейвз. — Я его получил. Всё в порядке.

Криденс выдохнул с облегчением.

— Я… я так боялся…

— Ты сделал всё правильно, — отчётливо повторил Грейвз и наконец разрешил себе улыбнуться. Наверное, получилось слишком радостно, потому что Криденс опешил на мгновение, прежде чем несмело улыбнуться в ответ. А ещё улыбка почему-то здорово мешала говорить дальше. — Если меня нет дома — никому не открывай дверь. Только Ньютону. Хорошо?..

— Хорошо, — выдохнул тот.

Такое поведение следовало поощрять немедленно. Грейвз даже пожалел, что у него нет никакого, хотя бы самого завалящего подарка, чтобы подкрепить похвалу. Он перевернул фотографии лицом вверх, подвинул к Криденсу:

— Вот что было в письме.

Тот вгляделся, узнал сестру, распахнул глаза.

— Вы нашли Модести!..

— Её нашла Тина — и написала мне.

Криденс жадно рассматривал фотографии.

— А кто этот человек?.. Почему он с ней?..

— Его зовут Якоб, — сказал Грейвз, припомнив давний рассказ Тины. — Он пекарь. Тина и её сестра познакомились с ним несколько месяцев назад. Тина сказала, что он очень хороший человек, которому можно доверять. Он удочерил Модести.

— Она теперь его дочь?.. — спросил Криденс, взяв фотографию кончиками пальцев.

— Да. Тина сказала, они часто навещают её. Модести просила передать тебе приветы и поцелуи.

Криденс заметно вздрогнул. Грейвз мысленно чертыхнулся. Забылся, напомнил мальчишке про свои приставания. Старый дурак!..

— Можно мне… взять одну?.. — Криденс сгорбился.

— Они все твои, — сказал Грейвз.

Было так обидно на самого себя, что хотелось дать себе же по морде. И желательно кулаком.

— Послушай, — сказал он, пытаясь хоть как-то вернуться к прежней теме и восстановить хороший настрой. — Ты можешь написать ей. Расскажи, как ты живёшь, чем занимаешься. Наверняка ей будет интересно узнать, как у тебя дела. Мы можем отправиться в Лондон и поискать для неё подарок. Я перешлю письмо Тине, а она отдаст его Модести.

— Вы очень добры, сэр, — тихо сказал Криденс.

Грейвз посмотрел в свою тарелку. У него пропал аппетит, от запаха еды его начало мутить. Только что всё получалось — и сам всё испортил. Профукал такой прекрасный момент, когда всё складывалось идеально — и тон разговора с самого начала взял верный, и развлёк, и искренне похвалил — а ведь было за что! Криденс принял сложное самостоятельное решение, не имея никаких инструкций! — и в нужный момент подсунул новость про Модести — но надо ж было напомнить мальчишке про поцелуи. Он аж в лице изменился.

Эх, Персиваль… Возбуждение — это ещё не согласие. Он ведь голодный. А ты ласковый. Считай, что ты его обманул. Ты же сам понимал, что он «нет» говорить не умеет. Поманил, приучил к рукам. А он просто делал, что ты приказывал. Ну и что, что его телу всё нравилось. С твоим-то опытом любое тело отзовётся. Прав был старина Геллерт. Он бы поступил так же…

— Значит, мы договорились, — сказал Грейвз, сглотнув физическую тошноту. — Только не пиши ей ничего о магии. Я буду… в спальне, — он встал, оставив завтрак несъеденным, а чай недопитым. — Стучись, если что-то потребуется.