— Отлично! — хлопнул я в ладоши и потер руки. — Итак, далеко до этих Архипанцирей?

— Относительно недалеко. — ответил Леха. — Минуем Лопьшу, за ней как раз угодия их рода.

— Угодия? Это как?

— По традиции, владения ликантропов зовут их охотничьими угодиями. По сути, то же самое графство. Просто устройство немного… Иное.

— И чем же оно иное? — решил я сразу уточнить.

— Там нет крупных городов и других поселений. Угодия усеяны мелкими клановыми поселениями. Если клан становится слишком большим, из него уходят старшие сыны со своими семьями. Но это не слишком часто. Если разделение клана происходит не для того, чтобы занять свободные или захваченные земли, это позор. Это означает, что члены клана бегают от войны, что недостойно настоящего зверя. Таким кланам приходится в бою доказывать, что их воины столь сильны, что могут побеждать в любой битве без поражений и именно потому клан разрастается, что воины перестали гибнуть в бою.

— И как же они еще не перебили то друг друга с такими традициями? — вскинул я удивленно брови.

— Они достаточно живучие и плодовитые. А перенаселения не происходит, потому что все вечно ищут, где повоевать. В основном служат в войсках Короны, но и наемничьих отрядов тоже немало. Но всех все устраивает. Одно слово — традиции!

— Отлично. Значит, остается сдать головы в местном пункте приема частей тела, осушить болота и посмотреть в глаза местному правителю, а после пойдем отдавать металлолом владельцам. Возражения есть?

Я обвел взглядом нашу толпу. Шииран равнодушно пожала плечами. Гартаил и вовсе игнорировал все происходящее, разглядывая какую-то странную бабочку, сидевшую на трупе на срубе шеи. Интересно, а бывают кровососущие бабочки? Увалия так же равнодушно сказала, что ей полностью до пизды, куда мы пойдем. Конечно, сказала она это другими словами, но я решил, что унинрал неправильно переводит и дополнил транслейт своими примечаниями. Гуля смотрела жалобным взглядом то на меня, то на самую жирную разбойничью тушу. А хрен с тобой, можешь хавать. Главное — головы не трогай. Потапыч просто не особо понимал, что происходит и с удивлением рассматривал адамантовые когти, царапая ими придорожный валун. Пушистик сидел на камне и, хрустя гадюкой, наблюдал за этой картиной.

— Картина маслом: «Циркачи на привале»! — вздохнул я.

— Скорее, клоуны. — как-то на автомате добавил Леха.

— Заметь, не я это сказал! — ткнул я в его сторону пальцем. — Пойдем в кустики, кстати, поможешь с одним делом.

— Да зачем куда-то ходить, давай я тебе прямо тут задницу нашинкую! — выпустил ликантроп когти.

— Меня начинают смущать твои пристрастия к моей аппетитной попке! — прищурился я в ответ. — А помощь твоя мне нужна, чтоб телегу вытащить. Или ты головы в карманах собрался тащить?

Телегу я приметил еще при первом осмотре окрестностей. К кустах стояли несколько телег, неподалеку паслись ездовые схуффы. Ничего такого ценного в транспорте не было. Ну, котелки, посуда, сухпайки. Вонючие портки в обилии. Или что там еще. Не было желания выяснять, что там было в этой горе смердящего тряпья, которым при желании можно было травить тараканов, клопов и врагов в регионах с разрешенным химическим оружием. Спихнув эту радость токсикомана палкой с приглянувшейся мне тележки, мы с Лехой за оглобли вытащили ее на дорогу и принялись закидывать головы на тачку. Не подумайте, что я какой-то суперпрожженный цинник. Это было неприятно. И дело даже не в том, что головы именно человеческие, хотя и это, наверное, тоже. В целом, хоть чья голова отдельно от тела — достаточно мерзкое зрелище. Возможно, мне это кажется по причине того, что будучи мелким пиздюком, я на веранде опрокинул на себя свиную голову со стола, когда скотину забивали. Детские травмы такие… Странные. А у этих еще и из пастей воняло хуже чем у свиней. И от волос. И в целом… Нет, однозначно, свиная голова лучше. Из нее хоть холодец забубенить можно.

— Валька! — позвал я некромантку. — Заморозь, пожалуйста, эту кучу! Чтоб не нюхать.

И пока магичка поливала телегу ледяным потоком, я синтезировал большую серую тряпку и накинул сверху на головы. Закинув туда же зачарованные луки, я немного подумал и все же оставил самый крутой себе, пока гномы готовят мне уберпушку из древесины трупника. Выбрав колчан поудобнее, очистил его великим творение от грязи и крови и напихал туда добытых в бою стрел. Стоит отдать должное бандюганам, стрелы были добротные. Каким бы отребьем они ни были, это не уменьшает их силы и опытности, как бойцов. Относились бы они наплевательски к снаряге — не дотянули бы они до таких уровней. Хотя… А что, в конце концов, дают эти уровни? Вон, нас всего ничего было в отряде, да и уровнями с ними сравнимы лишь Увалия и Шииран. Дракон не в счет. Это просто мудрый сенсей, который вмешивается, только когда его лично заденут. Как тогда в пещере, когда отряд рыцарей посмел возмутиться тем фактом, что кто-то из мертвых воскресает. Кстати…

— Гарик, а ты этих… Вот, их. — обвел я рукой побоище. — Не хочешь скушать? Еще бы подрос.

— Сам ТАКОЕ ешь. — поморщился эльф. — У меня пока еще есть гордость, чтоб не жрать все помои подряд. Есть у меня предчувствие, что еще наемся и нормального мяса.

— Предчувствие — это хорошо. — радостно согласился я с Гартаилом.

— И почему же? — заинтересованно склонил голову эльф.

— Не все предчувствия сбываются! Вот почему! — поднял я вверх указательный палец. — Иногда это — всего-лишь разыгравшаяся паранойя!

— Дай бог, чтобы так… — Проворчал в полголоса под нос Леха.

После чего мы запрягли в телегу пойманного в лесу ссхуффа и отправились дальше к болоту с бешенным бобром.

— Т-т-т-т-ридцать т-три… Т-т-т-т-тридцать ч-ч-четыре… — пересчитывал головы перепуганный староста деревни, в которой мы остановились подкрепиться, переночевать, перебухать и перепохмелиться перед зачисткой болотной локации.

— И тридцать пятая — самого главного рябого пидораса! — как кульминацию, положил я сверху отдельный мешок с головой главаря.

— Я… Я по-по-пошлю вестового к к к г-г-граф-ф-фу… — Заикаясь и кланяясь, пролепетал вожак хутора. — У-у- м-м-мен-ня т-т-таких д-д-денег-г-г н-н-н-н…

— Да само собой! — отмахнулся я от заики. — Ты главное телегу припрячь, чтоб народ не смущать и ткни пальцем, в какую сторону трактир найти.

— В-в-вы ч-ч-чт-т-т-то! К-к-к-к-аак-к-к-ким п-п-п-п-па… — Грохнулся на землю староста и принялся ползать в ногах. — Ль-ль-льц-ц-ц-цем!

— Лех, че происходит? — окончательно растерялся я.

— Простолюдину, посмевшему указать пальцем направление чего-либо лицу, явно не принадлежащему простому крестьянскому сословию, отрубают этот самый палец по самый локоть. — пофигистически пояснил ходячий справочник. — На территории Лопьши, само собой.

— Мне все меньше и меньше тут нравится. Может, ну его в болото, это болото?

— Тебе видней. — поморщился Леха, но все же не стал вновь читать лекции о морали и совести.

— Ладно. Староста еще долго рожать будет. Как трактир найти?

— На территории графства трактиры, кабаки и прочие обители алкоголя и разврата были запрещены лет десять назад. — злорадно ухмыльнулся жрец. — За организацию и посещение подпольных выпивочных заведений — пожизненная каторга на графской железнорудной шахте.

— Теперь я даже не сомневаюсь, что местная напасть с бобром и болотом — рукотворная. — задумчиво почесал я затылок. — Дай угадаю. Графа в каком то кабаке за хуй во время отсоса укусили?

— В точку! — хохотнул Леха. — По слухам, даже откусили под корень. Есть во рту точка на нëбе, на которую если нажать, челюсти рефлекторно сжимаются, как у бульдога…

— Вот давай без вот этого вот всего! — яростно замахал я руками! — Не хочу я приобрести очередную фобию! Где нам теперь ночевать, ужинать нормальной едой, а не сухпаем, а так же перепить и пособирать сплетни?

— Скоро стемнеет, деревня как раз соберется на лобном месте. Там тебе и слухи, и сплетни, и найти, кто накормит и приютит за монетку…