— У меня появилась новая способность… — Тихо проговорила она.

И я отшарахнулся от края каменного ящика, когда она неожиданно засветилась ярким синим светом, а края саркофага покрылись инеем. Тело Увалии растворилось и впиталось в кости скелета, а платье соскользнуло на дно каменного вместилища.

— Некроформация — прошептал лич.

— Это обратимо? — спросил Гартаил.

— Вроде как да. — ответила Увалия, натянув на кости платье.

И начала обрастать плотью. И если скелетом она стала секунды за три, то обратный процесс занял секунд десять. И это было пренеприятнейшее, тошнотворное зрелище.

— А обратно было больно… — прошептала магичка сквозь плотно сжатые зубы.

— Ну что, я же говорил, что херня будет? — похлопал я Гурлю по плечу. — Эх, надо было на желание спорить!

— И что бы ты пожелал у богини смерти? — усмехнулась она.

— А тебя бы и пожелал! На одну ночку! — и под скрестившимися на мне взглядами спутников добавил. — Ну а че, она сама то не мертвая! Вполне себе мягкая и теплая. А если присмотритесь к балахону, то и фигуру оцените. Прямая противоположность своему веслу!

— Псих… — прошептал Леха.

А Гурля кокетливо засмеялась.

— У тебя и в самом деле непонятно, что в голове, как и говорил Аппатак! — отсмеявшись, с улыбкой сказала богиня. — Ты первый за последние четыре сотни лет, кто оценил меня как женщину.

— А что стало с последним оценившим? — на всякий случай уточнил я.

В ответ повелительница смерти загадочно подмигнула и растворилась.

— Доволен? — спросил Леха. — Настолько оскорбить одну из богинь, что она даже свалила от тебя подальше!

— Да брось ты! — отмахнулся я, подавая руку Увалии, помогая той выбраться из саркофага.

— Что брось?! — начал закипать жрец. — Ты представляешь, что может с тобой сделать богиня смерти, если даже богиня жизни не чурается убийств?!

— Затрахать до смерти? — поймал я чуть не упавшую от такого моего заявления магичку. — Вон, глянь туда!

С этими словами я ткнул пальцем туда, где до этого валялась без дела сотворенная чуть раньше бритва.

— Ну и? Что я должен увидеть? — недоуменно похлопал глазами жрец.

— Бритву! Бритву там видишь?

— Нет. — покачал он головой.

— А она там была! — наставительно поднял я палец. — А это значит что?

— Что? — совсем растерялся воин.

— Готовиться она пошла, дурья твоя башка! Она четыре сотни лет нигде не брилась, наверняка!

Ответом был очередной хлопок ладони по лицу.

Отлично. План на день по лехиному фейспальму перевыполнен. Завтра можно ему и выходной дать. Или можно, но не нужно?

— Ну, а теперь приступим к некрофилии! — ткнул я пальцем в обезглавленную тушку белого рыцаря.

— Может, к некромантии? — уточнил Гартаил.

— Ладно, уговорили. Давайте к ней. — кивнул я.

— Ты хочешь поднять зомби или вызвать его дух для допроса? — Спросила Увалия.

— Нееее! Эта сучка теперь так просто не отделается! — ответил я некромантке. — Я теперь хочу сделать с ним то же самое, что и с тобой!

— Извращенец… — в полголоса произнес Леха.

— Сам такой. — Парировал я подколочку. — Я же с ней еще не делал того, о чем ты подумал, только думал и хотел, а ты уже все продумал и прохотел.

— Че? — Завис мой спутник, а вместе с ним и все присутствующие.

— Че, че… — Ответил я, роясь в рюкзаке и доставая на свет один из камней душ, заполненный молочной дымкой. — Воскресить через плечо! Душа — одна штука, имеется! Тело — одна штука, имеется. Голова — одна штука, хоть прям щас поимеется, благо есть куда! У нее щас со стороны шеи даже на одну дырочку больше. Есть желающие, а, Лех?

— Да ну тебя. — отмахнулся жрец. — Я в этом безобразии не учавствую.

— Ни на одну минуту не сомневался, что ты так ответишь. — кивнул я Лехе. — Гарик, ну хоть ты то поможешь свершить месть в честь прекрасной, убитой подлым злодеем дамы?

К слову сказать, дракон во всей этой ситуации был единственным, кто откровенно получал удовольствие от происходящего. Но, он в принципе кайфовал от каждой минуты новой жизни в новом молодом теле. Это можно сравнить, пожалуй, лишь с двинувшимся кукухою человеком, чудом выжившем в ситуации, в которой не выживают. Я когда в реанимации очухивался после запоя, запомнил чела с соседней койки. Не знаю конечно наверняка, может он и по жизни в целом был ярым оптимистом, но… Чувак загремел в эту палату в лучших традициях везунчика со знаком минус. Был он каким-то топ-топ менеджером в какой-то там компании, и был у них песчаный карьер. И в один из дней послали его с великой миссией походить, посмотреть и понюхать в этот самый карьер. Само собой, хорошенько нахрюкавшись в кабинете директора, пошли они осматривать родные просторы всего того, что простые работяги понавыкапывали. И, неуверенно стоя на краю одной из ступенек «карьерной» лесенки, чувачок этот смачно чихнул и… полетел вниз. Пока по склону катился, поломался знатно, а в добавок еще вылетел прямо под колеса БелАЗа. Ну, машинка такая, знаете? У нее еще в колесе десять таджиков жить могут, с семьями. Как тогда этот менеджер сказал, не было у него пресловутого «жизнь перед глазами пролетела». Была одна только мысль — «Ну и нахуя мне эта каска под этим колесом?». В общем, один только бог ведает, каким макаром этот весь переломанный мужик умудрился отползти с дороги, одну лишь лодыжку ему в блин раскатало. А дальше он уже тут очнулся, в один день со мной. Там у него и сотрясение тяжелое было, и куча сложных переломов, и кровопотеря. Вытащили явно чудом. Врачи говорят, был бы трезвый — не выжил бы. Вот он, как очнулся, так всему радовался, как ребенок. И уколы вкусные, и медсестра, баба Лена, красивая, и цветы на окне шикарные. Цветов, правда, там никаких не было. Но он после пары уколов сам в этом убедился.

Вот и юный дракончик вел себя сейчас весьма похоже. Даже на мелких ящериц, что шныряли туда-сюда меж камней в лесу, заглядывался с каким-то, далеко не гастрономическим, интересом.

— А можно, это сделаю я? — подала голос Увалия. — Хочу опробовать, на что способно в магическом плане мое новое тело. И моя новая форма…

— Все опробуем! — покивал я. — И тело, и формы, все! Леха, хуй в руку, помни! Опусти лапку! И пофиг, что не поднимал. Хотел, знаю!

Мой спутник в ответ на это лишь сделал глубокий вдох-выдох и уселся медитировать у стеночки между старинными малопонятными капсулами.

— Итак. Значит, поступим следующим образом. — начал я раздавать указания. — Укладываем эту тушку вместе с душой в каменный гроб, затем Увалия проводит свой ритуал. Если маны не хватит, возьмем у Гарика. Гарик тем временем не скучает и идет хрустеть мясными консервами, раз уж они ему так по вкусу пришлись. После, раздаем воскрешенному вопросы вперемешку с пиздюлями. Кто остался не при деле, находит себе занятие сам. Вопросы?

Вопросов не было, и мы приступили к воплощению озвученного сценария. Магичка приняла свою некроформу и, заняв позицию в центре круга, принялась наполнять линии маной. Получалось у нее это не в пример медленнее, чем у дракона, однако справилась она с этим вполне себе самостоятельно, и даже не пришлось отвлекать ящера от увлекательной трапезы, от звуков которой желудок несколько раз пытался призвать Диабалду. Вскоре Гартаил завершил свой пир духа и, сыто рыгнув, заглянул к нам в люк. Убедившись, что процесс еще не скоро завершится, он полетел осматривать пещеру на предмет каких-нибудь интересностей, которые могли упустить из виду мародеры ввиду своей низкой пещерологической квалификации.

Где-то через полчаса скучания и созерцания неподвижной фигуры скелета магички в глубинах пещеры раздался гул и каменный скрежет. А минут через пять к нам прилетел порядком подросший Гарик, что-то сжимая в лапах.

— Я подумал, что тебя это заинтересует. — довольным голосом сказал дракон, передавая мне непонятные фиговины. — Это портативные маногенераторы. Я нашел неразграбленную кладовку, там еще семь штук есть.