— Ага. — потер я подбородок пустой пивной бутылкой. — Это все новости?

— А тебе мало?! — по новой вспылил Мардукор. — Творишь непонятно что, скрываешь непонятно как, и тебе еще новостей надо?!!

И лопнул, как мыльный пузырь, с красной вспышкой. И только надкусанное мясо, наколотое на нож, говорило о том, что это была не иллюзия.

— Выгляни в окошко, если тебе новостей мало. — проворчал ерпарх.

— Садист, маньяк, и просто нехороший человек ты, Леха. — простонал я голосом раненного хомячка. — Возьми меня на ручки, донеси до окошка.

В ответ на это Леха просто молча подхватил меня за шкирку и прямо так поволок в стенному отверстию. Это че, прям настолько заслуживает внимания? А, ну в целом, да.

Не, в целом, конечно, мало что изменилось. Такие же круглые башенкоподобные дома. Только крыши стали намного шире основания домишек. И все синего цвета, в белую крапинку. Огромный город синих каменных мухоморов. Или не каменных?

Я понюхал подоконник. Пахнет грибами. Попробовал погрызть. Камень. Еще раз понюхал. Ну ведь грибы!

— Лееех! Меня еще не отпустило? — спросил я спутника.

— Не дай бог. — проворчал воин. — Но если тебе будет легче, я тоже вижу мухоморовую рощу.

— А, ну значит все нормально! — выдохнул я с облегчением.

— Это по твоему нормально?! — поднял одну бровь Леха.

— Ну да. — кивнул я ему в ответ. — Адекватное восприятие окружающей действительности — это всегда здорово! Вот если бы я видел мухоморы вместо строений, а ты огромные фаллосы, то вот это было бы ненормально. Пришлось бы будить нашу некромантку, чтобы она призвала дух дядюшки Фрейда, чтобы тот рассказал про скрытое желание сосать хуй у всех окружающих. А так — все нормально более чем! Кстати, про некроманток. Где там Валька валяется? ВААААЛЬКААААА!!!

Народ в зале вяло зашевелился, покряхтывая, попердывая и постанывая. Как говорится, если выпил хорошо — утром будет плохо! Если утром хорошо — значит выпил плохо! Судя по этим жопоподобным жизнерадостным лицам, выпили мы ОХУЭННО! О, а вот и магичка! Замотанная в скатерть, гусеницей выползает из-под стола.

— Чи… Че… Чего звал? — заплетающимся языком спросила она.

— Да так, узнать, жива ли ты. — подмигнул я пьяной гусенице. — расправляй кокон, становись бабочкой. Ну, или пошли в спальню, раком станешь.

— Гм… Хм… — зависла некромантка. — Ааа, хр… Хр…

— Э, я не понял, она уснула что-ли?! — воскликнул я, оглядываясь на Леху.

— А ты чего хотел? — пожал он плечами.

— Ну, не знаю… Чтоб она там оскорбилась, огрызнулась, пиздюля мне дать попыталась.

— Давай я тебе дам.

— Ты не в моем вкусе, у тебя сиськи маленькие, и жопа костлявая.

— Да я про пиз… — начал было Леха, но прервался на полуслове, побагровел и выхватил свой огромный двуручник, замахиваясь надо мной. — Да я тебя!!!

Каким-то непонятным макаром я сумел увернуться и отскочить, а меч врезался в пол, высекая фонтан каменных брызг с грибным запахом. По залу прошлась жесткая звуковая волна от удара зачарованной стали о не менее зачарованный гриб, от которого народ зашевелился еще активнее.

— Зашибу, сука! — рявкнул Леха, вырывая меч из пола и занося его для очередного удара.

Я же врубил умение по превращению в человека-паука и, выпустив паутинки в потолок, рванул изо всех сил веревки на себя. И встретил потолок сначала мордой, а потом плашмя всем телом. И так бы и грохнулся, контуженный, обратно на пол, если бы случайно не зацепился ладонями за поверхность спасительного потолка.

— А ну слезай оттуда, мартышка перегарная! — заорал Леха и, подхватив с ближайшего стола поднос, швырнул его в меня, как фрисби.

— Бабу бы тебе бы, Леха. — перехватил я этот импровизированный чакрам в полете. — А то ты че то нервный стал. Однозначно, доктор прописывает вам бабу! Хотя бы надувную.

С этими словами я сотворил из подноса надувную бабу.

— Тебе блондинку или брюнетку? — спросил я у разбушевавшегося воина.

— Тебя, сука, на блюде, связанного и с кляпом во рту, чтоб чушь не нес!!! — было мне ответом.

— Значит, рыжую. — кивнул я сам себе и, добавив последний штрих в прическу получившегося латексного чудовища, швырнул куклу в Леху.

Леха подарок не заценил и разнес куклу прямо на лету в клочья ударом меча плашмя.

— Неееет! Люсинда! — закричал я горестным голосом. — На кого ты меня оставила? Я иду к тебе, Люсинда!

И отцепился от потолка, прыгая на Леху. Но немного не долетел, подхваченный легким теплым потоком воздуха.

— Хорош дурачиться. — сказал Аппатак заспанным непохмелившимся голосом. — Так орете, что и мертвых разбудите.

— Не, нифига, Увалия спит и на хую вертела все утренние будильники. — ответил я старшему из младших. — А она из всех присутствующих самая мертвая, на минуточку. Даже мертвее Гарика, тот только один раз умер, да и не лич совсем.

— А я и не дурачился, я и правда его прибить хочу. — проворчал Леха, но меч все-таки убрал.

— Ты мне лучше расскажи, что это за новый раздел в интерфейсе с херпархом? — проигнорировал наши дурачества воздушник.

— А че как хер, так сразу я? — спросил я у него, а воздух вдруг резко перестал меня поддерживать и я грохнулся на пол. — А вот за это я и в чай нассать могу.

— Ну, ты просто у нас единственный херпарх на планету. — пожал плечами Аппатак. — Да и разные чудеса в последнее время все вокруг тебя творятся. Вот и думаю, что ты тут еще как очень даже хер.

— Нууу, в этом, ты конечно, прав. — почесал я затылок. — Вот только проблема в том, что я помню меньше всех.

Неожиданно наш похмельный диалог прервал громкий грохот со стороны улицы.

— Я надеюсь, это Гарик? — спросил я у покачивающегося возле окон народа, столпившихся для лицезрения источника грохота.

Спрашивал я про огромного крылатого ящера, сидевшего перед замком и, видимо при посадке, поломавшего несколько каменно-мухоморных шляпок ближайших к замку домишек.

— А у тебя много знакомых драконов? — саркастично переспросил в ответ Леха.

— У меня нет. А вдруг это его жена или теща? — привел я, на мой взгляд, убедительные аргументы. — Дома несколько веков не объявлялся, вот, отправилась на поиски загулявшего кобелины.

— Да Гартаил это, Гартаил. — покачал головой жрец.

— А какого хрена он уже ростом почти как изначально был?

— А я откуда знаю? Я не больше твоего помню! — огрызнулся мой агрессивный гугл.

— Да ладно, ладно, не нервничай! — похлопал я его по плечу. — Гартаил воскрес? Воистину воскрес! Давайте в честь этого все дружно начнем биться яйцами!

— Давайте! — радостно воскликнул один из баронов, тот самый, что ставил на Шииран в ее битве с Гариком, и стянул штаны.

— Только сначала их покрасить надо! — поднял я вверх указательный палец, а Леха почему-то начал биться головой об оконный косяк.

— ГЫЫЫЫ! — издал барон звук оргазмирующего огра и, схватив со стола салат из ярких красящих овощей типа винегрета, принялся втирать его в область свой генитальных причиндалов, не особо заботясь о точности попадания красителя.

— Мдааа… — Почесал я затылок, глядя на подхвативших инициативу баронских дружков. — А походу не отпустила нас еще чудо-трава…

— Мы покрасили! — хором рявкнули бароны и другие гости мужского пола.

— Ну, бейтесь. — пожал я плечами. — Победителю — бутылка хорошего шотландского обезболивающего. И пакетик со льдом.

И отвернулся к окошку, чтоб окончательно не потерять кукуху, уже потихоньку начавшую съезжать прямо верхом на моей ветхой крыше. Пока я обучал местное баронское сословие своим национальным праздникам, Гартаил уже перевоплотился в эльфийскую тушку и двигался в сторону нашего обиталища.

— Лех, а кто это с нашим попугайчиком идет? — пытаясь отвлечься от звуков яйцебойного соревнования, спросил я своего спутника.

— Дварф какой-то. — прищурился ерпарх. — На Горнбрада похож. Но это не точно. Нужно несколько лет среди дварфов пожить, чтобы научиться их различать, тем более с такого расстояния. Это как с китайцами.