Фуууух! Хвала богам, в честь дракоши назвали!

— Денис Веселитель? — спросил я тихонько у собравшихся за отдельным столиком своих монстрозадонадирателей.

— Ага. — Кивнула Увалия. — Местные тебя так наименовали. Будешь? Неплохо похмелье снимает.

С этими словами некромантка протянула мне пиалку с каким-то горячим не то чаем, не то компотом. Отдавало варево одновременно и травами, и ягодами. Хотя, а кто в целом запрещает готовить отвары одновременно и из того, и из другого? Да и у нас чаи с кусочками фруктов тоже бывают. Правда, редко больше двух компонентов, но можно же и самому мешать! Отхлебнув кипяточку, я посмотрел на местный самовар и то, как Валька зачерпывает половничком оттуда этого горячего антипохмелина. Конструкция одновременно и была похожа на наш, русский самовар, если взглянуть издали, и в то же самое время отличалась, если рассмотреть вблизи. По сути, это был небольшой круглый мангальчик на четырех изогнутых ножках с круглыми основаниями, похожими на копытца. В нижней части по кругу шли дырки для воздуха. В этот мангальчик слуги насыпали уже заранее разожженных, отгоревших и уже недымящихся углей. Как раз, как на шашлык, чтоб дыма лишнего не было, но чтоб жар от них шел. А сверху на эту жаровню ставилась круглая, пузатая кастрюлька, похожая на горшочек-чугунок. Кастрюлька эта вставлялась прям стык в стык и потому создавалось впечатление целостности конструкции. Закрывалась она заостренной кверху конусовидной крышкой с деревянной ручкой на вершине. Краника не было, зато были две фигурные ручки на боках котелка. Периодически слуги подходили и небольшими кузнечными мехами раздували подугасшие угли.

— Ну что там еще про херпархов говорят? А то все эти боги свинтили, попрятались. Кто там кого себе жрецами понаделал? — спросил я у своих спутников.

— Гурля меня своей жрицей сделала. — спокойно ответила Увалия и отхлебнула кипяточка.

— Ну что, и как?

— Ну, по сути, для меня это бесполезная способность. — пожала она плечами. — Ловить души умерших и забирать их опыт. Во-первых, этим занимается сама Госпожа и нехорошо отнимать у нее работу, во-вторых, не так уж и много вокруг меня мертвых душ, а окинуть способностью весь мир мне не хватает опыта и маны. В ином мире, я бы с такой способностью могла бы, конечно, стать аналогом богини смерти, но мне и тут неплохо. Да, и нет такого желания.

— Понятно. А с другими богами что?

— А мы теперь жрецы трех братьев. — усмехнулся старший из братьев Аркенпанзов. Я — жрец Аппатака. Мои братья — жрецы Гара и Гу. Хорошие способности, для жизни клана пригодятся.

— А молодой граф, значит, в Тень вляпался. — закончил я мысль в слух.

В это время трон графа зашатался и тень под ним, словно закипев, выплюнула Наирла. За ним из-под кресла вытекла черная клякса и сформировалась в бога тьмы и мрака. Тень молча прошел к нашему столу и, усевшись на свободное место, молча подхватил кувшин литра на полтора и залпом выпил содержимое. Я взял такой же, соседний кувшин и понюхал содержимое. Вино! Неплохое, крепленое! Интересно, это он от радости или от расстройства? А то по его равнодушной морде совершенно не понятно…

— Ну, ты хоть это, не знаю… Ушами пошевели, что ли. — сказал я застывшему изваянием Тени. — А то кажется, что выпил и сдох. А от тебя это тут воняет, или от кого еще — я лично перенюхивать не горю желанием.

— Так это от тебя и несет. — вернул мне мою же подколку Тень, не меняя своей совершенно безэмоциональной мины.

— Подъеб засчитан. — кивнул я. — Че там, совсем херово все, что так залпом бухаешь?

— Ну… Не так уж, как и могло бы быть. — пожал он плечами и потянулся за вторым кувшином. — Просто я уже три сотни лет как не выпивал нормально. Когда меня начало переполнять… Хм… Содержимым, скажем так, я забросил земные радости. А прошедшие сутки не считаются. Если их никто не помнит, то считай и не гуляли.

— С этим согласен, надо перегулять! — хлопнул я в ладоши и потер руки. Надеюсь, скоро и Горнбрад настоечку новую изобретет, продегустируем!

На этих словах вздрогнули все, кто слышал про задуманную мной вкусняшку, и немного поежились. Ну, то есть, все за столом, кроме Тени. И молодого графа, только-только усевшегося в наши ряды.

— А что ты про эту самую фигню с херпархами думаешь? — решил я сменить тему, чтобы не обрадовать новых собутыльников рецептом нового бухла раньше времени.

Пусть сюрпризом будет.

— Это будет интересный опыт. — отхлебнул бог мести винишка. — Не понимаю, чего Аппатак так переживает. Это, фактически, легальный способ обойти договор о невмешательстве. Что будет творить жрец — это ведь совершенно не наши действия. А вот вмешиваться в события для его спасения — это, считай, необходимая самооборона, чтобы, значит, самому душу Мардукору не отдать раньше времени. Какое-никакое, а развлечение. У нас ведь за все эти века даже особо подурачиться способа не было. Все обязанности, обязанности. Туда не ходи, туда не плюнь. Тьфу! Еще поймет, что заблуждается по этому поводу.

Я тем временем посмотрел на очнувшийся местный оркестр, выковыривавшим свои инструменты из-под столов и пробующих их на работоспособность. Дудочнику никак не удавалось раздудеть свою метровую флейту. Однако он все же додумался заглянуть в ее дуло и вынуть застрявший там огурец. Выматерившись, флейтист отомстил овощу, откусив от него половину. Почему огурец был красным, я решил не вникать. Может, неформал. А может, коммунист. Его личное дело.

— Однозначно, надо квасить! — в свою очередь отхлебнув из кувшина с вином, сказал я. — Граф, распорядишься на обновление стратегического запаса бухла на столе?

Еще не до конца отошедший от предыдущей гулянки щегол побледнел и, согнувшись под стол, позвал Эдуарда. Ну, или кого-то с весьма похожим именем. Наверное, это воооон тот слуга, нырнувший с тряпкой под стол и принявшийся вытирать там пол.

А дальше была простая, весьма обычная пьянка. Музыка, правда, немного скучная, но их тоже можно понять. Не дошла до них еще цивилизация, и не сыграть на лютне с флейтой металлику. Точно. Я попробовал. Граф повторно Эдуарда позвал.

А бог тьмы и мести, к слову, оказался очень даже нормальным чуваком.

— Ты п-понимаешь, Гурля, она ж… Она ж… Просто Богиня! — заплетающимся языком изливал Тень душу, одной рукой опираясь на мое плечо, а другой обнимая початый бочонок с розовым вином. — Я ж для нее… ВСË!!! Всë делал, понимаешшшь?

— Пнимаю! — кивнул я. — Оччнь!

— А она ж меня терпела… Такого дрного… Злющщго… — продолжал качаться бог пьяных теней. — А потом невытерпела. Уш-шла. Пфф! И нет ее… Ик. И пральна сделала. Я б тоже ушел.

— Так надо вернуть ыë! — стукнул я кулаком по столу.

При этом правда попал по ручке лежавшей там в тарелке ложки. На ложке почему то лежал бутерброд из куска сыра, раковой клешни, куска яичного блинчика и ягодки, похожей на синию малину. А, ну правильно лежал. Я ж его там и сконструировал, обозвав шедевром современной кулинарии. Этот самый шедевр феерично взлетел и удивительно метко влетел в раскрытый рот старшего брата-оборотня, перебив того на полуслове. Что они там с Лехой обсуждали, я вообще был не в курсе. Я лепет Тени то уже с трудом разбирал.

— А кк иë вырнуть? — взбодрился бог мрака и сделал не самую удачную попытку вскочить. — Я хоть щаз!

— Да куд-да ты! — подхватил я чуть не завалившегося на спину собутыльника. — Цветов хоть нарви!

— Та ты чоо? Какие цв… ты? — возмутился он. — Она ж СМЕРТЬ!!! Ей… Череп подарить! Или нож ррр… Риютуальыный!

— Дурак ты! — сотворил я веник из черных роз и вручил его богу тьмы. — Бабы, они тока гврят, что не любят цветы. А они, стервы, все их любят! И ра… Радуются, когда их им даришь. Ну, на вот черные. Скажешь, что они символ твоего мрака! Такие ж мрачные! И черные! Как ты сам! Типа, дарю тебе самого себя вместе со всеми тенями этого… М-мира!

— Ох ты ж неебаться поэт! — качнулся Тень, не вставая на ноги, но делая попытки все-же принять вертикальное положение. — Ну, я тогда это… Пошел?