– Нет, была бы, – тихо говорит она.

– Правда? Почему?

– Потому что кто-то же должен.

– Что, чёрт возьми, ты имеешь в виду?

– Как будто мы не знаем, кто ты, – еле слышно продолжает она.

– Мы?

– Все проститутки. Знаю, я не должна говорить об этом, но на улице нет ни одного человека, который не слышал бы о тебе. Я понимаю, почему тебе пришлось так поступить, – по крайней мере, сейчас, – но ты должен понимать, что мы знаем, кто ты. Знаем твою историю.

– Какую историю? – я по-настоящему сбит с толку. Она явно говорит не о моей работе на Ринальдо.

Алина нервно облизывает губы. Она не стала бы так сильно волноваться только из-за упоминания о моей профессии. Здесь что-то близкое, что-то более личное.

О, чёрт. Конечно. Она знает, что случилось с моей последней постоянной проституткой.

– Давай. Скажи это.

– Мы знаем о той девушке, – о той проститутке - которую ты раньше увозил с собой домой.

– Что именно, по-твоему, ты знаешь?

– Я знаю, что она больше не вернулась. Я знаю, что сразу после её исчезновения ты устроил стрельбу и попал в тюрьму. И я знаю, что ты сейчас не с ней.

Моё сердце колотится, хотя я не понимаю, почему. От вспыхнувших в моей голове воспоминаний я зажмуриваю глаза, как будто это поможет удалить мелькающие образы: Бриджет передо мной, кричащая и плачущая; то, как я ору на неё; чувство предательства, находящееся глубоко внутри меня, которое невозможно контролировать.

Прежде чем снова открыть глаза, я несколько раз делаю глубокий вдох и выдох.

– Мой тебе совет, – говорю я медленно, – никогда не предавай меня.

– Я бы не стала, Эван, – Алина кладёт ладонь мне на грудь. – Тебе даже не нужно просить.

Когда я на неё смотрю, её глаза ясны и чисты. В уголках глаз всё ещё видны следы слёз, но я не могу её за это упрекнуть. Она знает, что я совершил, и знает, что сделаю это снова. Тем не менее, в её глазах нет страха, и я верю ей.

– Почему ты этого не сделала? – спрашиваю я. – Почему ты не стала рассказывать обо мне Лоретте?

Она проводит рукой по моему плечу, слегка сжимает его, а затем поднимает руку к шее. Её глаза не встречаются с моими, но могу точно сказать, что она пытается подобрать слова.

– Наверное, потому что знаю больше, чем ты думаешь, – наконец, говорит она.

– Что ты знаешь?

– Ты рассказывал, что служил в морской пехоте, но, кроме этого, есть ещё кое-что. Что-то там с тобой случилось.

– Я что-то говорил, пока спал?

– Да, несколько раз.

– Что я говорил?

– Ты часто произносишь имя Лиа, – тихим голосом сообщает Алина. Говоря это, она обвивает пальцами мою шею. – Иногда, кажется, ты умоляешь кого-то не возвращать тебя обратно. Ты постоянно повторяешь слова «песок» и «яма». Однажды, ты всё время называл своё имя и номер, снова и снова. Иногда ты просто кричишь.

Всё это имеет смысл. Я знал, что ночные кошмары иногда заставляют меня кричать, потому что просыпался охрипшим. Бриджет и Лиа тоже рассказывали мне, что я разговаривал во сне. Но не помню, чтобы они говорили, что я выдавал так много деталей.

– Эван, ты был в плену?

– Да, – едва смог произнести я это слово.

Алина снова массирует мне шею, а потом начинает поглаживать вверх и вниз мою руку.

– Я не собираюсь тебя об этом расспрашивать, – говорит она.

– Нет?

– Нет, – качает она головой и улыбается мне одним уголком рта. – У меня такое чувство, что тебя уже достаточно об этом спрашивали. Если бы ты хотел об этом поговорить, то сам бы рассказал.

Обняв крепче, зарываюсь лицом в её кожу с ароматом лаванды. Вот почему я хотел, чтобы здесь была она, а не какая-то другая проститутка. Она на меня не давит.

– Спасибо тебе.

– Пожалуйста, – рука Алины возвращается к затылку, и я чувствую, как её губы прижимаются к моим волосам. – Я не могу представить, через что ты прошёл, и мне не нужно знать об этом больше. Просто я хочу помочь тебе забыть это, хоть ненадолго.

Забыть. Забыть – это хорошо. Это случается не часто, но это хорошо. К сожалению, попытка забыть никогда не срабатывает. Даже когда я рядом с ней, все воспоминания возвращаются. Боль. Одиночество. Кровь.

Мысль о крови возвращает меня к недавнему прошлому – убийству Марчелло в месте постоянных сборищ и телу Фелисы, когда оно падало в яму.

Яма. Я опустил её в яму. Я никогда так не поступал – ни с кем.

Но я это сделал.

***

Холодно и темно. В камине должен гореть огонь, но его там нет. Я забыл подбросить поленья, когда мы пошли спать?

Моей щеки касается рука, а затем исчезает. Место на кровати рядом со мной становится холодным.

– Лиа?

Я едва могу различить очертания её фигуры у двери. У неё в руке сумка.

– Я больше так не могу, Эван. Просто не могу.

– Я стану лучше, – даю ей обещание, но она выходит за дверь. Следую за ней, но она уже на крыльце. Выбегаю через дверной проём и падаю в яму. Трясу головой, чтобы прояснить мысли и хочу стереть грязь с лица, но мои руки связаны.

– Здесь кто-нибудь есть? Хоть кто-нибудь? – я задыхаюсь и покрываюсь испариной. Мой желудок болит от долгого пребывания в согнутом виде, глаза начинают гореть, когда я пытаюсь их открыть.

Сколько времени прошло? Сколько дней? Я больше не могу их сосчитать.

– Кто-нибудь? Пожалуйста, кто-нибудь ответьте мне!

– Пожалуйста... пожалуйста... Я больше не хочу оставаться один! Пожалуйста, не бросайте меня одного!

– Я здесь, – слышится мягкий и успокаивающий голос, но этого недостаточно. Я стискиваю тело рядом со мной, притягиваю его ближе, пока не чувствую запах её кожи.

– Не оставляй меня!

– Я никуда не уйду, Эван. Обещаю. Я здесь.

– Я больше не хочу быть один, – я не в состоянии сдерживать слёзы. Пытаюсь заговорить, но получается только выдавить слова: – Не хочу быть один... пожалуйста... не оставляй меня одного.

– Тише... я с тобой, Эван.

– Останься со мной!

– Хорошо.

Я крепче её обнимаю, зарываюсь лицом в её грудь и падаю в темноту.

***

Я просыпаюсь совсем не отдохнувшим. Ещё темно, но, наверное, уже раннее утро. В висках стучит. Не могу вспомнить ночной кошмар, но знаю, что просыпался не один раз. Алина лежит рядом со мной, одной рукой обняв меня за плечи, а другая покоится на груди.

Отодвигаюсь от нее и сажусь на кровати, обхватив колени. Она молча садится рядом. Просто сидит там и ждёт, что я буду делать дальше.

А я понятия не имею.

Случившееся на прошлой неделе, всё вокруг меня превращает в руины - обнаружение связи между Ринальдо и Фелисой; лицо Леле, когда она спрашивала меня, где он был; поездка с Фелисой в лес и выстрел в её голову; попытка выглядеть удивлённым после того, как я спрятал труп Фелисы; Ринальдо в больнице – это уже слишком. Перебор.

Бриджет меня предала.

О́дин мёртв.

Лиа меня бросила.

Ринальдо – это всё, что у меня осталось, а я его предал. Он единственный, кто мне дорог, а я убил женщину, которую он любил. Я сбросил её в грёбаную яму. Хотел его защитить, но вместо этого сделал ему больно. Неудивительно, что Лиа меня бросила. Может, если бы она этого не сделала, я бы не облажался так сильно.

– Я собираюсь это исправить, – шепчу я в ладони. – Клянусь, я собираюсь всё исправить.

– Что исправить, Эван?

– Такого больше не случится. Я собираюсь остановиться. Я останусь с ней. Это то, что я хотел, но просто ... я просто не могу это прекратить.

Алина обнимает меня за плечи и притягивает к себе. Я не сопротивляюсь. Я хочу близости – она мне необходима.

– Собственно, разве не из-за этого ты очутился в такой ситуации? – на этот раз это не голос Алины. Если я открою глаза, то увижу Ральфа, поэтому держу их закрытыми. Однако его точка зрения слишком верная, чтобы её игнорировать. Да, в то время я хотел всё исправить. Давал ей обещания – раз за разом. И всегда их нарушал.