Как, оказывается, мне не хватало подобных объятий. Магистр мягко гладил по спине, и напряжение уходило.

– Я хотела написать тебе, и искала чернильницу…

– Моя чудесная невеста, – выдохнул он в затылок, и объятия стали чуть менее целомудренными.

Я почти успокоилась, но легкое беспокойство все равно зудело комаром, поэтому я открыла рот, чтобы напрямую спросить, для чего эта комната и откуда в ней минералы. Открыла… и закрыла. Потому что огонек освещал голые стены. Грубую каменную кладку, ни намека на полки с разноцветными пленниками.

Неужели я все-таки схожу с ума?!

Почти не смущаясь, прильнула к крепкой груди мага.

– Что это за место? – все-таки спросила рваным шепотом.

– Потайное дно моей шкатулки, на случай магического вторжения. Не бойся! Подобного не произойдет, но иногда я слишком осторожен.

Так хотелось рассказать о том, что мне «привиделось» и освободить душу от груза, но на уста словно повесили замок.

Не знаю, какие темные боги меня укусили – я решительно приподнялась на цыпочки и взялась за плечи жениха, чтобы самой его поцеловать. Наверное, сказалось напряжение этого поистине сумасшедшего дня.

Но Киаран чуть отстранился, и губы мазнули по колючей щеке.

– Мне тоже этого хочется, – сдерживаемое напряжение во вздувшихся мышцах не давало усомниться, как и окончательно охрипший голос, – но пока нельзя, – он с сожалением обвел контур моего лица, – иначе я не сдержусь, – и едва слышным шепотом, – скоро я буду обнимать тебя не только для того, чтобы перенести в твою комнату.

… Я растерянно оглядывалась, ощущая кожей куда более прохладный воздух спальни. Силуэт мага за мгновение растворился в чернильной темноте, и я в сердцах толкнула витую спинку кровати.

В семь утра, что было довольно рано для господ – в большой трапезной накрывали не раньше девяти, я уже встала и позвонила в колокольчик, вызывая служанку. У меня были вполне определенные планы по возвращению нянюшки, но их смешали планы предсвадебные.

– Миледи, – деревенская девчонка присела в поклоне, – Вам подать завтрак сюда? Совсем скоро придет модистка.

– Да, пожалуй. Что-нибудь легкое.

Стоп. Модистка? Очередная примерка перед церемонией? Да, последняя, матушка что-то упоминала вчера за завтраком, но потом случилось столько всего, что ее слова подзабылись.

Что ж… Пришлось передать новую записку начальнику стражи через ту же служанку. Я без особого аппетита жевала тост с джемом и запивала теплым молоком, когда дверь скрипнула. Ответ пришел так быстро?

Но в комнату, шурша бирюзовыми юбками, вплыла мать.

Я вскочила, бросив недоеденный хлеб на тарелку. Неужели она перехватила глупую служанку, или та сама сдала ее? Но все оказалось куда проще – уважаемая родительница пришла с другой целью.

– Этни, – она недовольно окинула взглядом мой завтрак, – тебе надо лучше питаться. Совсем скоро ты станешь женой Великого Магистра, это будет твоим основным предназначением. Как ты сможешь давать ему энергию, если сама на ногах не стоишь.

– Матушка, – я потупилась, но не смогла сдержать любопытство, – расскажите, что меня ждет.

Раньше мать не касалась темы замужества за магом, об этом мы говорили только с Бекумой.

– Ты должна быть хорошей женой, вот и все. Остальное сделает природа, которая и выбрала тебя в пару Магистру, – леди Гленуэ смотрела непривычно мягко – вероятно, так на нее влияла близость разлуки. Скоро я уеду, а вместе со мной и сестры. Матушка останется практически одна.

– На самом деле, я пришла для того, чтобы исполнить свой последний материнский долг, – мать кивнула на кресло, обтянутое сатином, – присядь, дочь.

Присесть? Под ложечкой противно засосало.

– Я пришла дать тебе последние наставления перед замужеством, – пояснила леди Гленуэ, и я с облегчением выдохнула. И напридумывала уже всякого – сказалось напряжение вчерашнего дня, – ты должна держать себя скромно, как подобает истинной леди, – на мгновение взгляд матери снова стал острым, как лезвие отцовского клинка, – слушаться мужа. В первую брачную ночь будет больно, но ты не должна выказывать недовольства. Лежи, закрыв глаза, и читай молитву светлым богам.

Ну, о том, что в первый раз надо перетерпеть, я и так знала. Меня интересовали подробности.

– А потом… во вторую и третью ночь… как лучше себя вести себя с супругом?

– Такой боли уже не будет, ты сможешь с честью и смирением выполнить супружеский долг.

С честью и смирением? Не подвел ли меня слух? Но переспрашивать матушку было чревато последствиями.

– В обществе никогда не обсуждай тяготы супружеского долга, мужу никогда не отказывай – просто молись, укрывшись простыней, и Боги придадут тебе сил.

Молиться?! Укрывшись простыней? Вспомнилось, как я бесстыдно стонала в той памятной комнате, когда магистр избавил меня от сорочки и панталонов, и сам частично разоблачился, высвободив могучий орган. В какой момент мне требовалось молиться? А накрываться простыней? Жених всегда осматривал мое тело с жадностью, и мне это нравилось, очень. Даже если было стыдно.

– Не бойся, Этни, – совсем мягко произнесла матушка, заметив мой румянец и растолковав по-своему, – у милорда Великого Магистра в столице множество дел. Не думаю, что он будет частым гостем в твоих покоях.

Нечастым?! Мое лицо чудом что не вытянулось. Сегодняшнюю ночь без него я едва пережила, дважды просыпаясь на скомканных простынях, а что будет, если он сочтет нужным видеться раз в месяц, скажем. Нет, ему же нужен наследник. Всем мужчинам нужны наследники.

Бекума смогла бы рассказать больше…

– Благодарю за мудрый совет, матушка.

После все-таки пришла модистка и крутила-вертела меня несколько часов, замучав так, что я была готова на что угодно – хоть идти к алтарю в простом обеденном платье.

Даже сестры притомились охать и ахать, сослались на неотложные дела и были таковы.

Увы, мне не удалось выбраться к начальнику стражи, а ответа я так и не получила. Во второй половине дня от меня требовалось участие в согласовании блюд и приглашений. Матушка светилась, как новенький золотой, и летала по замку, будто это она выходила замуж, а не я.

В итоге я освободилась только с закатом, накинула простой плащ и двинулась к караулке, избегая людных мест. За ворота замка без чрезвычайной надобности выходить опасалась – не хотелось бы испытать на себе гнев Киарана, но пройти к начальнику стражи – почему бы и нет?

Могу же я поинтересоваться судьбой своей «пропавшей драгоценности».

Ой! Чуть не столкнулась с вереницей слуг, несущих какие-то мешки из амбара, и свернула к нежилым помещениям. Боги, неужели и там не пройти? Впереди слышались какие-то звуки, и спустя несколько секунд я замерла статуей, не веря своим ушам.

Стоны. Не будь мои волосы рыжими, как мех лисы.

Надо было уйти, и поскорее, но не иначе темные боги нашептали остаться. Медленными шагами, крадучись, я приблизилась к двери какого-то склада.

Словно искушая меня еще больше, она была приоткрыта.

Нет, надо уйти! А если меня заметят? И вообще, подсматривать нехорошо.

Но я уже заглянула и увидела двоих. Высокий мужчина, в котором было легко признать краснолицего мага – того самого, что вырвал у Киарана победу, стоял в профиль со спущенными штанами.

Кровь бросилась к щекам – все-таки чужой мужчина, к которому меня даже не тянуло, но вот я рассмотрела, что делала женщина, стоявшая перед ним на коленях. Рыжеволосая, как моя сестра, с пышной грудью, бесстыдно выставленной из корсажа.

Руками она гладила вздыбленное достоинство «краснолицего», водила по всей длине, а потом… определенно зная, что делает, приоткрыла губы и вобрала его вовнутрь. Я с трудом удержалась от вскрика. Боги, как он там вообще поместился?!

Но ствол, перевитый венками, уверенно двигался, как поршень, скользя взад-вперед, то погружаясь в рот женщины, то выходя на всю длину.