Был монастырь тут
Ох, какой монастырь
Белый свет шёл от звонницы
Мешал спать округе
Когда мы пришли
Чермные Слуги
Третья Армия
Мёртвой конницы
Настоятель Мелхиседек
Воздел длань
И установил купол
Шуйцу в землю вбил
Как вбивали крест
И вызвал страж-духов
Веришь
Я тогда поседел
Хоть видел
Пёстрый Погром
И барабаны из девичьей кожи
Мы стреляли в них
Атомом и ядром
Но сама сущность стражников
Была ложной
Короче, бросили мы эту возню
И ушли к океану
Освобождать Атлантиду
А когда вернулись
Монастырь стоял
Ничего не изменилось с виду
Только колокольня излучала мрак
И монахи пели
Как хор сумасшедших
На престоле мудрости
Восседал враг
И приветствовал нас
На свет мрака пришедших
А потом были странные
Триста лет
Без лица
Без солнца
Без первой птицы
И рычал волк
И молчал лев
У пустой
Когда-то святой
Гробницы
Человек на танке
Смотрится отлично
Позирует
Для журналисток
То башню погладит
То орудие
Танк доволен
Бока подставляет телевизионным лучам
Думает
Вот ту
В голубом джинсовом сарафане
Я бы укачал
Це була Надія Марна. Студіє?
В танке человек
Смотрится
Как эмбрион с патологией
Синдром Патау
Но деваться некуда
Смерти много
Места мало
Заряжай
Целься
В поле бушует
Такой адский цельсий
Что броня потеет
Плачет
По информации Гидрометцентра
В этот день
В сорок третьем
Было ещё жарче
Человек под танком
Смотрится жалко
Лежит ничком
С пробитым бочком
Танку
Отдаёт руку
Потом ногу
Танк медведем урчит
Разрывает плоть
Понемногу
Потом
Помногу
Сокол, ответь Небу, не молчи
Но это же не наш человек
Наш все ещё в танке
Орёт
Мамка
Потому что в танк
Попадает корнет
Или фагот
Назад уже нет
Как нет и вперёд
Человек красиво выпадает из люка
Как каскадёр
Исполнитель трюка
Но его разрезает утёс
От плеча до паха
От башни до трака
Как поникший трезубец – овёс
Танк умирает
Плачет
Взывает
Человек, на кого ты меня покинул
Человек лежит
Двадцать два с половиной
Смотрит вытекшим глазом
На человека-врага
С раздавленным тазом
Без месяца сорок два
Ну давайте
В агонии
Друг другу
Скажите
Сдохни, тварь
Огонь
Бесконечное вечное жито
Охра и киноварь
Скоро войне конец
В этом поле построят ТЦ
Это, скорее, философский вопрос,
Чем конструирование истории
Для выжимания слёз.
В задаче дано:
Есть корабль,
Научно-исследовательское судно,
Есть батискаф,
В нем сижу я,
И есть трос
Между батискафом и кораблём.
День сегодня какой-то простудный.
Метеосводка мирная, словно атом.
Я погружаюсь со своим батискафом
В малоизученный водоём.
Допустим, океан.
Тихий.
Где-то в районе Антарктики.
И тут налетает шторм.
Дикий.
Трос не выдерживает ответственности.
Батискаф словно лайнер в зоне турбулентности.
И вот мы уже катимся по ледяной лестнице
В трёх километрах от поверхности
Океана.
Мама мне говорила – не доверяй воде
И людям воды.
Они от рождения седые от ужаса.
Вода – это чудище.
А ты – её ужин.
Капитан говорит – делаем всё, что можем.
Штурман говорит – ещё час и нас на борт положит.
Боцман говорит – вахтенные еле тёплые.
Юнга пишет в твиттер – первый мой шторм, ёпта.
У батискафа автономный запас.
Восемь часов и семь особо раздражающих сейчас минут.
Я понимаю, что меня не спасут.
Часы идут.
Наверху пьют крепкий научный чай с мёдом,
Связываются с «Мстиславом Келдышем» и
станцией Мак-Мёрдо,
Все мёртво.
Нет троса.
А если бы был,
Нет способа нас с батискафом найти.
Нет вопросов.
Лишь чудо.
Через восемь часов
Капитан выдыхает и говорит:
Уходим нахер отсюда.
Батискаф утешает меня
Семь минут, брат,
Прекрасный тайминг,
Чтобы бегством спастись из плена
Мамы,
Судьбы,
Кислорода,
Принадлежности к расе, полу, народу.
В кресле расслабься,
Затянись крайним воздухом,
Как сигаретой первой.
Тебе хорошо – ты умрёшь,
А мне гнить тут до скончания времени.
Я отвечаю – всё ты врёшь.
Давай-ка, брат, без лозунгов.
Напоминаю, это был, скорее, философский вопрос,
А не история для выжимания ваших ёбаных слез.
