Капсула времени Ну, собрались, Надели постные лица, Сели в микроавтобус, Геннадий Петрович, Начальник отдела нацпамяти, Алиса Ивановна, Зам по преступлениям красных, И два скаута, Митя Довженко и Мотя Бесчастных. Прибыли к стеле Памяти жертв подполья, (В девяностых – доске объявлений, В нулевых – арт-пространстве «Трупики») Нынче – памятнику вспомогательным полицейским. Вышли, Зиганули лениво, Двое с кувалдой и ломом Уже курили и матерились С каждой затяжкой. Петрович скомандовал. Ухали тяжко. Гранит сопротивлялся. Извлекли капсулу. Эх, комсомол-костолом, Мукомол наших грёз и иллюзий, Ты, как всегда, за столом, Жрёшь и пьёшь нашу жизнь. Ты как всегда оллинклюзив. Она вцепилась алой птичьей Ему в предплечье. Давай прочтём, Ну интересно же, Они же писали для нас. И да пребудет отравляющий газ. Город не успели эвакуировать. С вертолётов били отравленных. На площади бывшего Кирова, На проспекте бывшего Сталина, Потом Гагарина, Потом Марвелла. Через месяц в город Вошли легионы Консула Гая Мария. Мэллорн Хотели праздновать мой день рождения, А света не было. В тот год и войны тоже не было. Так, по окрестностям шпарили, Пережидали. Но у нас были проблемы: а) с ясенями (после генетической бомбы, Ошибки вражеской псевдонауки, Люди не пострадали (ну нам так Казалось), зато ясени выперлись просто гигантские и порвали все провода) б) с электроэнергией (смотри в пункте а) Объяснение) Короче, дома совсем голяк. А у старого элеватора, Где распинали пленных солдат униатов, В доме бабушки, Ясень поднял провода, Но они ещё живы. Отцепить, укрепить, изолировать. Брат говорит – отцепить, укрепить, изолировать. Бабушка умерла до войны. Дедушка умер до бабушки. Дом мы продали, Купили оружие, Убили новых жильцов, Снова наше. Знакомое с детства. Здесь мы играли дедовским кортиком, Плоскогубцами и резиновым шлангом. Братики, чёрный и белый, Как в классической манге. Короче, взяли кусачки, отвёртку (зачем?) Изоленту, флягу с фруктовой. Полезли. И это, я вам скажу, было прекрасно. Древо-гора, Без конца и без солнца. Вечная тень высоты. Добрались и до меди, Освободили змею проводов, Вылечили, забинтовали, Друг наш Руслан Запустил змея «Радость», Красного с синей верёвкой-шеей. Значит, есть внизу напряжение. И тут наш мёртвый ясень ожил. Видимо, змей его приворожил И потянул за собой в небо. Брат, вопит он, сука, летит. А я говорю спокойно, брат, Подумай, брат, Возьми себя в руки, брат, Никогда такого не было. Я никуда не хочу лететь. Я хочу по талону сгореть В порядке живой и печальной очереди. Что нам принесёт перелёт? Вокруг враг и его огнемёт, Пусть такой же, как наш огнемёт, Мне как-то не очень. Прыгнул. Долго летел сквозь листву. Там и пришёл конец лицу. Голос чужого врача Бубнил в мозгу «Ваши глаза я уже не спасу» Ноги ушли в живот. Мой сорок пятый год Так и не стартовал. Брат был молод и очень горяч. Он от земли отлетел как мяч И второй раз глухо упал. Друг дотащил нас до виноградника, Держал мою голову-кровь, Шептал Съешь, съешь виноградинку Помощь уже в пути. Я улыбаюсь фантомами губ. Нет никакой помощи тут. Разве что прилетит. Жестяной барабан Ритм Герр канцлер Упрямая вещь Какой бы Вагнер Ни написал марш Солдат или будет Бежать С передовой Или радостно С Вашим именем На устах Превратится В фарш Ритм Создаётся Герр канцлер Годами В отдельной Пустой голове Вот мальчик Живёт Возле верфи Солдатики У одного нет ноги Мама На продажу Для докеров Печёт пироги Она мечтала о дочери За пирогами Всегда очередь У дедушки Запущенный канцер Лёгких Дедушка кашляет Как Небелверфер На прогулке Девочка Мальчику говорит Когда Юрген ты говоришь Мне кажется Что это я говорю Юрген Если бы я была старше На восемь лет Я бы сказала Что я вся горю Ритм В сердце мальчика Превращается в Рим Ну а потом На последнем Участке Суши Стоим Погибаем За мёртвого деда За девочку Вышедшую за Ловкого жулика Из окружного суда Навсегда Это, герр канцлер, Идиоты называют Родиной В следующий раз Мы поговорим О гармонии |
